— На Гиляровского я пришла работать 1 июля 2012 года, через полгода после открытия кафе, — говорит директор Наталья Грейль. — И здесь был поток гостей! И был поток публикаций о кафе. Меня это удивило. Я работала до этого в достойных заведениях, но у директоров этих заведений были довольно старомодные понятия о том, как открывать новые места. Они начиняли свой ресторан изнутри, но не делали внешней рекламы и не привлекали внимание к своему заведению. Просто думали, что достаточно начать, и гости пойдут. Да, нужно еще обязательно посыпать сахаром дорожку перед дверями. Это такая корпоративная примета — посыпать сахаром крыльцо и дорожку, чтобы гости пошли.
Но на Гиляровского все было наоборот. Без всякого сахара гости шли, да еще как. Я сначала думала, что это просто такое удачное проходное место. Однако выяснилось, что по этому адресу, например, раньше пара ресторанов скончались своей смертью. К нам начали приходить жильцы из соседних домов, они говорили: «Ну надо же! Здесь ведь еще недавно было какое-то другое кафе, но в него вообще никто не ходил, мы даже название не помним. А теперь такая движуха на этом месте!» Настя умеет продвигать свои кафе. Она сама воплощенный маркетинг. В общем, сахар нам не понадобился, и начали мы работать и выстраивать процессы. Период был действительно нелегкий.
Вопрос второй — о чем кафе мечтает?
— Только когда я начала работать в Андерсоне, я поняла, что главное в нашем бизнесе не еда и даже не оформление зала, хотя все это важно, а цель, с которой ты выходишь на рынок, — говорит Наталья.
Сейчас я попробую сформулировать. Основная задача любого бизнеса — заработать денег. Но главная цель Анастасии не такая. Она не просто хочет заработать денег, она хочет мир покрасить в цвет «АндерСона». Завоевать Вселенную. Для того чтобы завоевать Вселенную, все равно нужны деньги. Для того чтобы сделать много «АндерСонов», нужно в тех «АндерСонах», которые уже работают, заработать на то, чтобы еще много «АндерСонов» наоткрывать. Я путаюсь, но мне чрезвычайно важно, что вся наша работа не только деньги, что есть еще и другая, высшая составляющая. И она не громкие слова, а понятная и ясная идея строительства. Я хотела бы работать в корпорации, которой бы гордилась. Это уже начинается. Я сейчас расскажу историю. Мы с сослуживицей поздно вечером после работы решили зайти во Friday’s. Так бывает — захотелось отвлечься «от своего». Просто посидеть в нейтральном месте. Заходим в тот Friday’s, что на Новослободской, к моей подруге подлетает молодой человек и говорит: «Можно с вами селфи сделать?» Мы удивились, а он говорит: «Я сейчас жене своей наше селфи отправлю, потому что моя жена у вас в „АндерСоне“ работает». И рядом официанты ходят и слышат слово «АндерСон». И они подходят и говорят: «Слушайте, девушки, а вы из „АндерСона“? Мы тут слышали: „АндерСон“. Мы знаем, что это кафе такое клевое».
То есть мы уже на слуху. Я хотела бы работать в такой мировой корпорации, чтобы всем хотелось туда попасть, а выбирали только лучших из лучших. Возможно, я сейчас и нахожусь на этапе становления такой компании. Это волнует, будоражит, заставляет работать по-другому — понимаете, о чем я говорю?
Вопрос третий — чем кафе приковывает гостя намертво?
— Из этого волнения рождается такая работа, которую я бы назвала работой на сверхвозможностях, — продолжает Наталья. — В этих сверхвозможностях ничего особенного нет, через месяц то «мегазадание», которое ты сам себе дал, становится привычкой и рутиной, и можно задавать себе следующую задачу.
Например, однажды я поставила себе задачу улыбаться людям в метро. Это тяжело, потому что все, кому ты улыбаешься, сразу начинают оглядываться и смотреть, все ли у них в порядке. Но «АндерСон» — измененная территория, здесь без улыбки просто нельзя. Нельзя без внимания к людям. Нужно учиться видеть людей. Закутать замерзшего пледом, принести лишнюю подушку беременной маме, похвалить чужого ребенка. Однажды мы говорили о том, что каждому нужно здороваться с гостем. Бармен-стажер говорил: «Нас пятеро было у входа. Бармен поздоровался, два официанта поздоровались, менеджер зала поздоровалась. Зачем еще и я?» А я ему отвечаю: «Миша! Вот приходит к тебе в гости твоя бабушка — ты же здороваешься с ней? Ты ж не говоришь: „Что с тобой, бабка, здороваться, с тобой уже и брат поздоровался, и мама?“»
Видеть людей — особое умение. Мне много дал «АндерСон», но училась гостеприимству я раньше, когда работала, скажем, в «Американском баре».
У меня был случай: в «АндерСон» пришел посетитель в обед, и я его узнала — он в 1996 году был моим частым гостем еще в «Амбаре». А когда я его увидела у нас в «АндерСоне», был 2014 год. Через восемнадцать лет мы узнали друг друга, вспомнили, как друг друга зовут, я даже назвала его любимые блюда. Его эта встреча так поразила, что он пришел к нам в следующий раз с женой и двумя детьми, потом еще раз, а потом они стали нашими постоянными гостями. Они приходят два раза в месяц, и мы общаемся уже на настоящей, дружеской основе. Он мне рассказал, что со своей женой познакомился в том же «Американском баре», они и на свидания туда ходили. А теперь ходят к нам, в «АндерСон», уже с детками.
А сейчас мы стараемся уже донести до новых сотрудников нашу идеологию андерсоновского гостеприимства.
Не просто дежурная улыбка, что-то нужно добавить еще. Отдать что-то свое, личное. Маме, которая уже уходит из кафе с малышом, скажите: «Растите большими!» Я охотно раздаю гостям номер своего телефона, стараюсь по именам запоминать детей. У меня очень много гостей, с которыми мы общаемся более тесно, уже не на уровне «гость-директор». Мы поздравляем детей друг друга с днем рождения. Они помнят, когда у моих детей дни рождения, приезжают, поздравляют.
Это «расширение человеческого» работает, действительно работает. Ты сам становишься более масштабной личностью, когда задаешь себе все новые и новые задачи по «очеловечиванию» пространства кафе.
Вопрос четвертый — каким должен быть управляющий кафе?
— В сети «АндерСон» мной людей пугают, — говорит Наталья. — «Попадете к Грейль, поймете, как по струнке ходить». Оно и так, и не так. Я требовательная, очень требовательная. Может, это звучит совсем жестко, но я реально могу с секундомером встречать тех, кто опаздывал на работу. У меня синдром отличницы — в детстве, если урок не был выучен, у меня наступало предобморочное состояние. Мою маму даже вызывали школу и спрашивали: «Вы ее бьете за плохие оценки?» Меня не били, это просто характер. Когда я только заступила на службу в кафе на Гиляровского, первое, что я увидела: каждый приходил на работу, когда хотел. Перед открытием дверей было ленивое такое время, а начало работы как взрыв: тотчас все хаотично начинали бегать, срочно исправлять недочеты, совершать новые ошибки.
Сейчас у нас есть запуск рабочего дня — как запуск ракеты. Направленный взрыв, конструктивный. Пятиминутка.
На пятиминутках мы разбираем вчерашний день и даем задание на нынешний. Наша задача — сделать этот день особенным, уникальным, не похожим на все предыдущие, а делать это надо в текучке одних и тех же будничных вещей, которые изо дня в день заставляют кафе двигаться вперед. Давайте сегодня сделаем акцент на «Здравствуйте!». Все учатся говорить «Здравствуйте!» как-то особенно, чтобы запомниться гостям. Это будет только ваша визитная карточка.
