Примерно с 1911 до 1926/27 годов в Японии наступил следующий период – демократия Тайсё, когда в стране неожиданно, как из-под земли, появилось большое количество политических партий. Обстановка в Японии напоминала обстановку во Франции до второго прихода де Голля.
В Англии японцы брали не только технологии, но и Вестминстерскую политическую систему, отсюда и стали возникать многочисленные политические партии. У Японии вообще было много учителей. Сухопутная армия брала за образец Германию, военно-морской флот, который играл очень большую роль, примером считал Великобританию. Парламентская система была импортирована также из Великобритании и один в один подходила для японской системы: тот же император, премьер-министр. Парламентские кабинеты, которые существовали в тот период, завели Японию, как тогда считалось, в тупик, а военная верхушка все больше выражала недовольство.
К тому моменту, когда в 1926 году демократия Тайсё, эра правления императора, закончилась, появилась германская, нацистская модель, еще до прихода Гитлера к власти. В Японии следили не столько за карьерой Гитлера, сколько за становлением идей, которые он принес – хаусхоферовская борьба за жизненное пространство, геополитика как наука – и уже впоследствии появилось увлечение самой личностью Гитлера.
В 1927 году был опубликован так называемый меморандум генерала Танака, который обосновал, почему Японии для развития необходимо жизненное пространство, и в качестве этого жизненного пространства был назван Китай. Тогда это прошло на втором плане. Документ не имел официального статуса, но, тем не менее, это была очень серьезная заявка. И именно с этого времени начали нарастать противоречия с США и Великобританией, которые отказывались признать какие-то особые права Японии в Китае – ни в Северо-Восточном, ни в Южном Китае. Великобритания, у которой были колонии в Китае, чувствовала непосредственную угрозу для своих владений.
В этот период, в конце 1920-х годов, в СССР очень успешно развивалось японоведение, и в дальнейшем советская школа японоведения оставалась лучшей в мире. Увлечение Советского Союза Японией было больше академическим, нежели военно-стратегическим. Хотя, конечно, японцам не забыли и интервенцию. А японцы, соответственно, помнили о том, как в свое время красные партизаны вырезали японский гарнизон в городе Николаевке. Но так или иначе особого стратегического беспокойства со стороны СССР в тот период не было.
Решение о захвате Маньчжурии в 1931 году было принято императором Хирохито. К тому времени в Японии было еще не оформившееся военное правление, а партии потихоньку умирали.
Император Хирохито как личность был очень неплохим человеком – добродушный мечтатель, очень хорошо воспитанный именно в духе традиций императорского двора. Но он не был реформатором по натуре и считал себя человеком, который призван сплачивать нацию, а сплачивались вокруг тех, кто был сильнее. К этому времени самой сильной группой в Японии была военная элита.
И здесь можно было говорить только о том, на чью сторону больше склонялся император – на сторону военно-морского флота или сухопутных войск, но точно не в сторону парламентской демократии, которая к этому времени существовала в виде имитационной модели. В зависимости от того, к чему склонялся император, определялось направление японской экспансии – если на сторону флота, то это была морская экспансия, на сторону сухопутных сил – экспансия в Китай. В 1931 году сухопутные силы одержали тактическую победу над морской группировкой, и Маньчжурия была захвачена.
Маньчжурия была населена не китайцами, а маньчжурами. Японцы нашли императора Пу И, человека, который был наследником императорской ветви власти в Китае, и провозгласили его в Маньчжурии императором. Причем сделали это японцы без всякого повода.
Стоит отметить, что в результате победы над Россией в Русско-японской войне Япония получила в Маньчжурии южноманьчжурскую железную дорогу, крепость Порт-Артур, торговый порт Дальний, который назывался Далянь, и в этом смысле плацдарм уже существовал. А дальше произошло простое движение войск. Китай был чрезвычайно слабым, раздираем противоречиями провинциальных генералов, и сопротивления в Маньчжурии практически не было. Японцы взяли весь Северо-Восточный Китай, то, что называлось внутренней Монголией, осталось китайским. Но это особой роли не сыграло.
Принципиально важным было то, что после того как японцы вышли на границу с СССР в 1932 году, на Японию впервые посмотрели серьезно. Результатом этого рассмотрения стало то, что СССР в одностороннем порядке взял под охрану все острова на пограничной реке Амур. С этого зародился извечный советско-китайский территориальный спор.
После вторжения в Маньчжурию Японию исключили из Лиги Наций. Это была в чистом виде агрессия, никого марионеточный режим Пу И не обманул, при том, что в то время и международные правила, и политические нравы были гораздо более свободные, чем сегодня.
В военном отношении Япония начала 1930-х годов была неизмеримо сильнее Германии, первоклассной военной державой, и у военной, и у политической элиты была психология победителей. Они были победителями в Русско-японской войне, воевали на стороне Антанты и получили за это немало привилегий. Но после захвата Маньчжурии точка невозврата была пройдена, и дальше все шло по накатанной.
Япония – маленькая страна, и Маньчжурия давала сразу огромный плацдарм на материке, какого у них никогда не было. Она давала Японии и выход на советский Дальний Восток. Об этом японцы также не забывали, но это считалось в те времена третьестепенной задачей, задачей третьего этапа. Первым, раз они отправились на материк, на континент, была Маньчжурия, а второй этап все-таки изначально предполагал захват всего Китая. А уже на третьем этапе нужно было решать, куда идти дальше – в СССР или же на тихоокеанские просторы. Обстоятельства сложились так, что подготовка оказалась несколько скомкана, поскольку вплоть до 1937 года японцы ничего не предпринимали.
Конфликт в районе озера Хасан был скоротечным, небольшим по размерам и, в общем, возник из обычного пограничного инцидента, который ни советская, ни японская сторона не захотели просто притушить. Японцы до сих пор считают, что конфликт спровоцировал Советский Союз. Но поскольку серьезного влияния на дальнейшие события это не оказало, он прошел незамеченным.
Конфликт на Халхин-Голе был уже значительное военной операцией. Японцы не ожидали, что Советский Союз весьма серьезно вступит в этот конфликт. Они предполагали захватить бесхозную территорию Монголии, населенную очень небольшим количеством людей. Но Советский Союз ответил достаточно жестко, потому что, во-первых, Монголия к этому времени встала на путь построения социализма, минуя капитализм, прямо из феодализма – в этом смысле Монголия была первым настоящим советским клиентом. А во-вторых, считалось необходимым ответить на вызов японцев, дать острастку на будущее. Очень быстро выяснилось, что японцы не готовы воевать с Советским Союзом прежде всего в техническом отношении.
К этому времени Япония уже стала союзником Германии, подписав в 1936 году Антикоминтерновский пакт, и твердо рассчитывала на ее помощь. Японцы хотели получить германские технологии прежде всего для сухопутных войск – морские технологии в Японии были на очень высоком уровне, а сухопутные несколько отставали, поскольку японская армия была классической армией начала века, и после Халхин-Гола японцы несколько остыли. А в 1937 году началась полномасштабная Японо-китайская война.
