В наблюдательности мадам не откажешь. Да тупая бы на ее месте и не задержалась.
— Пока ничего, — я одним махом допила бокал. — Если все пойдет, как я хочу, все само встанет на свои места.
В ночь между двумя годами над Дорсеттом наконец-то закружился снег. Я сидела в оранжерее с бокалом шампанского, глядя в мельтешащее белыми хлопьями звездное небо, и молча радовалась, что заказала рабочим чуть покатую крышу. Надеюсь, снег не продавит стекло. Хотя, учитывая, насколько тёплые здесь зимы, вряд ли он сядет настолько, чтобы создать сколько-нибудь значимую тяжесть.
Боя курантов ждать не приходилось, как и обратного отсчета. Зато фейерверк вышел знатный. Маги огня устроили целое представление, выйдя в море на нескольких кораблях. В небе расцветали замысловатые калейдоскопические фигуры, диковинные цветы и целые картины. Каждый старался в меру резерва и фантазии.
Наконец, шоу завершилось особенно эффектным многоцветным переливом вроде северного сияния.
Я отсалютовала бокалом правому берегу.
Ждите, аристократы.
И бойтесь.
Рыжий полицейский зачастил на наши выступления. Я бы даже сказала, ни одного не пропускал. Столик не бронировал, — понятное дело, не по карману это простому вояке — но в зале появлялся, как на работе. Иногда подсаживался к кому-то, явно из знакомых, — те даже не воротили демонстративно нос, что странно. Не думаю, что у левобережной полиции столько влияния на аристократию, тут скорее покровитель мощный имеется. Родственник?
Иногда он просто подпирал стену в темном углу. Но взгляд его я все равно чувствовала буквально кожей. Он так сверлил глазами мою тонкую маску, что я даже опасалась, как бы она не загорелась. Конечно, вряд ли мага отправили бы патрулировать левый берег, но кто знает.
Чего мне стоило не сбиваться с шага, не узнает никто. Мужчина меня нервировал, и я даже не могла определить, чем именно. То ли настойчивостью, — хотя он ничего такого не делал, просто смотрел — то ли собственной привлекательностью.
Никогда не думала, что мне могут понравиться рыжие, но в нем было что-то такое… надломленное и в то же время мужественное, как у человека, пережившего травму или предательство. Наверное, я видела в нем родственную душу в первую очередь и только во вторую — симпатичное лицо с россыпью веснушек на носу и скулах.
Лицо, которое может меня арестовать по подозрению в убийстве в любой момент. Да, это однозначно добавило бы перчинки в наших гипотетических отношениях.
Поэтому дальше томных взглядов и интригующих улыбок я заходить не собиралась.
Да и не привыкла я к вниманию со стороны противоположного пола. Что делать-то я теоретически знала, да и практически тоже, а вот принять мысль, что он на меня запал, оказалось тяжеловато.
Сказывалась еще и рабочая специфика.
О том, что я не принимаю клиентов, его известили, как и всех посетителей Оранжереи. Другой вопрос, что в такой среде невинными не оставались. Так в каком качестве я его интересую?
Для перепихона — он бы давно уже подошёл и предложил. Стесняется?
Что-то серьезное заводить с девицей из борделя? Я вас умоляю.
Так зачем я ему?
На улице с прошлого вечера мела пурга. Шёл уже февраль, зима бесилась напоследок и морозы стояли нешуточные — ноль, а то и минус два даже днем. Дороги занесло снегом, в некоторых местах аж по щиколотку, реку сковал тонкий, хрупкий ледок. Клиентов сегодня в зале было немного, и представление я решила подсократить. Точнее, уменьшить своё в нем участие. Пусть девочки привыкают к самостоятельности. Поставила на первую позицию Маржолейн — у нее канкан получался просто сногсшибательный. Еще бы, с ее-то ножками. Сама подсела к бару, натянув пышные воланы юбок пониже, чтобы хоть колени прикрыть. Кейла подмигнула мне и налила коктейль — нашу новинку. Горьковатый амри, похожий на наш кампари напиток, только повыше градусом, прекрасно смешивался в равных пропорциях с апельсиновым соком.
Апельсины, мандарины и прочие цитрусовые везли с юга, из Спаннии. Как раз сейчас у них дозревал урожай, и цены стали почеловечнее, особенно если закупать крупной партией. Коктейль пользовался популярностью — аристократы уже привычно ждали от нас новинок и в визуальных, и в тактильных, и во вкусовых впечатлениях. Пока что мы вроде бы не разочаровывали.
Рыжий полицейский, по обыкновению, притаился в самом темном углу и сверлил мои колени взглядом.
Заиграла музыка, на сцену высыпали девочки в завлекательно-пышных юбках, блузах со спущенными с плеч рукавами, которые не спадали с груди только за счет тугих корсетов, и принялись зажигательно подскакивать в такт знаменитого — пока что только в моем мире — классического канкана. Ножки, затянутые в новомодные чёрные чулочки в сеточку (кстати о новинках), задорно сверкали юной розовой плотью, вызывая у завсегдатаев бурное слюноотделение.
Кстати, надо бы начать потихоньку закуски предлагать. Канапе, тапас — что-нибудь маленькое, но сытное. А то два-три часа сидеть и тянуть выпивку — желудок посадят. Забота о клиентах-прежде всего.
За мыслями о бизнесе я пропустила момент, когда рыжий наконец решился. Краем глаза уловила движение в зале… и поймала его горящий взгляд.
Он широкими шагами направлялся ко мне, а мое сердце стучало где-то в горле. Дура я, мало ли что он спросить хочет. Может, где туалет, например. А я себе уже напридумывала, что меня сейчас на свидание позовут.
Увы, не дойдя до меня каких-то пару метров, полицейский замер, обернулся, кого-то выискивая в толпе. Тут же к нему подскочил юный, с редкими усиками для видимости солидности, костлявый и долговязый полицейский в сияющей новизной униформе и принялся что-то нашептывать, бурно жестикулируя. Офицер сначала кивал, потом насупился, глянул на недоросля злобно, развернулся и устремился прочь из зала.
Сама не знаю, зачем меня понесло следом. Привыкла, что он всегда досиживает допоздна, взыграла женская гордость — как же это, он не просидел весь вечер, пялясь на мои ноги!
Шепнув Дениз, что я ненадолго, и кивнув Пэдди, который как-то незаметно стал моим личным телохранителем в те редкие разы, что я выбиралась на улицу, я забежала в подсобку, накинула на плечи первую попавшуюся шубку и выскочила через парадное вслед за полицейскими.
Рыжий шёл размашисто, широкими шагами, так что мне приходилось за ним чуть ли не бежать вприпрыжку. Пэдди лениво брёл позади меня. С его-то ростом и размером ему напрягаться не приходилось. Ушли мы недалеко. На два квартала углубились в район Оксо и свернули в какой-то грязный переулок. То есть полицейские свернули, а мы с Пэдди вынужденно притормозили — на углу стояла целая группа переговаривавшихся «бобби» в алой форме, и заметив, что мы собрались последовать за офицером, нас окрикнули:
— Дамочка, туда нельзя!
Пэдди выступил вперёд, многозначительно приподнимая бровь. Вот кому даже говорить особо не нужно: мимика выразительная, а многопудовые кулаки еще выразительнее. Полицейский, заступивший нам дорогу, сбледнул с лица, но не отступил. Молодец.
