Володя ещё не разобрался в роли Клиховского. Кто он? Откуда? Что ему нужно? Как он связан с Женей? Сама Женя велела Володе не совать нос, куда не следует. Но Клиховский выглядел слишком чужеродно и поневоле вызывал интерес. Он казался одновременно и мучеником, и злодеем.
– Что вы здесь де-делаете? – тихо спросил Володя.
– Что и вы. Жду Людерса.
В ответе Клиховского пряталась лёгкая насмешка.
– Я жду н-не Людерса! – огрызнулся Володя из противоречия.
– А кого? – тотчас полюбопытствовал Клиховский. – Хельгу?
Володя похолодел. Хельга не называла себя, чтобы не выдать, а Женя пренебрегла племянником Людерса: по её мнению, немчик не имел значения.
– Вам известно про Хельгу?
Володе хотелось увидеть глаза Клиховского.
– О-о… – протянул Клиховский. – Кажется, я открыл ваш секрет?
Клиховский понял, что ему надо разобраться в русском солдате. Похоже, он, Клиховский, упустил какое-то важное событие, внезапно объединившее солдата и Хельгу Людерс. Как парень вскинулся при упоминании Хельги!..
– Я был немного знаком с этой девушкой, – миролюбиво пояснил Клиховский. – А кому вы приготовили западню у двери в её подъезд?
Володя колебался – сказать или нет? В замысле поймать Зигги не было ничего дурного. Наверное, лучше объяснить всё начистоту и расположить поляка к себе. Иначе тот может сообщить Жене о Хельге просто из неприязни.
– У Хельги есть же-жених. Бывший. Сейчас он в «Вервольфе». С-сидит в катакомбах. Утром он п-приходил к Хельге, я его прогнал. Он придёт снова.
Клиховский понял, почему днём Володя был столь сумрачным. Бедолага. Королева из дефензивы взяла его в пажи, а он увлёкся вражеской принцессой, за которой охотится дракон. И что теперь делать несчастному влюблённому?
– Если вы поймаете своего «вервольфовца», он выдаст Хельгу, – резонно заметил Клиховский. – И госпожа Луданная без колебаний разлучит вас.
Володя гневно засопел: Клиховский был прав.
– Значит, я пристрелю его при за-задержании! – угрюмо ответил Володя.
– Очень нехорошо, – возразил Клиховский. – «Вервольфовец» знает вход в катакомбы. Госпоже Луданной нужна эта информация. И мне нужна.
– Об-бойдётесь, – буркнул Володя.
Лицо Клиховского чуть светлело в глухом мраке дровяного сарая.
– Я ведь тоже знаю правду о Хельге Людерс. Меня вы тоже пристрелите?
Клиховский почувствовал, что пережал, провоцируя русского. Этот солдат – не мальчик. Он воевал. Он убивал. И способен снова убить.
Именно об этом Володя и подумал. На фронте случалось всякое. Бывало, какой-нибудь немецкий дот упрямо поливал атакующих из пулемётов, а потом немцы выбрасывали белый флаг и выползали из своего укрытия с поднятыми руками. Таких не щадили. Кончали даже под белым флагом. А бывало и хуже. Когда мимо гнали толпы военнопленных, бойцы отталкивали конвоиров и вытаскивали людей в «каиновой форме» – власовцев. Их расстреливали тут же у всех на виду. Клиховский должен учитывать, что такое возможно.
– Вы загнали меня в угол, – холодно произнёс Володя. – З-зачем вам это?
Клиховский перевёл дыхание. Пронесло. Парень сдержался. Зашуршав в темноте одеждой, Клиховский присел на ящик для поленьев:
– Я не хочу ссориться с вами, Владимир. Мне нужен не враг, а союзник.
– В качестве со-союзника чем вас не устраивает Женя?
– Она ищет Эриха Коха. Как только она возьмёт след гауляйтера, тотчас отделается от меня. Надеюсь, не таким способом, каким вы хотите избавиться от «вервольфовца», – невесело усмехнулся Клиховский.
Володя отвернулся от поляка и смотрел в окно сарая на двор.
– Разве га-гауляйтер – не общая ваша цель?
– Увы, нет. Я – историк. Моя цель – артефакт из музея Пиллау. Старинный меч. Его передали гауляйтеру. А тот поручил Людерсу спрятать эту реликвию. О роли Грегора Людерса я узнал благодаря вам. Вы рассказали, что Людерс оборонял Лохштедт, где я обнаружил часть предметов из музея Пиллау.
Володя не ожидал подобного объяснения. Хотя стоит ли удивляться? Группа литовских учёных собирает книги, увезённые фашистами. Почему бы поляку не искать свою реликвию? Хорошо, что причина подозрительного поведения Клиховского с точки зрения контрразведки совершенно невинна. И плохо, что Клиховский вынюхивает чужие тайны и выстраивает какие-то свои двусмысленные стратегии.
Володя молчал и смотрел на двор, где ничего не менялось. От тихих вспышек маяка чешуйчато загоралась продырявленная крыша. Ободранное дерево вылетало из тьмы, как беззвучный взрыв, и снова исчезало. В домах чернели провалы выбитых окон. Чирикала какая-то ночная пичуга.
– Из меня п-плохой союзник, – взвесив всё, сказал Володя. – Я не влияю на ре-решения Жени. И не могу помешать ей вы-выбросить вас.
– Можете, – спокойно возразил Клиховский.
– Каким образом?
– Самым обычным. Будьте ей хорошим любовником, и всё получится.
Володю будто мокрой тряпкой хлестнули по лицу.
– У меня нет выхода, поэтому я прибегаю к шантажу, – продолжил Клиховский. – Я хочу, чтобы вы убедили госпожу Луданную не избавляться от меня. Иначе госпожа Луданная узнает о Хельге. И о вас тоже. Девушку заберёт контрразведка, а вы укатитесь отсюда куда-нибудь подальше. И не хватайтесь за оружие, молодой человек. Помочь мне – это не измена Родине.
Володя почти задыхался от бешенства и ненависти.
– Вы ме-мерзавец, Клиховский! – еле выговорил он.
– Я не мерзавец. Просто вы, русские, влезли туда, где не ваша история.
Ответить Володя не успел. Возле невысокой ограды двора в глубокой тени мелькнула фигура человека.
* * *
Человек вёл себя осторожно, хотя явно не привык таиться. Замерев в тени, он осмотрелся и затем спокойно направился к подъезду напрямик через двор.
Скрипнула дверь, стукнула деревяшка, и Володя сзади произнёс по-немецки:
– С-стоять!
Человек замер, а потом оглянулся. Володя держал его на прицеле.
– Кто вы такой? – требовательно спросил незнакомец.
Володя, сержант, услышал повелительные интонации и едва не попался на уловку: на миг замешкался, готовый ответить. Расстёгнутое летнее пальто незнакомца укрыло движение. Офицеры вермахта уважали японскую борьбу джиу-джитсу: удар носком ботинка в запястье выбил у Володи парабеллум. Другой удар Володя всё же поймал и рванул противника на себя. Сцепившись, они стукнулись в стену и упали. Пальто мешало незнакомцу, иначе он сразу свернул бы Володе шею, но и в пальто он упрямо продавливал сопротивление Володи и подбирался к его горлу. Незнакомец был сильным и тренированным бойцом. И вдруг обмяк, ткнувшись лбом Володе в скулу. От волос противника пахло хорошим мужским одеколоном. Над Володей возвышался Клиховский. Он оглушил незнакомца самым незатейливым образом – кирпичом по затылку.
