– Идем, Ти. Только тише. Не говори ничего. Просто будь рядом.
Тиана кивнула.
Это место было ей знакомо весьма смутно. Западная окраина старой части города, небольшой островок посреди реки, заросший небольшим, но густым леском, а также раскидистым и очень колючим кустарником. Ветки цеплялись за платье, наверняка уже переставшее быть таким роскошным, край юбки намок и стал тяжелым. Прогулка удалась, но Эмери с завидной целеустремленностью пробиралась все дальше и дальше, и Тиане ничего не оставалось кроме как следовать за ней.
– А тропинки нет, да? – шепотом все-таки поинтересовалась она. – Обязательно напролом?
– Молчи, пожалуйста.
Тиана пожала плечами.
Густые заросли закончились, упершись в полуразрушенную каменную кладку. Эмери опустилась на колени и принялась шарить ладонями в траве, а потом и вовсе разрывать дерн. Тиана не очень понимала, что происходит, но присела рядом и принялась ей помогать. Спустя некоторое время пальцы ее нащупали что-то твердое. Эмери обернулась на миг. Лицо ее было спокойным, вплоть до безжизненности, но глаза выдавали сильное волнение.
Это был ящик. Небольшой, окованный бронзой ларец прочнейшего медного дерева. Вытащить его было нелегко, но у них получилось. Эмери достала из-за корсажа ключ и с некоторыми усилиями вставила его в проржавевшую скважину, с натугой провернула и откинула крышку.
– Что это за дрянь? – отшатнулась Тиана.
– Молчи, – в который раз безнадежно протянула Эмери.
Больше всего содержимое ларца напоминало пыточный инструмент. Такой, каким Тиана его представляла, исходя из своих скудных познаний. Или, может быть, странный механизм из тех, что были запрещены еще указом Морского Короля, а теперь о них только легенды рассказывали. Колесики, крючочки, шестеренки и насквозь проржавевшие желобки, покрытые потеками чего-то бурого, навевающего неприятные ассоциации.
Эмери извлекла откуда-то из складок юбки длинный, больше похожий на иглу нож.
– Ты что собралась делать?
– Тиана, молчи, – Эмери отшатнулась и подняла руку. – Это нужно сделать. Лучше приготовь что-нибудь, чем потом можно будет остановить кровь.
Тиана не успела даже подумать хоть что-нибудь, не то, что сделать или сказать. Эмери проткнула собственное запястье, кровь брызнула на странный предмет в ларце, побежала по желобкам, запуская в движение шестеренки и прочие составные части. И это движение ритмом и сутью очень напоминало биение сердца.
– Все, довольно, перевязывай, – выдохнула Эмери.
Тиана послушно перетянула руку подруги платком.
– Обработать бы. И я не очень целитель, если что.
– С драконами справляешься? Я не сложнее, – слабо улыбнулась Эмери. – Главное не это… Ты видела? У меня получилось. Слава Трехликой.
Тиана опять посмотрела на мерно сокращающуюся полость, занимавшую большую часть артефакта. Действительно сердце, только будто слегка неполное. Недоделанное.
– С каких пор ты молишься Трехликой? – вздохнула она. – И что это все-таки за пакость?
– Ти, это долгая история. И совсем не хорошая.
– Да уж догадываюсь… И все же? Место здесь тихое, безлюдное. Очень подходящее для раскрытия страшных тайн.
Эмери поморщилась, будто от зубной боли.
– Только не все, Ти, ладно? Я расскажу только самое главное? Очень коротко.
– Хорошо.
– Все дело в Реймарэ.
– Я догадалась. С его появлением в твоей жизни ты словно сама не своя.
– Не думай про него плохо. Он… он чудесный. Он идеалист, он романтик, конечно. Он делает очень странные и даже страшные вещи, но, поверь, они все в итоге ведут ко благу. Всеобщему.
Тиана невесело усмехнулась. Вот уж во что она не верила давно, так это в подобные россказни, от кого бы они не исходили. Хотя Эмери была младше лет на десять, ей еще было можно так заблуждаться.
– Ты мне сейчас какого-то небожителя описала.
– Он такой и есть. Ты просто его не знаешь. Там, на Юге, он стал наследником и учеником одного старинного рода. Это длинная история, как это вышло, я потом, хорошо? Важно то, что он получил доступ к таким вещам, о которых здесь, в Империи давно забыли. Здесь приказано о них забыть. Он разобрался в древних манускриптах, нашел кое-какие зашифрованные документы. Он долго учился, накапливал знания и мастерство. А потом случилась эта нелепая война, которая чуть ему все не разрушила. Старый герцог давно точил зуб на Империю, это была ненависть застарелая и неискоренимая. Потом и Астар взялся за Юг вплотную. Этому взаимному истреблению не было бы конца, если бы Реймарэ не совершил то, что ты, как и все вокруг, презрительно называешь предательством. Он всех спас, на самом деле.
Лунный свет падал на вдохновенное лицо Эмери, превращая его в мраморную маску.
– Ну, допустим, – сказала Тиана. – Какое это все отношение имеет к тому, что мы роемся в грязи на развалинах старых храмов? Это же храм Трехликой, верно?
– Да. Ларец здесь спрятал один из наставников Реймарэ перед войной. Ему тогда нужно было выбираться из города, да и из всей Империи стремительно и тайно, и он не мог взять с собой такую вещь. У брата были его записи с указанием места и ключ. А еще он точно знает, что с этим делать дальше.
– Ну, хоть кто-то что-то знает, – фыркнула Тиана. – А представление с кровавыми жертвами было зачем нужно?
– Нужно, Ти. Я не Реймарэ, я не знала, что именно искала. Мне необходимо было проверить, а если это было не то, что нужно искать дальше. Хоть всю ночь, хоть всю жизнь искать, понимаешь!
– Нет. И эта штука мне не нравится.
– Это сердце, Ти. Механическое сердце. Вечное.
– Работающее на крови? Зачем оно?
Эмери беспомощно развела руками.
– Не знаю. Но брат сказал, что ему это необходимо.
– Потрясающая верность и преданность, – скептически протянула Тиана.
– Если бы ты его только знала, – снова затянула свое Эмери. – Он такой, такой…
Тиана привычно притянула ее к себе, поцеловала в склоненную макушку. Милой Эмери сейчас не требовался собеседник. Она разливала славословия вновь обретенному брату, воспарив на крыльях восхищения и сестринской любви выше звезд и луны в небе. Она рассказывала обо всех его неисчислимых достоинствах, уме, смелости, благородстве. Вспоминала тысячи мелких трогательных историй из общего детства, смеялась и плакала.
Тиана думала о том, как причудлива бывает судьба. О встрече на Голубиной, когда она, чтобы подразнить Красного герцога, бросила цветок стоявшему рядом некрасивому и даже зловещему южанину. О последующей ночи, когда этот южанин ввалился к ней в дом через окно, отобрал ванну и постель, а потом еще слопал ее завтрак. О полях цветущей лаванды, что снились ей в ту ночь, о весеннем ветре в цветущих садах и нежных лепестках, осыпавших непослушные темно-русые кудри. О теплых и нежных пальцах, ласкавших ее плечи с такой уверенностью в своем праве. А еще о том, что никто об этом всем ничего не знал.
