Во-вторых, планировку тут явно соблюдали строго. Мы ехали по широкому проспекту, усаженному вековыми деревьями с густыми, темно-бордовыми в полумраке кронами, не чета чахлым собратьям с левого берега. Вправо и влево отходили прямые, как стрелы, улицы, просматривавшиеся до самого моря с одной стороны и до какого-то густого лесопарка на горизонте с другой. Дома были разномастные, некоторые стояли особняком на небольшой территории, другие тесно прижимались друг к другу, но не скученно, от бедности, а скорее по-семейному. Было похоже, что когда приходит пора отселять молодую семью, ей просто пристраивают новый флигель.
Несмотря на позднее время, по улицам прогуливались люди. Женщин без сопровождения я не заметила, разве что в простой одежде и передвигались они чуть ли не бегом. Прислуга. Очень похожи на привычных мне простолюдинок с левобережья, только, опять же, почище — но не богаче — одеты.
Дамы гуляли, взяв под руку джентльменов: то ли отцов, то ли мужей — издалека не разобрать. Мужчины в темных костюмах куда-то спешили целыми толпами. Или откуда-то. А, ну да. Вторник же. Заседание палаты лордов.
Авто свернуло на улицу поуже, ведущую к морю.
Как я, оказывается, уже отвыкла от чистоты всего, включая воздух!
Еще раз глубоко вдохнув, я откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза.
До сих пор не верилось, что я на правом берегу.
Особняк барона располагался у самого моря. От пенных барашков волн, бьющихся о камни, дом отделяла одна широкая улица, мощеная камнем и ярко освещённая фонарями. Металлический парапет, настоящее произведение искусства с растительными орнаментами, огибал берег и терялся где-то в темноте. Порт остался по другую сторону реки. До личных яхт тут еще, похоже, богатеи не дошли, так что левый берег ограничился набережной. Двухэтажный дом с покатой черепичной крышей ограждала высокая монолитная стена с единственными широкими воротами.
Денни пронзительно посигналил — я аж подпрыгнула. Створки почти сразу же поползли в разные стороны. Нас ждали.
Машина въехала в ярко освещённый единственной, но сильной лампой под потолком гараж. Дверь с моей стороны открылась, и кто-то галантно предложил мне руку. Не Денни точно. Ладонь поменьше, пальцы подлиннее.
— Леди Суон, — бесстрастный, хорошо поставленный голос, которому позавидовал бы любой конферансье. Я оперлась о предложенную руку и вылезла из авто. Пожилой мужчина в строгой, темно-вишневой ливрее склонил голову, приветствуя меня. Классические пышные бакенбарды и усы при чисто выбритом подбородке, длинные седые волосы стянуты в низкий хвост на затылке. — Джордж Берк, мажордом. Счастлив приветствовать вас от лица всех обитателей Суон-холла.
А Суон-холл, это очевидно, резиденция всех Суонов. Гениально и скромно.
— Лорд Суон занят, просил вас устроить со всем комфортом.
Понятное дело, занят: заседание палаты — ему по должности положено присутствовать.
Невозмутимое лицо дворецкого можно было ваять в мраморе как образец нейтрального спокойствия. Будто к барону каждый день приезжают внебрачные дочери с одним потёртым мешком в руках.
— Будьте любезны следовать за мной, я покажу вам ваши комнаты, — он чуть наклонил вперёд плечи, сохраняя спину прямой как палка, выпрямился, развернулся и двинулся в глубь дома.
Если бы мы были в другом мире и времени, я бы решила, что он киборг.
Комнаты мои — именно так, во множественном числе — располагались на втором этаже. Потолок у окна был чуть скошен — похоже, выше только чердак. Французские окна уютной гостиной в бежевых тонах выходили на небольшой полукруглый балкончик. Только и хватило места столик и два плетёных кресла поставить, но больше и не надо. Зато как уютно будет сидеть там утром, глядя на шуршащее под ногами море!
Двустворчатые двери, гостеприимно распахнутые, вели в спальню, дальше виднелась гардеробная: целая комната с зеркалами, посвящённая нарядам, а мне в нее даже положить-повесить нечего. Смешно.
Излишней вычурностью спальня не поражала, даже обошлись без пылесборников-балдахинов. Достаточно простые, из цельного дерева, изголовье и изножье, высокий плотный матрас — никаких жутких перин, из которых не выбраться и прямая дорога к остеопату. Подушек, правда, навалили целую гору, но это дело поправимое.
Справа от гардеробной открылась дверь, выпустив клубы пара и круглолицую девушку с двумя косичками, скрученными по сторонам головы баранками. Фигура у нее вполне соответствовала бордельным стандартам. Она окинула меня оценивающим взглядом, который быстро перешёл в сочувствующий.
Ну, что поделать. Тренировки, нервотрёпка — особой массы я за этот год так и не нарастила, но оно и к лучшему. Если не нарвусь на любителя мальчиков, то от сексуальных посягательств я в безопасности.
— Доброго вечера вам, леди, я Лана. Меня к вам Его Милость приставили, буду вашей горничной. Я вам ванну заготовила, помыться с дороги. На кухне ужин готовят, через час подадут — как раз господин барон дома будет.
Да, такая у меня дорога была долгая, сил нет. Тактично девушка формулирует, могла бы прямо сказать: отмыться после трущоб. Хотя отказываться не буду. У мадам в комнатах ванны символические, на полторы собаки, и то с ограниченным количеством воды.
Отбиться от услуг Ланы мне не удалось. Хотя бы погрузиться в воду самостоятельно она мне позволила, а потом неуклонно ввинтилась обратно в ванную со словами: «Леди не должны мыться сами».
Придётся привыкать. Решив воспринимать происходящее как спа, я откинула голову на бортик ванной и позволила ловким пальцам массировать мою голову, втирая сначала масло, а потом и мыло. Порядок действий горничную слегка озадачил, но в инструкциях барона наверняка был пункт не перечить дочери, так что Лана безропотно притащила с кухни дефицитное оливковое масло из Провенса и щедро вылила мне на голову.
Вымывали мы его долго, зато волосы заблестели.
Я давно заметила, что местное мыло страшно сушило кожу, не говоря уже о волосах. В банные дни, которые в борделе вошли в привычку, я вообще старалась обходиться кофейным скрабом и масками, а если уж мылась дома — сначала масло, потом мыло. Не оливковое, конечно, оно стоит как алмазы. Обычное, растительное.
Пока я вытиралась, Лана успела разложить на кровати чистое платье. Простое, без особых изысков, со шнуровкой на спине, чтобы подогнать мне по размеру было проще. Довольно старомодное, но не ношеное. Интересно, где барон его откопал? По стилю очень напоминало платья Брай, только совершенно новые, ни разу не одетые, и уж точно не застиранные до бесцветного состояния. Нижнее белье я надела своё — местные панталоны, положенные дамам, я бы не носила под страхом смертной казни.
Вру, под страхом смертной казни я бы их, может, и носила.
Ровно через час, свежая и распаренная, я спустилась в малый трапезный зал, как назвала это Лана. Барон уже сидел за столом, недовольно глядя то в пустую тарелку перед собой, то на кресло на противоположной стороне стола.
