Поднявшись, отправился в стыковой коридор. Подойдя к шлюзу, нажал на кнопку, и когда из специального отверстия появился мусорный контейнер, бросил в него зуммер, а затем маленькое круглое портативное записывающее устройство. Зачем? Мне хотелось проверить свою догадку. Раздался шум работающего автомата и прозрачный ящик исчез. Через некоторое время я поднял шторку иллюминатора и проследил взглядом за герметично упакованным пакетом, медленно уплывающим в открытый космос. Через определенное время сработает режим самоуничтожения, и от зуммера останутся только невидимые частицы.
«Вот и все», — мысленно улыбнулся я и вернулся в капитанскую рубку. Включив свой ноутбук, проверил связь с записывающим устройством. Запись шла в режиме онлайн, и очень скоро смогу понять был я прав или нет.
Внезапно в дверь рубки постучали. Я нажал на разблокировку кодового замка, и почти сразу панель отъехала в сторону.
— Ты решил голодать? — раздался строгий голос Янтарины. — Время обеда уже давно прошло. Я так тебя и не дождалась в столовой, пришлось есть одной.
Повернувшись в ней вместе с креслом, улыбнулся:
— Нет. Просто работы много.
— Я тебе не мешаю? — в ее глазах промелькнул озорный блеск.
— Нет, — покачал головой и оттолкнулся ногами от пола. Мое кресло на колесиках двинулось вперед, и уже через мгновение Янтарина почти упала мне на колени.
— С ума сошел? — возмутилась она, едва сдерживая смех.
— Только от любви к тебе, — прошептал, осторожно касаясь губами ее щеки. — Я соскучился…
— Данил, мы виделись всего несколько часов назад, — она прикусила губу. — Мы и так почти не расстаёмся.
— Вот именно, почти. И это «почти» длится очень долго.
— Прекрати! Ты ведешь себя как подросток, и над нами все смеются. Я сегодня слышала, как Карина, разговаривая с мужем, назвала нас молодоженами, — пожаловалась Янтарина. — Перед людьми неудобно, ну, правда. Ты был бы немного сдержаннее что ли.
— Не могу, — расхохотался в ответ. — А они просто завидуют, ведь их медовый месяц остался давно позади.
— Данил, ты можешь быть серьезным? — рассердилась моя любимая. Нахмурившись, окинула меня взглядом, и сама же ответила. — Нет.
Хитро промолчал, сделав вид, что не расслышал ее слов, и тогда Янтарина выдала:
— А знаешь, что… Думаю, чтоб ты стал посерьезнее, сегодня же вернусь в свою каюту.
— Ну, уж нет, — возмутился я. — Никуда тебя не отпущу, и даже не мечтай.
— Тогда пообещай вести себя нормально!
— Это как?
— Нормально. И не надо делать вид, что не понимаешь, — нахмурилась Янтарина.
— Я действительно не понимаю…
Девушка встала с моих колен и укоризненно произнесла:
— Ты командор огромного каравана, взрослый мужик, который отвечает за жизни людей, доверившихся тебя, а ведешь себя, как подросток. То обнимать пытаешься меня, то всем специально показываешь, что мы пара, как будто они не знают. Знаешь, я устала от этого…
Янтарина махнула рукой и вышла из капитанской рубки, и тут ко мне пришло осознание, что я действительно переборщил.
Но моя внезапная любовь сделала меня невероятно романтичным, немного сумасбродным, а еще очень счастливым. Мне постоянно хотелось видеть Янтарину, обнимать и целовать, и, наверное, я действительно перешел грань дозволенного.
Соскочив с кресла, бросился ей вслед и догнал уже лифта:
— Подожди!
— Не сейчас, — отмахнулась она, нажимая на кнопку «вызова».
— Давай поговорим.
— Я же сказала не сейчас, — еще одно нажатие на кнопку, и еще, и еще…
— Прости меня…
— Данил, — Янтарина повернулась ко мне. — Грег связался со мной по рации. Маленькой Виолетте опять плохо. Очень плохо…
Мое сердце замерло, а в душе появилась щемящая резкая боль и промелькнула только одна мысль: «Опоздали!»
Глава 41
Янтарина
Я с сочувствием смотрела на бледную девочку, опутанную проводами от подключенных приборов. Она была такой хрупкой, маленькой и беззащитной, что сердце сжималось в страхе за нее.
Виолетте стало плохо внезапно. Казалось, ребенок пошел на поправку, но нет… коварное заболевание, лишь затаилось на время, а теперь вновь проявило себя в полной силе.
Тихо открылась дверь каюты. Обернувшись, увидела Грега, который был серьезен, как никогда. Подойдя к приборам, он записал данные, а потом тихо сказал:
— Выйди, нам надо поговорить.
Кивнув, послушно вышла за своим начальником. Грег привел меня в свой кабинет. Тяжело вздохнув, он опустился в кресло, и некоторое время молчал, а потом, не поднимая взгляда, сухо произнес:
— Я должен это сказать. Не в моих силах помочь Виолетте. Ее организм истощен тяжелым недугом, и я не могу знать, как долго мы сможем поддерживать девочку медикаментами. Она умирает…
В этот момент мужчина сломал карандаш в своих руках, и стало понятно, как сложно ему сейчас говорить.
— Надо как-то подготовить родителей, они должны попрощаться, — продолжил мужчина. — Карина как не в себе, если честно, разговаривать не с кем. Я сделал ей успокоительное, потому что она все время плачет, и стоит только заговорить о тяжелом состоянии дочери, у нее начинается истерика. Я пытался связаться с Андреем, но внутренняя связь заблокирована, а покинуть корабль мне не позволила служба безопасности, потому что уже началась отгрузка топлива, и пока она не закончится… Но у нас нет на это времени, счет идет на минуты. Может, тебе удастся связаться с командором.
— Я попробую, — еле сдерживая слезы, произнесла в ответ и вышла из кабинета.
У малышки был только один шанс на спасение, и не воспользоваться им, мы просто не имели права. Я быстро направилась на нижний ярус, но едва вышла из лифта, дорогу мне преградил начальник службы безопасности Алексей.
— Вам лучше вернуться в свою каюту или медицинский отсек. В данный момент любое передвижение персонала по кораблю строго запрещено.
Мужчина все это время относился ко мне с неким подозрением и, несмотря на то, что мы с Данилом теперь были вместе, продолжать общаться со мной только по крайней необходимости, держался настороженно, и было понятно — мне не доверяют.
— Мне нужно поговорить с Данилом, — пояснила я. — Срочно.
— Сейчас это невозможно, — покачал он головой. — Вам лучше уйти.
— Но вопрос жизни и смерти, — настойчиво повторила я.
Алексей сделал вид, что не расслышал моих слов, и тогда я просто решила обойти его, но он не позволил мне сделать этого.
— Янтарина, сейчас не место и не время проявлять характер. Все прекрасно знают, что вас с командором связывают близкие отношения, но это не дает вам права нарушать общеустановленные правила. Все-таки Данил капитан этого корабля, и я не позволю вам ставить под удар его репутацию. Есть приказ, который обязаны выполнять все, и вы не исключение.
