– Наверное, – фыркнула Тиана. – Вы в этом разбираетесь всяко больше и лучше меня. Потому что я впервые слышу и про эти ваши рукописи, и про обряд.
– Тогда зачем была необходима эта тайная ночная встреча в таком странном месте?
Тиана тряхнула головой и несколько раз прошлась вокруг своего спутника танцующей походкой.
– Скажите, граф, кто я?
– Скорее всего ведьма. Но это нужно ещё доказать. И я докажу, будьте спокойны.
– Нет, не то, – улыбнулась Тиана. – Я не спрашиваю вас, кем вы меня считаете или хотите считать. Я спрашиваю проще: кто я? Вот сейчас, в данный миг.
– Тиана сол Гьяччио, мастер над драконами с уникальным стажем, – пожал плечами рыжий. – Подруга дивной Ниры сол Гразза и сама танцовщица, пусть и не особенно известная.
– Вот это верно, – Тиана тряхнула головой, взметнула кудри грозовым облаком. – Танцовщица. Южанка по крови. Горячая и еще не совсем старая. Так скажите же мне, на кой демон такой, как я, тайным письмом приглашать героя-герцога на свидание в таинственном месте? Неужели не придумаете причин поубедительней, чем кровопускания на замшелых алтарях? А ведь Повелитель Огня, которому вы тут вроде служите, не осуждает земные страсти. Вроде как.
Граф с незапоминаемым именем поморщился.
– То есть, вы хотите сказать… убедить меня. Что это была просто любовная встреча?
– Не «просто», – нагло глядя собеседнику в глаза, ухмыльнулась Тиана. – Это была ой какая не простая встреча для бедной танцовщицы, совсем не такой блистательной, как Нира сол Гразза. Это был, знаете ли, последний шанс хоть как-то переломить свою судьбу извечным женским способом.
– То есть: соблазнить герцога?
– Предположим.
Рыжий задумался надолго. Тиана даже успела слегка заскучать. По лисьему лицу блуждало какое-то совсем уж неопределенное выражение: то ли досада, то ли облегчение, то ли сплав того и другого воедино. Экий он оказывается эмоциональный!
– Это хорошая версия событий, – был наконец вынужден согласиться он. – Одно плохо: его светлость, герцог ди Вьеноцци, рассказал нам немножко другую историю. И в этой истории вы не соблазнять его пытались, а вызвали для помощи в одном непростом деле.
– И в каком же это?
– Вы заручились его поддержкой для того, чтобы якобы изыскать алтарь Трехликой, скрытый под водами Серого озера. Он ведь тоже южанин, он не мог не знать этой легенды. Он смел и безрассуден, а потом принял ваше предложение. Откуда же ему было знать, что вы не просто начитанная молодая особа, интересующаяся древними тайнами, а самая настоящая служительница Богини Перекрестков.
Час от часу не легче!
– То есть, подождите! Меня обвиняют в том, что при помощи черного колдовства я уничтожила Серое озеро. А доказательством моей вины служит то, что я предложила герцогу ди Вьеноцци прогуляться по осушенному уже на тот момент озеру в поисках чего-нибудь таинственного. Чего-нибудь из старых легенд. Граф, вам самому-то не смешно?
– Мне? – удивился рыжий. – Нет.
– Вы ничего не сможете доказать, – уверено заявила Тиана. – Даже если герцог ди Вьенноци действительно все это вам рассказал.
– Мне не нужно ничего доказывать, – пожал плечами рыжий граф. – Ты во всём сознаешься сама, рано или поздно. Средств для убеждения мне хватит, можешь не сомневаться. Просто не хотелось бы прибегать к ним, не попробовав договориться.
«Раз. Два. Три. Четыре».
– Договориться о чём?
«Пять».
– Ты рассказываешь правду о том, как все случилось и о мере участия его светлости в произошедшем. А я употребляю все свое влияние, чтобы в зал суда ты вошла на собственных ногах.
«Шесть. Семь». Нет, она не позволит себе даже вздрогнуть. Несмотря на все те слухи, которые ходили о храмовых подвалах.
– Будете пытать? – криво усмехнулась она.
– Говорят, настоящие ведьмы нечуствительны к боли, – пожал плечами Инквизитор и взял ее за руку. – Вот и проверим.
«Восемь. Девять».
Пальцы у него были горячие и жесткие. Интересно, сам пытать будет? Или для этого есть специальные люди, а такие важные персоны не опускаются до подобного?
«Десять».
– Это ваше предложение единственное, что вы хотели мне сказать? – глядя собеседнику прямо в глаза, спросила Тиана. – Если да, то мой ответ окончателен и бесповоротен. Так что прошу вернуть меня в мою комнату. До суда или до этого вашего допроса с особыми средствами. Я хоть высплюсь напоследок.
Рыжий пожал плечами.
– Ваше дело. Но помните о том, что я вам сказал. Мое предложение будет в силе до… да, пожалуй, до конца.
Нет, спрашивать до какого конца Тиана тоже не стала. Ей казалось, что она знает ответ.
Все так же за руку рыжий провел ее до двери, распахнул обе створки и вытолкнул в коридор.
– Заберите ее, – сквозь зубы бросил замершим у стен служителям. – Ведьме место во тьме.
Тиана беззвучно выругалась.
Глава двадцать четвёртая. Во тьме
От стены до стены камеры было пять шагов. В одну сторону. И восемь в другую. Не так уж плохо, если призадуматься. Тюфяк из соломы, прелой и заплесневевшей, тоже был. Больше ничего.
Холод. Темнота. Тишина, лишь изредка нарушаемая криками, доносящимися оттуда, из-за плотно запертых дверей. Огня, как во всех других комнатах, здесь не было, ка ки окон. Ведьмам и поклонницам Трехликой не полагалась.
Тиана знала, что долго ее заточение продолжаться не может. Что будет дальше, она не знала. Предполагалось, что наступит ее очередь ответить на пару вопросов, суть которых сводилась к одному: она должна была говорить о Реймарэ.
Все это походило на сон или бред, даже больше, чем подземелье, в котором осталась Эмери. Правда, сколько Тиана не щипала себя – проснуться не удалось.
Она потеряла счет дням и боялась, что когда у рыжего Инквизитора дойдут до нее руки, у нее может не остаться сил на сопротивление. Потому что живым существам нужно питаться или хотя бы пить воду иногда, а этого как раз ей никто не предлагал. И если воду можно было с трудом, но нацедить в ладони из приткнувшегося в уголке камеры желоба, то с пищей было совсем никак. Впрочем, Тиана умела поститься.
Она мерила все отведенное ей пространство шагами, а иногда даже пыталась изобразить что-то из танцев. Просто, чтобы не терять форму, насколько это было возможно.
Она кружила в темноте и отбивала дроби, и порой ей казалось, что тени многих, что были здесь до нее, с мрачным наслаждением присоединяются к ее движениям. Отголоски их мыслей скользили где-то на краю восприятия, отгоняя даже ее собственные невеселые раздумья.
Как-то внезапно пришло осознание собсвенного полного одиночества. Раньше, среди людей, чем-то ей дорогих, Тиана не замечала этого. Нира, Эмери, Маруш и Каомо, Эста сол Фоччия, Реймар и даже её высочество Интанниа создавали иллюзию того, что ее жизнь не пуста. Работа и танцы придавали смысл, а сомнения и воспоминания можно было заглушить множеством разных способов.
