Жим-жим.
Дважды? Но почему? Это ведь означает «нет». А он ожидал ответ «да».
Если кольцо не в состоянии ответить посредством «да» или «нет», оно всегда сжимается трижды. Логично? Логично. И это отчасти подтверждено предыдущим ответом. Почему же он получил «нет», когда немного иначе сформулировал тот же вопрос?
Нортон задумался, в чем же ошибка.
Наконец его осенило.
— Когда ответом является цифра, тогда количество сжатий обозначает цифру. Правильно?
Жим.
— Ага! Замечательно! Ну-ка, скажи мне, сколько будет трижды семь.
Жим.
Одно-единственное.
Вот это номер! И как же это понимать?..
— Я серьезно, — шепнул Нортон. — Дай мне, пожалуйста, ответ на поставленный вопрос. Сколько будет трижды семь?
Пауза. Потом три сжатия подряд.
— Колечко, это неправильный ответ! Что происходит?
Жим. Жим. Жим.
— Гм… Погоди, ты хочешь сказать, что ты не сильно в математике?
ЖИМ!
Нортон довольно улыбнулся:
— А-а, ясненько. Ну да ладно, у каждого свои недостатки. Не стесняйся. Но вообще-то считать ты умеешь?
Жим.
— Сколько у меня пальцев?
Десять сжатий.
Нортон снова улыбнулся и тихонько сказал:
— Похоже, колечко, я начал тебя понимать. У тебя есть еще какие-нибудь способности?
Жим.
— Ты просто не в силах рассказать мне о них, да?
Жим.
— Но если я догадаюсь о них и задам вопрос, ты ничего от меня не утаишь. Так?
Жим.
— Отлично!
Нортон опять надолго задумался. В играх на угадывание он никогда не был силен. Но если количество вопросов не ограничено и время терпит, то попробовать можно. Это по-своему весьма и весьма увлекательно!
Но тут вернулась Орлин и прервала его размышления.
— Увы и ах, — сказала она, — пока что я не беременна. Невзирая на все твои неустанные труды. Я даже не знаю, огорчаться этому или радоваться. Доктор хочет осмотреть тебя.
— Меня? — удивленно спросил Нортон.
Жим.
Тут он изумился еще больше. Очевидно, теперь, когда он «разбудил» кольцо, оно будет отвечать на все его заданные вслух вопросы.
— Доктор хочет убедиться, что ты небесплоден, — пояснила Орлин.
— А-а, понятно…
Разумеется, это вполне естественное требование к «заместителю супруга»
— быть способным оплодотворить женщину… А вдруг у Нортона с этим осечка? И что же тогда — он навсегда расстанется с любимой?
— Ну иди же, — сказала Орлин. — Она ждет тебя.
— Она?
Жим.
Орлин рассмеялась:
— В столь серьезном вопросе я предпочитаю довериться женщине.
— Но я бы предпочел мужчину, — пробормотал Нортон.
Забавляясь от души, Орлин сказала с притворной жалостью:
— Бедняжка, как ты влип. Однако деваться некуда. Расслабься и получай удовольствие.
— Да уж, какое там… — проворчал Нортон.
Но упираться было бы смешно, и он обреченно взялся за дверную ручку.
Врач, строгого вида женщина средних лет, начала с приказа:
— Раздевайся, сынок.
— Послушайте, я…
Глядя на вспыхнувшие щеки Нортона, докторша наградила его холодной улыбкой и осведомилась:
— Полагаешь, необходимо присутствие санитара, дабы он проследил, чтобы твоему целомудрию не был нанесен ущерб? Могу пригласить.
— О нет, спасибо. Но…
— Молодой человек, это самый что ни на есть заурядный медосмотр. Поверь мне, я этого добра видела столько — ты себе и представить не можешь!
В этом он не сомневался. И все-таки… А потом, какой он ей «молодой человек» — ему уже под сорок… Однако больше спорить он не стал и, подчиняясь суровой необходимости, стянул с себя штаны.
Засим докторша, с быстротой фокусника, проделала все положенное в таких случаях: смерила температуру и давление крови, проверила зрение и слух, заставила Нортона высунуть язык и сказать «а-а-а», постучала молоточком по коленям, а также исполнила еще несколько вполне загадочных номеров с более таинственными инструментами. Наконец дело дошло и до самого неприятного.
— А теперь, пожалуйста, и трусы.
Он сжал зубы и покорился. Ведь женщинам случается терпеть осмотр врача-мужчины, вот и ты терпи обратную ситуацию.
Докторша ткнула его пальцем в пах с одной стороны и велела покашлять.
Он подчинился. Палец погрузился в пах с другой стороны, и снова Нортону было ведено покашлять.
После этого докторша привычно-ловким жестом надела резиновые перчатки.
— Ну-ка, сынок, нагнись. Обопрись руками о край кушетки.
— Послушайте, а не существует ли более современного метода?..
— Так куда забавнее, — отрезала докторша.
Он досадливо крякнул и нагнулся над кушеткой, отклячив голый зад. Докторша ткнула пальцем в банку с чем-то жирным, а потом проделала с Нортоном ту операцию, вспоминая которую все мужчины говорят только одно: «Брр-ррр!»
— Эй, вы там полегче! — взмолился Нортон.
— Не ерзай. Терпи. Надо взять образчик твоих хвостатых.
Через несколько мгновений она получила то, что хотела, и удалилась с пробиркой в лабораторию. Нортон наконец получил возможность одеться и прийти в себя. И все это унижение единственно ради того, чтобы удостовериться…
Тут его запоздало осенило.
— Послушай, колечко, — сказал он, — может женщина забеременеть от меня или нет?
Жим.
Ах ты, ох ты! Вот что значит не сообразить вовремя! Будь у него мозги попроворней, не пришлось бы пройти через эту мерзопакость с резиновой перчаткой! Э-эх, от дурной головы заднице покоя нет!
А впрочем, вряд ли бы докторша поверила в авторитетность медицинского суждения какого-то колечка…
Между тем кольцо не соврало: его сперматозоиды оказались сплошь крепыши-игрунчики, проворные и в должном количестве. Нортон мог только гадать, каким образом кольцо проведало об этом факте. Сама по себе способность волшебным образом отвечать на вопросы хозяина отнюдь не предполагает наличие абсолютного всеведения. Хотя у магии столько разных форм и степеней…
