Не выбрасывайте черновики! Непросто смотреть на свою работу свежим взглядом. То, что вам сегодня кажется гениальным, завтра может показаться сущим идиотизмом. Вечером вы можете счесть какой-то свой текст полной чушью, а наутро осознать, сколько же в нем замечательного красноречия.
Часто бывает трудно понять, как лучше поступить – расстаться с текстом или упорно продолжать над ним работать. Когда вы не можете этого понять, полезно обратить внимание на свое психическое состояние. Если оно ухудшается, отложите то, над чем вы сейчас работаете, – возьмитесь за что-нибудь совершенно другое.
~
Имейте смелость по-прежнему гнуть свою линию
Сделав паузу и передохнув, снова обратитесь к рукописи, на которой застряли. Какие ощущения она у вас вызывает? Как читается? Возможно, вы слишком срослись с ней или на какое-то время, что называется, выгорели. Перечитайте то, что написал Курт Воннегут, обращаясь к Хосе Доносо (см. главу 8). Обратитесь за советом (насчет себя и своей рукописи) к писателям, которых вы уважаете, к тем, кто хорошо знает и вас, и вашу работу.
А потом – решайте. И отнеситесь к принимаемому решению серьезно.
В любом случае нужна смелость – и для того, чтобы бросить вещь, и для того, чтобы продолжать ею заниматься.
В любом случае вы продвигаетесь вперед в писательском мастерстве.
~
Тут уместно привести еще один фрагмент из «Колыбели для кошки»:
– Отцу нужна какая-нибудь книга – читать вслух людям, умирающим в страшных мучениях. Но вы, наверно, ничего такого не написали.
– Пока нет.
– Мне кажется, на этом можно бы подзаработать. Вот вам еще один ценный совет.
– Может, мне удалось бы переписать двадцать третий псалом
[617], немножко его переделать, чтобы никто не догадался, что придумал его не я.
– Боконон уже пытался переделать этот псалом, – сообщил он мне, – и понял, что ни слова изменить нельзя
[618].
Глава 32
Выбор, или На златом крыльце сидели…
Всё в том же интервью, напечатанном в Paris Review, Воннегут рассказывает, как однажды во время разговора с сестрой Элис его посетило озарение:
Она [Элис] могла бы стать и замечательным скульптором. Я, помнится, ругал ее за то, что она не реализует свои способности. Она ответила, что, если у человека талант, вовсе не обязательно находить ему применение. Меня это ошеломило. Я был убежден: людям следует хватать свой талант и бежать с ним как можно дальше и быстрее.
ИНТЕРВЬЮЕР. А сейчас вы что думаете?
ВОННЕГУТ. Сейчас фраза моей сестры воспринимается как своеобразная женская мудрость. У меня есть две дочери, такие же талантливые, как она, но они скорее удавятся, чем, забыв о собственном достоинстве и чувстве юмора, схватят свои таланты и побегут как можно дальше и быстрее. Они видели, как я скакал как можно дальше и быстрее – тот еще, наверное, был номер, с их точки зрения. Хотя это самая нелепая из метафор, потому что на самом деле они видели, как я десятилетия напролет сидел на стуле.
ИНТЕРВЬЮЕР. У пишущей машинки.
ВОННЕГУТ. Да, и прокуривал себе мозги до дыр
[619].
Он заключает: хотя его тянуло писать, на самом-то деле, как указывает Элис, у него был выбор. Вы не обязаны что-то делать со своим талантом. Вы не обязаны идти у него на поводу – «хватать его и куда-то бежать». Точно так же вам совершенно не обязательно стремиться попасть в олимпийскую команду по плаванию, если вы одаренный пловец, или стать профессиональным зоологом, если любите животных. И так далее.
Воннегут несколько раз упоминает об этом открытии, которое он сделал во время разговора с сестрой. В своей художественной прозе он часто обращаться к идее целенаправленности человеческой жизни.
«Мы бы выращивали цыплят, развели бы овощи, – размышляет персонаж «Фарса». – И наслаждались бы себе потихоньку растущей изо дня в день мудростью. Что нам до того, что ее некуда применять»
[620].
~
Между тем в произведениях Воннегута свобода воли всегда представляется как нечто подозрительное. Даже если это сознательное решение стать писателем.
Среди родных Воннегута самое сильное влияние на него как на писателя оказала его мать Эдит Либер Воннегут – образованная, высокоинтеллектуальная, утонченная женщина. Когда родители Курта-младшего потеряли всё свое состояние, вложив его в финансовую пирамиду во время Великой депрессии, она пыталась зарабатывать написанием текстов для журналов.
К. В. отмечает:
Она оказалась хорошим писателем, но ей недоставало вульгарности, которая требовалась модным журналам. К счастью, во мне вульгарности было выше крыши, и я смог осуществить ее мечту. Писать для «Колльера», для «Сэтердей ивнинг пост», для «Космополитен», для «Ледиз хоум джорнал» мне было легко, раз плюнуть. Хотелось бы мне, чтобы она дожила до этого времени. Чтобы увидела своих внуков. У нее их десять. Она не дожила даже до первого. Я осуществил еще одну ее мечту: много лет жил на полуострове Кейп-Код. Она всегда мечтала жить там. Для сыновей, наверное, очень характерно пытаться осуществить несбыточные мечты их матери [курсив мой. – С. М.]. После смерти сестры я усыновил ее сыновей, и меня иногда пугает их стремление воплотить ее несбыточные мечты
[621].
Даже решение сестры не использовать свой талант, возможно, несло в себе больше ограничений, чем казалось, замечает Воннегут в «Судьбах хуже смерти»:
Элис, как вы помните, была совсем девочкой, и… ее просто шокировали старания отца превознести любую нарисованную ею картинку, любую фигурку из пластилина так, словно это «Пьета» Микеланджело или роспись свода Сикстинской капеллы. Во взрослой жизни (прервавшейся, когда ей был всего сорок один год) она из-за этого стала вечно ленившейся художницей. (Я уже много раз приводил это ее высказывание: «Если у человека талант, это еще не значит, что человек должен непременно найти ему применение».)
[622]
~
«Главная задача человечества состоит в том, чтобы делать человеческое существование приятным и полезным… а не превращать людей в придатки машин, учреждений или систем». Так говорит Пол, главный герой «Механического пианино»
[623].
