— И она так легко от всего отказалась?
— От всего? — У меня вырвался смешок. — У нас за душой ничего нет. Одни черные камни на пустыре. Люди оттуда боятся их даже на коровники тащить, столько крови было пролито и такой магический фон там стоит. А титул... Что толку быть графом, если ни дома, ни состояния? Голь перекатная. Рика вообще не хотела меняться, ей нравилось в моем теле. Она привыкла, потому что была слишком маленькой, чтобы помнить что-то иное.
— Ну, теперь она его заполучила навсегда.
— Да, — согласилась я и закрыла глаза.
— Устали? Идите сюда, — приобняв меня, маркиз устроил мою голову на своем плече.
— Вы сердитесь на нас за эту маленькую аферу? Мы не хотели ничего плохого.
— Нет, Эри, не сержусь. А по бумагам-то вас как зовут? Я немного запутался. Если вы в теле наследницы, а она Марика... Но вы Эрика?
— Не будете смеяться?
— Не знаю.
— Мое полное имя Э́рика Люси́ль Мари́ка ди Элдре́. А прямую наследницу зовут Мари́ка Иссибе́ль Э́рика ди Элдре́. Нашим отцам показалось хорошей идеей назвать дочек схоже, чтобы обе были и Эрика, и Марика. А там уж выбирай одно из имен и им пользуйся. Только я терпеть не могу имя Люсиль, а сестренка наотрез отказывалась откликаться на Иссибель. Мы были Рика и Ри. Только так.
— Ну, не так уж и плохо, — ответил лорд совсем не то, что я ожидала. — Могло бы быть и хуже.
— В смысле?
— Мое полное имя Рикка́рдо Крейг То́но ди Касса́но.
— Тоно?
— Тоно.
Мы переглянулись и помолчали.
Я ждала, что его сиятельство будет негодовать, а он даже и не начинал. Это сбивало с толку.
— А вы почему не возмущаетесь и не ругаетесь? — не выдержала я.
— Лень. Я устал за долгую дорогу.
— А когда начнете?
— Не знаю. Может, по возвращении домой поскандалим? Утащим у Загрисы бутылку наливки и с душой, с чувством, в комфорте...
Я хихикнула от столь неожиданного предложения.
— А пока что будем делать?
— Решать поставленные его величеством задачи. Навестим ваш приют. Вы вручите привезенные подарки. Еще я хочу взглянуть на развалины замка. Никогда не видел по-настоящему монументальных строений, которые удалось бы превратить в руины. Проедемся по окрестностям, всё исследуем.
— А мы... Что насчет нас?
Тут я вспомнила про перстень-печатку с гербом рода ди Кассано, который он мне вручил, чтобы я представляла его интересы. То самое, которое, по мнению фамильного призрака, было символом того, что я невеста. Попыталась стащить кольцо, не преуспела и протянула руку лорду.
— Снимете?
— Зачем? — флегматично поинтересовался он, даже не шевельнувшись.
— Мы же с вами расторгаем договор, я больше не буду вашим ассистентом. Мне не понадобится представлять вас.
— Как-нибудь потом. Эри, вам не лениво спорить и выяснять? Давайте просто посидим и посмотрим на звезды. Красиво.
— Красиво, — согласилась я. — А что...
— Угомонитесь, леди.
Я фыркнула, но замолчала. Тоже ведь устала и перенервничала к тому же.
Назавтра расторгнуть договор о найме меня ассистентом не удалось. Не знаю, сознательно маркиз ввел меня в заблуждение или действительно обнаружил, что не взял с собой бумаги. Хотя зачем бы ему было их брать? Это я просто сглупила накануне и отчего-то подумала, что они здесь, а не в сейфе столичного особняка.
Отложили всё до возвращения. А пока я поступила в распоряжение королевской инспекции. Всё организовать, найти проводников по прилегающим территориям и окрестностям, куда-то отвести, с кем-то познакомить. Под «кем-то» подразумевалось руководство города. Градоправитель, совет гильдий и так далее.
И к разрушенному замку съездили. Не вдвоем с лордом Риккардо, а всем отрядом. Ди Шуг в компании Даффа и Маркаса там долго бродили с некими артефактами в руках. Измеряли фон, записывали что-то в блокноты, что-то на кристаллы.
Я к ним не лезла. Сначала долго стояла в стороне и просто смотрела на обвалившиеся стены родового гнезда. Мысленно помянула всех, кого помнила. И побрела к маркизу, который замер на горе камней, сложив руки за спиной и устремив взор вдаль.
— Совладали с собой? — не поворачивая головы, спросил он, когда я приблизилась.
— Да. Я умерла вон там, — показала рукой место. — Дедушка некромант позднее показывал. Мы ходили, надеялись найти что-нибудь из памятных или необходимых вещей.
— Хотите подойти?
— Нет, — подумав, ответила я.
— И правильно. Вы живы, здоровы, молоды и прекрасны, у вас впереди всё, что пожелаете.
Мой визит в приют прошел на удивление приятно. Мне были рады как те, кого я знала из детей, так и воспитатели и наставницы. А уж подарочки, которые я привезла, вызвали слезы умиления. Ничего тяжелого я не смогла бы взять в дорогу, поэтому купила легкие, но милые вещицы. Шелковые платки и шарфики, к ним изящные, но недорогие серебряные булавки.
Здесь таких вещей нет, в суровом краю они не пользуются спросом, и купцы их просто не довозят.
Сестра Антуана слушала о том, как я танцевала на балу с королем и кронпринцем, и рыдала. На мой вопрос, отчего такая бурная реакция, она ответила:
— Ах, Рика, ты всегда была излишне практичной и прагматичной[2]. Сколько тебя знаю, с самого раннего детства, ты никогда не была романтичной и легкомысленной.
— За нас двоих этим отличалась Ри, — фыркнула я. — Кстати, она вышла замуж. Вы знали?
— Да, к нам дошли сведения, что красотка Марика устроила свою жизнь. Но, Рика, не отвлекайся. Расскажи еще! А что королева? Она так хороша, как про нее говорят? А наследник? Боги, поверить не могу! Девочка, которую я обучала бальным танцам, была ангажирована самим королем Эдвардом! Надеюсь, ты не опозорила меня!
Я не стала расстраивать женщину и говорить, что мне пришлось брать дополнительные уроки этикета и танцев у столичных учителей. У всех должна быть в жизни светлая сказка. Сказка сестры Антуаны сбылась. Одна из ее учениц воплотила результаты уроков не в коровнике, а на балу в королевском дворце среди придворных.
Наставница слушала, утирая слезы умиления, тяжко вздыхала и периодически прикладывала к лицу вышитый носовой платочек. Мой подарок — шелковый шарф и серебряную булавку в виде розы — она изредка бережно поглаживала пальцами и продолжала внимать мне.
Как мало порой нужно людям для счастья... Я и забыла уже.
Остальные наставницы оказались не столь чувствительны, но тоже были рады и моему визиту, и тому, что я смогла устроить свою жизнь в столице. Настоятельница, мучаясь одышкой, тяжело встала, приветствуя гостей. Уделила сначала немного внимания мне, благосклонно приняв сувенир из столицы. Пожелала счастья и не опозорить имя нашего приюта и наставниц.
