Здесь, в своем жилище, она могла спокойно произносить имя Князя Зла вслух, потому что у себя дома они были защищены от непрошеных гостей.
— Пока, в самом начале, мы имеем право чувствовать себя неуверенно и даже совершать ошибки; Сатана посчитает, что его замысел удался, и, возможно, даже забудет об осторожности. Но нельзя навредить слишком сильно. Ведь мы имеем дело с человеческими жизнями. Не забывайте!
Аспекты учились пользоваться ртом, когда возникала необходимость что-то сказать, превращаться в паука, лазать по паутине и при помощи специальных нитей путешествовать по свету. Вскоре все трое довольно умело справлялись с этими несложными манипуляциями. Затем Ниоба объяснила им суть всех трех аспектов: Клото прядет нити жизни, Лахесис отмеряет их, а Атропос перерезает.
— Я, как и вы, не очень хорошо знаю, что должна делать, — призналась она. — Я тоже учусь. Наверняка в какой-нибудь ситуации я не смогу правильно отмерить нити для той или иной части Гобелена, в результате возникнет то, что смертные называют «странные совпадения». Нам не придется притворяться, будто мы ничего не умеем.
— Но в начале мы можем совершить какую-нибудь очень серьезную ошибку, — сказала Атропос.
Похоже, она схватила самую суть; прежняя Атропос сделала прекрасный выбор.
Клото попробовала прясть. У нее не было никакого опыта, и получалось неважно. Ее выбрали скорее благодаря сильному характеру и из-за того, что подвернулась в подходящий момент, а вовсе не потому, что она обладала мастерством и умелыми руками. Лизе было некогда искать другую Клото. Ниобе пришлось показать ей, как это делается, и потом наблюдать за работой, и все равно нить получалась неровная и какая-то растянутая. Впрочем, хоть и медленно, Клото училась.
Теперь пришла очередь Атропос заняться перерезанием нитей. Ниоба отмерила нить и передала тело пожилой женщине. Атропос взяла маленькие ножнички и отстригла сначала один конец, а потом и другой.
— Ой! — воскликнула она. — Слишком длинная получилась! — С этими словами она подравняла нить с одного конца. — Вот так… кажется, теперь хорошо.
Вместе Ниоба и Атропос подготовили около двадцати нитей, обрезая и подравнивая их так, чтобы они получились нужного размера.
— Когда наберемся опыта, — Ниоба подошла к Гобелену, собираясь закрепить на нем нити, — будем делать сразу помногу. Мы не можем заниматься каждой в отдельности.
Ниоба приложила нити — и они отвалились.
Забавно.
— У той Лахесис, с которой я была знакома, нити, казалось, сами ложились, куда нужно. — Ниоба подняла одну ниточку и снова приставила ее к Гобелену — и снова нить упала. — Не помню, чтобы Лахесис их привязывала.
— Может быть, у меня они получаются не такие, как надо, — испуганно предположила Клото.
— Вряд ли. Давайте попробуем взять парочку новых.
Клото спряла еще немного нитей, Ниоба принялась их отмерять, а Атропос отрезала, и по-прежнему ей не удавалось сразу получить нужную длину. Кучка обрезков на Полу росла. Однако новые жизни тоже не пожелали остаться там, куда их поднесла Ниоба.
Все трое не могли понять, в чем дело. Пол в жилище был усеян отбракованными кусочками, но женщинам не удалось закрепить на Гобелене ни одной нити.
Неожиданно раздался требовательный стук в дверь. Ниоба взяла под контроль тело и пошла открывать.
На пороге стоял Танатос в своем волшебном плаще с капюшоном, гораздо более суровый, чем Ниоба его помнила. Белые кости пальцев спазматически подергивались. Самое настоящее воплощение Смерти.
— Что вы задумали? — потребовал он ответа.
Ниоба удивилась.
— Просто пытаюсь сделать то, что мне положено, — ответила она.
Пустые глазницы Танатоса мрачно уставились на нее:
— Ты другая.
— Мы все здесь новенькие, — сказала Ниоба и показала ему Клото с Атропос. — У нас тут возникли проблемы…
— Проблемы! — вскричал Танатос и вошел в жилище. Снаружи, у него за спиной, Ниоба разглядела великолепного скакуна, того самого, верхом на котором Танатос доставил ее в Чистилище в первый раз. — Погибло двадцать шесть младенцев!
— Дети… погибли? — переспросила Ниоба. — Я не закрепила ни одной нити и не укоротила ни одной!
— Правда? А как ты думаешь, что это такое? — сердито поинтересовался Танатос, наклонился и поднял горсть обрезков самого разного размера. Он был страшно зол, и Ниоба испугалась, хотя прекрасно знала, что он не может причинить ей никакого вреда.
— Всего лишь кусочки…
— Кусочки! — взревел Танатос. — Никто никогда не подрезает жизнь с начального конца!
Ниоба прислонилась к шелковой стене. Она была в ужасе.
— С… с начального конца?
Танатос показал ей одну длинную нить.
— Это Нить Жизни, — зло проговорил он. — Вот ее начало, а здесь конец. Когда ты отрезаешь кусок нити в конце… — он сделал движение своими костлявыми пальцами, будто стриг что-то ножницами… — то уменьшаешь данную жизнь вот на такое количество времени. Когда же берешь нить в самом начале, жизнь становится короче вот настолько. — И он бросил всю нить на пол. — Остается совсем немного. — Он поднял два пальца, которые почти касались друг друга.
— О нет! — воскликнула Ниоба. — Мы убили их через несколько дней… или часов!..
— Двадцать шесть новорожденных детей погибло в больнице от отравления,
— мрачно продолжал Танатос. — Потому что диетическая сестра перепутала банки и вместо сахара положила в их питание соль! Смертные думают, что виновата трагическая случайность, но я-то сразу догадался, что это ваших рук дело. Мне пришлось забрать детей! — Он был в такой ярости, что Ниобе показалось, будто от его возмущения вот-вот закачаются стены Жилища.
Ниоба разрыдалась — хотя она была уже далеко не молодой, слова Танатоса так потрясли ее, что она не могла отреагировать на них по-другому.
И тут Атропос взяла ситуацию под контроль.
— А ну-ка, прекрати ее отчитывать, Смерть! — рявкнула старуха. — Я виновата! Меня и надо ругать. Я не знала… и уж можешь не сомневаться, больше подобное не повторится!
Танатос посмотрел на нее и наконец понял, что произошло.
— Все трое… новые?.. — спросил он вдруг. — И никакого опыта?
— Ну, не совсем, — начала Атропос.
— Не говори! — предупредила ее Ниоба. — Если он узнает, Сатане тоже все станет известно!
— Мы только на днях тут появились, — договорила Атропос. — И как видишь, еще не очень понимаем, что нужно делать.
— Как могло получиться, что все трое сменились одновременно? — спросил Танатос. — Вы же теряете целостность!
