– Желания нет. Нира, так что там с лодками?
Златоволосая фея посмотрела на подругу странно.
– Ты еще не наплавалась?
– В самом деле, – подала голос суровая, как всегда, Финеллита – хватит на сегодня прогулок по воде. Тем более весь рассвет уже пропустили в суматохе.
– Ну, нет, – заупрямилась Тиана. – Я устала, промокла, замерзла, к тому же выпила. Я не могу пешком. Не желаю.
Нира принялась что-то возражать. Финеллита ее поддержала, заодно расшаркиваясь и извиняясь перед рыжим графом. Эмери привела кучу доводов за лодки, Маро – против. Каомо переглянулся с Марущ и, не произнеся ни слова в защиту своего выбора, высыпал в ладонь одному из лодочников двойную плату.
– Меня и этих троих отвезешь обратно.
Один из стражников преградил ему дорогу.
– Эй, господин, так нельзя, – пробурчал неуверенно.
– Чего это вдруг нельзя? – вскинулся флейтист. – Я добропорядочный горожанин, гуляю по улицам своей столицы, сейчас хочу отправиться домой. А вы таскаетесь за мной полночи, как приклеенные. Развлекаться мешаете. Веселую девицу подцепить.
– Так нам велено.
– Что велено?
– Следить. За подозрительными.
Каомо распахнул куртку и чуть ли не рванул на груди пеструю рубаху.
– Ну, вот он я! Что во мне подозрительного?
Стражник замялся, подбирая слова для ответа. Его товарищ пришел ему на помощь.
– Что, что… ночами шляетесь без толку, вот что
Каомо посмотрел на него, как на слабоумного.
– Во-первых, уже утро. Во-вторых, не без толку, а очень даже осмысленно. Луна заскучала, ей было необходимо на флейте сыграть. А то ведь озлобится.
– Луна, – протянул первый стражник. – До беды бы не довели ваши ночные игры. А то знаем мы, кому все эти песни нужны. Еще б на перекресток со своей дудкой вышел, в самый раз было бы.
Стало вдруг тихо-тихо, будто каждому из присутствующих зажали накрепко рот. Ледяная костлявая рука словно протянулась сквозь тысячелетия, погрозила шаловливо длинным когтистым пальцем.
– Отпусти их.
В наступившем безмолвии по-кошачьему мягкий, почти мурлычущий голос рыжего инквизитора прозвучал, будто гром небесный.
– Но господин! – попробовал воззвать один из стражей. – Ваше сиятельство, нельзя ж! Капитан велел. Да и ночью такое творилось!
– Отпусти, я сказал, – снова мурлыкнул рыжий. – Полномочия доказать?
– Никак нет, ваше сиятельство, – лица обоих охранителей закона вытянулись от досады, но возражать они больше не пытались. – Прикажете возвращаться в казармы? Раз здесь мы больше не того… не нужные?
– Зачем? Проводите нас. Мы еще собираемся гулять. Ночь выпала неспокойная, и лишняя пара острых мечей и две пары крепких кулаков нам не повредят. Мало ли что.
Каомо развел руками и быстренько, пока никто не передумал, затолкал Тиану и ее спутника в лодку, подал руку догоняющей их Эмери. Лодочник едва успел угнаться за столь прыткими клиентами.
– Благодарю, ваше сиятельство! – флейтист оттолкнул суденышко от причала и отсалютовал рыжему своей пышно украшенной шляпой.
– Нира, этот тип, он же пьяный совсем, – донесся в спину Тиане встревоженный голос Финеллиты.
Рэймар, и так державшийся на ногах последним усилием воли, улегся прямо на дно лодки, привычным собственническим жестом сцапав Эмери за запястье. Неудобно было, наверное, но Тиане ужасно захотелось присоединиться к этим двоим. Обнять, согреваясь и согревая, непонятно телом ли, душой ли…
– По домам? – спросил Каомо у Тианы, кивая на братца с сестрицей.
– Ни в коем разе, – тут же откликнулся маг. – Домой сейчас не стоит, да и дивная Нира обещала мне песню.
– Она ее уже спела, – вздохнула Тиана, с трудом удержавшись, чтобы не пригладить пушистые темно-русые кудри, оказавшиеся как-то чересчур близко от ее ладони. – Ты все пропустил.
– Она не ту спела.
– Ты хочешь, чтобы нас точно сегодня загребли? – хмыкнул Каомо. – Не видел что ли, какие все взъерошенные и перепуганные мечутся? Что-то тут было под прикрытием всеобщих торжеств. И это что-то не про политику, а про религию.
– Думаешь? – скептически усмехнулся маг.
– Знаю. Вспомните еще мои слова. Если, конечно, мелким сошкам вроде нас хоть что-то пояснят.
– Кто-нибудь проговорится обязательно, – уверенно сказала Эмери. – Та же стража. Так что скоро от слухов мостовые звенеть будут.
Каомо кивнул.
Эмери склонилась над братом, положила свободную ладонь ему на лоб.
Тиана отвернулась.
Они плыли мимо набережной и чужих садов, обнесенных витыми чугунными оградами или глухими заборами, мимо стареньких расшатанных причалов и роскошных мраморных лестниц, уходящих ступенями под воду, мимо жилых невысоких домов, роскошных храмов с башенками и колоннами, под мостами и арками.
Медное утреннее солнце раскрашивало все это во все оттенки ржавчины, охры и терракоты. Фалько Тьеверра когда-то лепил с Тианы какого-то пакостного лесного духа из красной глины. Дух вышел печальный и насмешливый, не легли на тяжелую и мрачную внешность модели задуманные зловредные черты. Вот так и с этим утром выходило.
«Это просто тоска по минувшему» – упрямо сказала себе Тиана. «Глупая бабья тоска. Тело помнит ощущения, запахи, тепло и тянется на слабый намек чего-то похожего. На любой. И туда же рвется обезображенная черной дырой в самой сердцевине душа».
***
Огонь в камине ластился к чугунной решётке, облизывал лихо закрученные лепестки диковинных цветов, мягким теплом обдавая окруживших его в тщетных попытках согреться людей. Ройм-Реймарэ растянулся прямо на мягком ковре, поджав неловко руку, запрокинув голову, смотрел в расписной потолок. Домой идти отказался наотрез, как и занять более удобное место на кушетке. Моргал слипающимися от усталости глазами, ждал, конечно, дивную Ниру, самую прекрасную из женщин.
Эмери, выпутавшись из промокших и не очень чистых одежд Девы Весны, куталась в тёплый шлафрок, жалась к каминной решётке, не боясь опалить нежные пальцы. Тиана принесла ей горячий шоколад в тяжёлой кружке с толстыми стенками.
– Пей, согреешься.
Эмери улыбнулась благодарно.
– А ты? Ты спать пойдёшь или дождёшься остальных с нами?
Тиана фыркнула. На её подушках, завёрнутый в отрез материи сейчас ритмично бухал тот самый артефакт, что они отрыли на речном островке. Лишённый своего объёмного вместилища-ларца, жуткий предмет больше не был таким громким, но Тиана не смогла бы находиться с ним в комнате наедине долго. Ей было слишком страшно.
Поэтому она честно предложила уступить свою кровать хоть брату, хоть сестре Тасаре. Оба, разумеется, отказались, предпочитая гостиную и компанию перинам и одиночеству. Тиана понимающе кивнула и, стараясь, чтобы это выглядело простой случайностью, опустилась на колени совсем близко к рассыпавшимся по ковру пушистым кудрям мага. Так близко, чтобы можно было незаметно коснуться их в медно-золотом полумраке. Или осмелеть совсем и, воровато покосившись на дремлющую сидя Эмери, взять Реймарэ за руку, сплести с его ледяными пальцами свои.
