Атропос расставила руки, и между ними протянулись жизненные нити.
— Назовите имя и время, Хронос.
Он подчинился. Через некоторое время Атропос воскликнула:
— Ага, нашла! Обрубленная нить. Этот юноша… о Великий Боже!
— Что такое?
— Да ведь это же Танатос!
— Ну да, вы говорили, что Танатос забирает души…
— Не то! Ваш самоубийца — тот самый смертный, который ныне работает в должности Танатоса! Только на самом деле он не покончил жизнь самоубийством. Он сам убил. Он убил своего предшественника на посту Танатоса. Эта должность переходит из рук в руки именно так: всякий следующий убивает своего предшественника.
— Убивает? — в ужасе переспросил Нортон. — Вы шутите!
— Пусть вас это не шокирует: Танатос трудится в области смерти, — мрачно пояснила Атропос. — И все же нынешний Танатос — очень положительный, не побоюсь сказать: едва ли не лучший с начала мира! Он сочувствует своим клиентам — в отличие от большинства своих предшественников. И в критических ситуациях самым решительным образом противостоит Сатане, не потакая ему даже в мелочах. Благодаря такой твердой позиции нынешнего Танатоса мироздание остается прежним и кончаются ничем все попытки Сатаны навязать Вселенной свои законы. Если Князю Тьмы удастся каким-либо хитрым способом сместить — грядет великая мировая катастрофа. В данную эпоху обстоятельства складываются так, что при менее волевом и принципиальном Танатосе у Сатаны есть немалый шанс добиться своего!
— Но я полагал, что все инкарнации неуязвимы для козней Сатаны!
Оставив нити, Атропос ласково потрепала руку Нортона своей морщинистой рукой.
— Ах, молодой человек, — сказала она, — оно вроде и так… да не так! Сатана подчиняется вселенским законам — до тех пор, пока не найдет возможность их обойти. А он только тем и занят, что ищет способы обходить вселенские законы! Он мастер кривых тропок. Циники говорят, что законы для того и созданы, чтобы их обходить. А кто в этом мире циничней Сатаны?
— Но как в данном случае?..
— Если вы приведете помощника Сатаны к этому молодому человеку, которого зовут Зейн, и тот убедит Зейна купить любовный камень и завоевать сердце прелестной девушки…
Тут в глазах элегантной старухи вдруг запрыгали чертики.
— А вам, молодым людям, — почти кокетливо и как бы между прочим заметила она, — вам нравятся юные прелестницы! Право, даже не знаю за что.
Нортон счел за благо промолчать.
— Разумеется, Зейн при таком повороте обретет земное счастье, — продолжила Атропос прежним серьезным тоном. — Но не станет Танатосом. А другой, более равнодушный Танатос не спасет от происков Сатаны Луну, дочь волшебника. Она не окажется в нужном месте и в нужный час для того, чтобы противостоять Дьяволу в предстоящем сложнейшем, судьбоносном политическом кризисе.
— Что-то я не припомню такого кризиса…
— Вы его не застали. Он произойдет после того, как вы примете Песочные Часы Хроноса и начнете жить вспять. Сатане ваше незнание очень и очень кстати — он ловок таскать каштаны из огня чужими руками! Поскольку вы лично Танатоса никогда не встречали…
— Нет, я виделся с ним — до того, как стал Хроносом. Но у Танатоса вместо лица был череп. Поэтому я действительно не смог бы его узнать при новой встрече.
Атропос на пару секунд задумалась, а затем воскликнула:
— Я полагаю, вам пора формально познакомиться с ним — а также и с Луной. В результате Сатана не сможет больше водить вас за нос и пользоваться тем, что вы их никогда не видели.
От разговора с Атропос у Нортона голова пошла кругом.
Какого великого несчастья для Вселенной он чуть было не стал виновником!
Что значит личное земное счастье Зейна против его грядущей миссии успешного дьяволоборца!
Нортон-Хронос едва не оказал медвежью услугу тому, кто с таким трогательным и неожиданным сочувствием отнесся к нему в момент кончины ребенка Орлин. Сколько жестокой иронии было бы в этом!
Атропос занялась разбором ниточек, распяленных между ее руками.
— Ага, вот сюда, — наконец сказала она.
И через мгновение они уже неслись, оседлав гигантские Песочные Часы, вдоль протянутых сквозь ничто разноцветных канатов — бездна снизу и бездна сверху.
Из ниоткуда вдруг возник конечный пункт их путешествия. Они стояли у ограды, за которой в глубине обширного сада виднелся роскошный особняк.
— Он у нее в гостях, — пояснила спутница Нортона. — Неловко прерывать свидание, однако дело не терпит отлагательства.
Атропос постучала в ворота, и в то же мгновение откуда-то из-за кустов, словно два сторожевых пса, метнулись к ним два разъяренных грифона. Нортон невольно попятился, даром что толстая металлическая решетка надежно защищала его от страшных тварей. А впрочем, надежно ли? От крылатого существа с головой орла и могучим телом льва можно ожидать всяческих сюрпризов!
Однако грифоны враз присмирели, когда увидели Атропос. Похоже, они встречали ее не в первый раз.
— Успокойтесь, это друг, — сказала она, показывая на Нортона. — Впустите нас.
Грифоны грозно уставились на Нортона. Он по наитию выставил далеко перед собой Песочные Часы. Этот жест окончательно усмирил страшилищ: без сомнения, сей магический предмет был им хорошо знаком.
Атропос открыла ворота, и Нортон бесстрашно проследовал за ней, косясь в сторону грифонов, которые спокойно потрусили за ними как бы в качестве почетного эскорта.
— Строго говоря, эти милые зверюшки нисколько не опасны — ни для вас, ни для меня, — сказала Атропос. — Я представила вас другом для того, чтобы оградить грифонов от вас.
— Оградить их?
— Ну да. Плащ Хроноса уничтожает любое магическое существо, которое вздумает напасть на его владельца. Существо мгновенно стареет и умирает. Атаковать вас равносильно самоубийству для грифонов.
Когда они подошли к двери особняка, на пороге возник молодой мужчина приятной внешности. Нортон сразу же узнал в нем посетителя лавки «Чечевичная похлебка». Тот нисколько не состарился за двадцать лет — лишнее доказательство того, что инкарнации не стареют, подобно обычным смертным. Это совпадает с личным наблюдением Нортона: его предшественник на посту Хроноса не был младенцем, приближаясь к секунде своего рождения. Он был зрелым мужчиной, когда передавал Нортону Песочные Часы. Следовательно, и Нортон застынет в своем нынешнем физическом состоянии — и останется тридцатидевятилетним до конца срока пребывания в должности Хроноса. Что ж, это утешительно. Нортону не хотелось бы снова марать пеленки.
Вслед за Танатосом из дома вышла холеная красивая женщина лет сорока.
— Приветствую вас, инкарнации! — весело сказал Танатос.
