И Боб научился. Он обнаружил, что обожает это искусство. Помню, он очень активно включился в антивоенное движение и часто выступал на импровизированных митингах. Его привлекала политика, он все лучше писал речи, и всё это в конце концов позволило ему занять должность главного спичрайтера вице-президента США Ала Гора (в 1993–1995 гг.) Он работал на полную ставку, но параллельно выпустил четыре романа и сотню статей. Вашингтонская политика давала обильную пищу для рассказов, а «обычная работа» (которой он занимался много лет, почти всю жизнь) дала пищу для книги об этой работе. Книга вышла в 2009 г. под названием «Спутник политического спичрайтера: Руководство для пишущих и выступающих» (The Political Speechwriter’s Companion: A Guide for Writers and Speakers), стала довольно популярной и удостоилась благожелательных отзывов критиков. Боб по-прежнему преподает ораторское искусство и по-прежнему очень востребован и как политический комментатор, и как спичрайтер.
Идеальная «обычная работа» – та, которая приносит вам радость, подпитывает ваше творчество и прилично оплачивается. Еще она удовлетворяет неписательские стороны вашей натуры – скажем, связанные с физической активностью, с сотрудничеством в коллективе, с межличностными взаимодействиями. Еще лучше, если на работе приходится вырабатывать необычные умения и навыки, попадать в ситуации или окружение, которые способны возбудить читательское любопытство и сами по себе служат пищей для историй. Профессия медика и юриста породила немало выдающихся писателей, которые черпали и черпают из этой работы темы для своих произведений.
Если вы молоды и только начинаете, можете подумать над тем, не выбрать ли вам другую, не писательскую, но удовлетворяющую вас и финансово привлекательную профессию – как первый шаг к настоящей писательской карьере. Если вам хватит мотивации и дисциплины, если вас поддержит семья, если вы достаточно энергичны, вы будете писать. Возможно, удастся устроиться куда-то на полставки – или же вам придется на время отложить занятия писательством, пока вы не скопите достаточно денег, чтобы уйти с «обычной работы».
Если же вам не будут приходить в голову рассказы – что ж, по крайней мере вы зарабатываете себе на жизнь и делаете что-то ценное для вас, а это – само по себе приключение.
~
С другой стороны, вы можете решить, что две полноценных профессии – не для вас. (Тут могут сыграть роль самые разные причины.) Возможно, в данный момент вы не отвечаете всем перечисленным «если», которые нужны для освоения двух профессий сразу. Не беспокойтесь: большинство людей может сказать о себе то же самое. Этим отнюдь не определяются ни черты вашей личности, ни жизненные обстоятельства, ни писательский стиль.
~
Как быть с работой, которая вам не очень-то по душе? Найдите в ней что-то небезразличное вам.
К примеру, Воннегута очень волновала судьба ребят, с которыми он работал в GE. Некоторые из них остались его друзьями на всю жизнь.
В романе «Дай вам бог здоровья, мистер Розуотер» он пишет о страховом агенте, практикующем то, что можно было бы назвать «вынужденная забота»:
Бедняга Фред уныло проводил каждое утро то в кафе при аптеке, где пили кофе люди побогаче, то в кафе-киоске, где пили кофе кто победнее, и старался кому-нибудь всучить страховой полис. Вот почему Фред – единственный во всем городе – завтракал и в том и в другом кафе.
‹…›
Ради тех несчастных грошей, которые бедняга Фред приносил домой, он работал как лошадь. Он и сейчас трудился, озаряя широкой улыбкой и столяра, и обоих водопроводчиков.
Он втягивает их в разговор о женах.
– Конечно, я для нее [для своей жены] всё сделаю, что могу, – заявил Фред. – Но всё же мало сделал, мало, клянусь богом. Ради нее надо бы куда больше стараться. – У Фреда от волнения даже горло перехватило. Фред знал, что проявить волнение тут вполне уместно, даже надо почувствовать комок в горле, и почувствовать по-настоящему, иначе со страховками ни черта не выйдет [курсив мой. – С. М.].
– А ведь есть много такого, что и бедный человек может сделать для подруги жизни, – сказал Фред [имея в виду возможность застраховать жизнь в ее пользу]. – Многое можно для нее сделать
[648].
Я открыла для себя «вынужденную заботу» так. Издательство Библиотеки Франклина (Franklin Library Publishing Company), на которое я работала, поручило мне написать биографическое предисловие для очень посредственного (как мне показалось) романа. Один из бывалых фрилансеров посоветовал мне: чем пытаться вызвать в себе фальшивый энтузиазм, лучше отыскать в тексте то, что меня по-настоящему волнует, и основываться на этом. Роман мне не нравился, но я восхищалась автором – Джоном Херси. Это восхищение и позволило мне справиться с заданием.
~
Воннегут ненавидел свою работу в GE, однако она дала ему страстную энергию – и тему – для первого романа, а также ценные сведения о профессиональной деятельности в области связей с общественностью (теперь соответствующие отделы именуются пиар-службой).
Всякая работа – золотое дно для художественной прозы.
К. В. призывал нас писать о работе. О ней как-то мало пишут, отмечал он. Большинство людей проводит массу времени у себя на работе, а ведь любое рабочее место таит в себе столько потенциала для писателя – тут и конфликт, и возможность обрисовать характеры, и шанс высказаться насчет общественных проблем.
Неписательская работа (в том числе явно временная) позволяет вам испытать на себе особенности и внутренние механизмы трудовых пространств, куда иначе сложнее проникнуть эмоционально. Благодаря этому вы лучше понимаете, какую власть эти пространства могут иметь над работником
[649].
«Есть колоссальное преимущество в том, чтобы находиться на краю, если вы художник: тут вы можете более адекватно комментировать ситуацию, чем те, кто расположился в центре», – однажды заметил Воннегут
[650].
На Второй мировой он был рядовым, а не офицером.
~
Однажды на занятиях Курт поведал нам о своем друге-писателе, который решил пойти в маляры, полагая, что он может весь день чисто механически красить здания, а его ум будет при этом концентрироваться на писательских задачах. На самом-то деле, сообщил К. В. со своим сиплым хохотом, получилось так, что этот друг просто целыми днями красил стены.
Так и я в 1970-е пошла работать официанткой в джазовом клубе, рассудив, что буду и получать деньги, и слушать музыку. Посетители, как выяснилось, были в основном тоже джазовые музыканты, слишком бедные, чтобы оставлять хорошие чаевые, и к тому же оказалось невозможно одновременно обслуживать клиентов и по-настоящему вслушиваться в музыку. Кроме того, ездить ночью в метро было опасно. Но эта работа дала основу для важной составляющей одного из моих рассказов.
