— Прошу вернуть деньги, что вам заплатил мой отец, барон Суон, — отчеканила я на чистейшем провенсском. — Немедленно.
Кутюрье побледнел и от двери отступил, будто его там уже поджидал Денни с лопатой.
— Как это вернуть деньги?
Спесь с него как-то мигом слетела. Не ожидал отпора от деревенской внебрачной дочери? А нечего судить по обложке.
— А вот так. Верните. Я не собираюсь у вас заказывать ни одной нижней рубашки.
— Но у меня одевается весь правый берег! — патетически воскликнул он.
— Не переживайте. После того, как я расскажу о вашем поведении, он у вас одеваться перестанет. Всего вам доброго.
Я прошествовала к выходу, оттеснив его плечом, и демонстративно распахнула дверь. Глаза мсье Шабли перебегали с раскрасневшихся помощниц, с трудом сдерживавших смех, — заждались, похоже, когда уже их начальника на место поставят, — на меня, нетерпеливо притоптывающую одной ногой у дверей. Жадность боролась с гордостью, и наконец первая победила.
С разгромным счетом.
Кто бы сомневался. Гордые и совестливые в этом мире перевелись давно.
— Приношу свои самые искренние извинения, моя леди, — провенсский прохиндей прижал руку к груди. — Я не распознал в вас сразу истинную дочь своего отца. Моя ошибка.
Помощницы разом поскучнели. Скандала не вышло.
После того, как мсье признал во мне полноценную клиентку, дело пошло на лад. Он оказался слабым воздушником. Как раз хватило дара, чтобы выучится на бытовом, освоить левитацию и простенькие иллюзии, а дальше в дело вступили навыки, полученные от отца-портного. Но если Шабли-старший отшивал готовые костюмы для простолюдинов в Провенсе, то одаренный сын решил податься туда, где, по его словам, магов оценивают по достоинству. То есть в Рион.
Откуда-то появилась целая стопка альбомов, полных отрисованных вручную подробных моделей платьев, белья и подходящих аксессуаров. Одна из помощниц сняла мерки с моей ноги, обмазав поверх специального носка чем-то пластичным, вроде глины или гипса. Затвердевший носок аккуратно разрезали пополам, так что получилось две формочки. Сапожнику, с которым сотрудничал Шабли, передадут вместе со списком выбранных мной моделей.
Фасоны местной аристократической моды восторга мне не внушили. От кринолинов, слава Всеединому, уже отошли, зато додумались до турнюров — то еще пыточное приспособление, в особенности в сочетании с изогнутыми буквой зю корсетами. Дабы талия казалась тоньше, бюст больше, а задница круглее. Но при этом все закрыть, завернуть, затянуть, дабы ни в коем случае кожу, кроме лица, видно не было.
Моду и здесь придумывали мужчины, — как бы покрасивее обернуть женщину, — а об удобстве конфеты внутри фантика никто как-то не задумывался.
Мы с мсье спорили до хрипоты. Помощницы сбились в кучку и попеременно то краснели, то бледнели. От того, чтобы послать его напрочь, в этот раз с концами, меня удерживала только одна мысль: перемены надо начинать исподволь и ни в коем случае не засветиться при этом.
Начинать свою жизнь как дочь приличного лорда с неприличного скандала не хотелось. Так что пришлось, скрипя зубами и скрепя сердце, соглашаться и на подушечку над попой, и на корсет. Только в последний не вставляли проволоку и прочие жесткие конструкции — так, вроде наших боди для удержания живота.
Еще бы он у меня был, тот живот.
Понравившиеся платья из каталога мсье Шабли визуализировал прямо на мне при помощи иллюзий воздуха. Удобно и примерки ждать не нужно. Сразу можно посмотреть, что пойдет, а что нет.
Первые два домашних платья и одно на выход в гости подвезли уже к вечеру. Хорошо быть магом — можно кроить сразу несколько полотен, вместо манекена подгонять изделие на весу, ну, а собственно пошив, понятное дело, доверяли помощницам.
Следующим утром мне снова не дали нормально выспаться. Переход в нормальный режим жизни давался мне нелегко. Все-таки целый год совой провела.
Стучала Лана не так уж и рано — около девяти. Но я-то заснула ближе к рассвету. У Барона была потрясающая библиотека, даже полнее нашей монастырской. Религиозных трактатов было по минимуму, зато столь нужное мне право и пособия по учебе в Академии для всех курсов — в огромных количествах. Вот и засиделась.
— Что? — не особо внятно пробурчала я в подушку. Наученная горьким опытом Лана поставила на прикроватный столик небольшой поднос с тазиком кофе, несколькими кусочками сахара на блюдце и крохотным кувшинчиком молока.
— Учителя пришли, леди. Утверждают, что Его Милость назначил им на утро, а уже девять.
— Всем сразу, что ли? — приоткрыла я один глаз.
— Так познакомиться же. Так положено, — удивилась горничная. Я со стоном приняла сидячее положение.
— Кем положено? Кому положено? — ругалась я вполголоса, умываясь, вливая в себя кофе и стараясь при этом не заляпать застегиваемое на мне пыточное платье. Мы с Ланой справились в рекордные сроки, и уже через полчаса я спускалась в малую приемную залу, придерживая подол платья на лестнице. У самых дверей я притормозила. Иногда о себе в такой ситуации можно узнать много нового.
— Такой позор, внебрачный ребёнок! И не стыдно Его Милости демонстрировать в свете свои похождения молодости! — протянул манерный женский голос.
— Не сложилось у лорда Суона с законным браком, что же теперь, роду позволить угаснуть? Правильно он сделал. Девочку только жалко. Из какой-то глухой деревни да в столицу. Неотесанная, наверное, что там за образование ей могли дать? — сокрушенно вздохнул надтреснутый голос, похоже пожилого мужчины. — Надеюсь, хоть читать бедняжка умеет.
— Что она может уметь? Из медвежьего угла девица. Научим, воспитаем, не первый раз, поди, — оптимистично заявил мужчина помоложе. Ох ты какой самоуверенный. Лично тебе обязательно покажу небо в алмазах. Что бы ты ни преподавал, я в нем буду тупее всего, хмыкнула я про себя, распахивая двухстворчатые двери.
— Здрасьте! — рявкнула я как фельдфебель, широким, размашистым шагом вваливаясь в гостиную. Лана с квадратными глазами семенила следом: превращение леди в неотесанную деревенщину ее порядком напугало. Она-то отстала и не слышала милой беседы учителей.
Первым отмер худой, гибкий, как хлыст Дениз, мужчина средних лет с тонкими щегольскими усиками и тщательно зализанной назад, будто отполированной шевелюрой.
— Счастлив приветствовать вас, леди Суон, — он изысканно поклонился, чуть отставив ногу и взмахнув рукой в широком кружевном манжете. — Хаган Дафни, преподаватель классического и балетного танца уже десять лет. Моя жена, Сайора Дафни, будет учить вас манерам и этикету. Генеалогию аристократических родов и общую историю Риона вам преподаст мой отец, Ултар Дафни.
Дама в модном, но довольно скромно отделанном платье с пышным турнюром, воротником-стойкой и бурным каскадом воланов в области декольте присела в грациозном реверансе. Отец семейства, сухонький старичок с военной выправкой, — понятно, в кого сын пошёл статью, — прищелкнул каблуками и поклонился несколько скованно. Похоже, спина беспокоит.
