— Где-то тут лежала автомобильная камера…
— Ой, здорово, и я смогу на ней плавать! — обрадовалась Орб. — Принеси мне ее!
Нимфа отрицательно покачала головой.
— Увы, я не могу, — сказала она с грустью.
— Почему?
— Мы не можем прикоснуться к вещам человечьих детей. Не можем их передвигать. Только смертным созданиям это позволено.
— Тогда скажи мне, где она лежит, и я сама достану!
— С удовольствием!
Фея провела ее чуть ниже по течению реки. Там на сухой ветке висела надутая автомобильная камера.
Орб зашла в воду — здесь было мелко, но ноги покалывало от холода — и потянула камеру к себе.
— Ой, она тяжелая! Ты не могла бы помочь?
— Вряд ли, — грустно промолвила фея. — Я действительно не могу дотронуться ни до нее, ни до тебя.
Она протянула руку, чтобы прикоснуться к Орб, однако девочка ничего не почувствовала. Рука феи прошла через нее насквозь.
— Ой, да ты призрак! — воскликнула Орб, не зная еще, радоваться ей или пугаться.
— Нет, я всего лишь фея. Я могу прикоснуться к естественным вещам, таким, как вода. Но не могу трогать неестественного — например, человечьих детей.
Орб решила, что пора представиться.
— Меня зовут Орб, — объявила она. — А ты кто?
— Я… — фея вдруг замолчала. — Вряд ли у меня есть имя. Я никогда не задумывалась об этом.
— Ой, как грустно! — сказала Орб. — Мне надо придумать тебе имя.
— А ты сумеешь? — спросила польщенная фея.
Орб сосредоточилась, пытаясь вспомнить подходящее имя. С камеры, которую она пыталась достать, срывались капли воды.
— Капелька! — воскликнула девочка.
Фея захлопала в ладоши. Она была не выше, чем Орб, но сложена как взрослая женщина.
— Спасибо тебе!
Потом она сосредоточила внимание на камере:
— Наверное, лучше приподнять ее, вместо того чтобы просто дергать?
Орб приподняла, и камера легко отцепилась. Девочка залезла внутрь — и вот она уже плывет!
— Если ты попробуешь грести руками… — предложила Капелька.
Орб попробовала, и камера начала двигаться. Скоро она выплыла в заводь. При гребле Орб сильно брызгалась. Феи смеялись и брызгали ее в ответ. Капли воды попадали на кожу девочки — они были «естественными». Вода была холодная, но Орб от души веселилась.
Капелька плыла впереди, закручивая по дороге маленькие водовороты. Потом к ней присоединились другие феи. Вместе они раскрутили водоворот побольше. Камера стала кружиться, и Орб рассмеялась от удовольствия. Да, это было ужасно весело!
Теперь камера оказалась у нижнего края заводи, и течение медленно увлекало ее вниз по реке.
— Может, тебе стоит грести вверх? — предложила Капелька.
— Почему?
Орб нравилось кататься.
Опять все феи разом замолчали, переглядываясь.
— Нам нельзя далеко заплывать в ту сторону, — объяснила наконец одна из них. — Там вода плохая.
Плохая вода Орб не нравилась. Она начала грести вверх, но течение здесь было уже слишком сильным. Камера стояла на месте, пока у девочки не устали руки, потом снова медленно поплыла вниз.
— Мы должны вернуться! — воскликнули феи.
Одна за другой они покидали Орб и возвращались обратно в чистую заводь. Вскоре осталась одна Капелька.
— Попробуй грести к берегу, — предложила она.
— Зачем?
— Потому что ниже по течению живут злые феи. А если ты подгребешь к берегу, то выйдешь из воды раньше, чем встретишься с ними.
Орб попробовала грести к берегу… Тщетно, течение отбрасывало ее обратно на середину реки.
— Ох, мне пора возвращаться! — воскликнула Капелька. С ней действительно было что-то не так — локоны выпрямились, кожа потускнела. — Вылезай из воды, как только сможешь, Орб!
И фея ускользнула, оставив девочку одну.
Камера плыла вниз по реке, подпрыгивая на перекатах, и Орб приходилось крепко держаться, чтобы не выпасть и не утонуть. Потом река разлилась шире и стала похожа на небольшое озеро. На берегу его стояла фабрика. Из огромной трубы в воду лилась какая-то темная жидкость.
Вода здесь и вправду была плохой. Она помутнела и стала такой грязной, что Орб уже не могла разглядеть дно. Да и запах у нее был противный — воняло чем-то испорченным. Орб решила выполнить совет Капельки и стала грести к берегу, стараясь уплыть подальше от фабрики.
И тут появились феи. По размеру они были такими же, как первые, но тела их были скрюченными, а волосы спутанными.
— Что это? Никак дитя человека! — крикнула одна из них.
— Утопим ее! — хором завопили остальные.
— Разве вы не феи? — спросила Орб дрожащим голосом.
— Она нас видит! — закричали скрюченные создания. Похоже, их это испугало.
— Конечно, вижу, и слышу прекрасно! — сказала Орб.
Враждебные феи окружили камеру и уставились на девочку.
— Мы все равно можем ее утопить, — заявила, нахмурившись, одна из них. Глаза ее были мутными, как будто запотели изнутри.
— Не можем, пока она в этом круге, — заметила другая.
— Так вытащим ее оттуда!
Они начали брызгаться. Теперь это была уже не игра. Феи брызгались грубо, заливая водой лицо девочки.
— Эй, прекратите! — закричала она.
Но феи не прекратили. Одно из злобных созданий бросилось на Орб, скорчив ужасную рожу.
— Вытащим! Вытащим! — кричали гадкие феи.
Орб рассердилась.
— Ах так! — закричала она и замахнулась на фею кулачком. В фею девочка, конечно, не попала, зато сама подняла фонтан брызг. Тогда она принялась размахивать руками, заливая водой все вокруг, и громко визжать, да так, что лицо ее покраснело.
Нимфы были обескуражены. Никогда раньше они не видели такой вспышки ярости. Орб здорово умела выходить из себя. Иногда, к ужасу окружающих, у нее даже пена на губах появлялась. Вот Луна, та никогда не злилась, зато Орб делала это за двоих, если что-нибудь было не по ней.
Феи убрались на безопасное расстояние.
— Мы не можем дотронуться до нее, — сказала одна.
— И не надо, — ответила другая. — Есть много способов утопить смертного. Давайте устроим водоворот.
— Водоворот! — подхватили остальные.
Они принялись плавать по кругу, раскручивая воду. Добрые феи наверху тоже крутили водоворотики, для забавы, но этот был огромным. Камеру с девочкой затянуло в крутящуюся воронку. Она кружилась все быстрее и быстрее, а феи все ускоряли движение. В центре водоворота уровень воды заметно понизился. Камера накренилась, и Орб испугалась, что она опрокинется. Тогда ей придется отпустить свой спасательный круг, иначе она с головой нырнет в грязную воду. Ярость сменилась страхом. Что же ей теперь делать?
