– В девятнадцать часов два минёра во главе с Василием Егоровичем, переодетые в форму полицаев, на санях подъедут к станции Энгельгардтовская. По распоряжению начальника района Шванде вы развозите подарки ко Дню урожая. Вручите немцам продукты с водкой и под предлогом мелкого ремонта санок останетесь там. Минут через десять-пятнадцать я подъеду туда на машине вместе с Петером Клаусовичем. Используя бесшумное оружие, уничтожаю охрану зенитного пулемёта, а вы захватываете бронемашину. В самом броневике немцы не сидят, греются возле бочки с огнём, но надо иметь в виду, что кто-то внутри может и оказаться. В этом случае не рискуйте, бросайте дымовую шашку в люк. Одновременно с этим, необходимо повредить провод телефонной связи. Он идёт по столбам вдоль железнодорожного полотна и заканчивается под крышей с правой стороны здания. Достаточно накинуть на провод ремень и, повиснув, оборвать его. Сколько немцев в самом здании, я не знаю. Удалось выяснить лишь фамилию начальника станции. Будем исходить из расчёта, что в карауле одно отделение и несколько служащих. В живых никого не оставляем, даже если работники станции гражданские. Бросаем гранаты и добиваем выживших. После зачистки я с Дистергефтом забираю оружие и уезжаю, а вы минируете железнодорожное полотно с водокачкой. Именно в таком порядке. Постарайтесь успеть до двадцати часов тридцати минут, то есть до проезда дрезины с обходчиками. Если не успеваете, лучше всё бросить и уходить.
– Понятно, – сказал Василий, – а когда взрывать рельсы?
– В двадцать тридцать пять. Взрыв на станции послужит сигналом к атаке аэродрома. Миномётчики Петра выпустят свои тридцать мин, а вы, Фёдор Константинович, откроете огонь из всех пулемётов в сторону ангаров. Ротные миномёты нацельте на восточный КПП. Оттуда немецкий зенитчик может по вам достать. Если кого-нибудь подстрелите, уже хорошо. Ваша задача отвлечь на себя противника. Как только «максим» расстреляет две ленты, сразу уходите. Думаю, поднятая по тревоге охранная рота из Шаталова станет вас преследовать. Посему заранее заминируйте двумя огнемётными фугасами дорогу, по которой будете отходить. Вы должны успеть проскочить между Мачулами и Боровкой до десяти, отставить, до двадцать двух часов, где соединитесь с обозом и сапёрами. А за завтра добраться до посёлка Кононово. Вот здесь, на реке Кочережка домик лесника. Там вас будет ждать Илья с запасом продуктов. Если потребуется, задержитесь на несколько дней. Лесник сведёт вас со связным подпольщиков, а что будет дальше, я уже не знаю. Вопросы есть?
– Да, – подняв голову от макета, сказал Савченков, – Как мы доберёмся до места, откуда начнём атаку?
– Пешком, по дороге. Это самый простой способ. Побудете несколько часов отрядом вспомогательной полиции. Даже оружие, за исключением пулемётов, прятать не придётся.
– Второй вопрос, в половине девятого уже темно. Наша позиция здесь, на берегу речки. Позади чистое поле. До ближайшего лесочка метров семьсот. В сторону деревни чуть меньше километра. Каким образом? Нет, не так, мы вообще имеем шанс оттуда выбраться? Зачем нас отсылают с нажитого места?
Видя, что я не спешу с ответом, Савченков предложил альтернативу:
– Прошу заметить, что ещё весь путь по незнакомой местности, может, лучше нам отойти назад, в урочище. А затем тихонько доберёмся до лесника?
– Согласен с вами, Фёдор Константинович. Но командованию виднее, раз отдан приказ о передислокации. Небольшие группы собирают вместе. Вас поведёт проводник. Савелий Силантьевич за мальчишку одного поручился. Сегодня вечером он на хуторе Афанасия будет. Теперь о позиции. Другого места, откуда вы можете вести огонь и куда-то попасть – нет. Если просто пострелять в сторону аэродрома, то толку от этого не будет. Вас должны заметить именно с этой стороны. Посему вынуждаю идти на риск. Подавят миномётчики зенитный пулемёт, всё обойдётся. Нет – придётся отходить под огнём.
* * *
Спустя час с пачкой белых повязок и документов, с новеньким ППШ на груди, Савченков покинул усадьбу. А через некоторое время, натужно поскрипывая полозьями, лошадка потянула тяжеленные сани, загруженные сверх всякой меры коробками с концентратами и консервными банками. Василий проводил её взглядом из окошка и спросил у меня:
– Получится?
– Нет.
– Тогда зачем?
– Бомбардировочная авиационная эскадра «Блитц», под командованием оберста Хайнриха Конради базируется на аэродроме Боровское. Я думаю, цель для диверсантов именно там. А нападение на Шаталовоский, скорее всего, просто отвлечение внимания от главного удара. Здесь, вокруг этих аэродромов, одних немцев пехотный батальон, а если посчитать разную шушеру, то на полк наскребается. Так что уходить Савченков будет из кулька в рогожку. Поэтому и сказал ему, чтобы только пострелял, а не так как написано в шифровке, невзирая на превосходящие силы противника «обозначить атаку с юго-западной стороны лётного поля, и если появится возможность, захватить аэродром, после чего уничтожить его инфраструктуру».
– То есть вы умышленно исказили приказ?
– Да. Потому что ребят просто перебьют. Отдавший распоряжение не знает, что у Савченкова один станковый и три ручных пулемёта. Два миномёта, наконец. Тем не менее посылает партизан в атаку, закидывать врага шапками, словно они полноценная пехотная часть. Ты помнишь, чем были вооружен мужики, когда оказался в Прилепово?
– Охотничьими ружьями.
– Думаешь, там не представляют, что может быть в качестве оружия у сбежавших из лагеря красноармейцев? Ладно, не бери в голову. Кто-то очень далёкий от армии, но весьма близкий к партийной номенклатуре, мыслящий довоенными мерками и просто не понимающий реальной обстановки вставляет свои пять копеек. Собрание им провести надо! Бляха-муха, громкая победа нужна. А то, что ради отчёта почти три десятка обученных бойцов полягут – так это долг выполнили? Хрен им. У Феди и так шансов остаться в живых – пятьдесят на пятьдесят. У тебя – ещё меньше. Давай подумаем, как ты со станции уходить будешь?
– Пойду к Демешкам. Оттуда на Хицовку, а там по Хмаре через Липки.
– У нас в этой деревне, – я подошёл к секретеру, вынул папку с надписью «Демешки», – бабка Агафья.
Так, муж умер в тридцатых. Сейчас ей пятьдесят один год, а я её бабкой называю. Хотя наверняка внуки есть, значит, бабушка по праву. Семеро детей, все проживали в Сталинграде, данных нет. Крепкая бабулька, до пятьдесят седьмого числилась в колхозе. Награждена медалью «Партизан Отечественной войны» 2-й степени. Силантьевич как-то обмолвился, что она в августе беглых красноармейцев у себя укрывала. Наш человек. Смотрим далее, сестра. Стоп, пометка о судимости. Проживает в Хицовке, дом двенадцать. Где там папочка по Хицовке? Смотрим. Э-э… нет. В этот дом, даже если приспичит, заходить нельзя. Полицай живёт, в сорок третьем его повесили. Две сестры, а какие разные судьбы.
– Василий Егорович, ты как назад возвращаться будешь, постарайся незаметно пробраться. Лишний раз по гостям к хорошим людям ходить не стоит. И ещё, жилеточку я тебе одну дам, ты прямо сейчас примерь её.
