Пэрри кивнул:
— Этим смертным оказался я?
— Ты.
— Значит, ты полюбила меня, когда я спас тебя от наказания?
— Да, хотя все не так просто. Я ведь не пошла на то, чтобы открыто бросить своего хозяина. Это он, а не я пренебрег мною — ты же показал, что вполне достоин моей любви. Теперь мой господин — ты, и я не предам тебя, если ты не поступишь со мною так же, как Люцифер.
— Что ж, вполне понимаю. Даже отвернувшись от Люцифера, ты не выступила против него, а просто не предложила ему свою помощь.
— Он был моим повелителем.
— Выходит, если когда-нибудь я обойдусь с тобой так же, как он, меня ждет та же участь.
— Для нас обоих было бы лучше, если бы ты просто уничтожил меня и сотворил себе новую дьяволицу.
— Я вовсе не намерен тебя уничтожать, Лила! Но вдруг мне все-таки понадобится избавиться от кого-нибудь из демонов — каким образом?
— А вот этого я тебе не скажу, мой господин. Заклятие так опасно, что известно лишь немногим. Если бы любой демон или душа могли уничтожить друг друга, не было бы никакого порядка.
— Значит, Люцифер удерживал свою власть, потому что мог разрушить любого, а остальные не могли его уничтожить?
— Да, хозяин.
— Отличная зашита от бунтов и заговоров! Но как мне воспользоваться ею, если я не знаю заклятия?
— Ты должен узнать его, мой господин. Так же, как это сделал Люцифер и все его предшественники.
— О нем, наверное, невозможно догадаться или просто случайно открыть?
— Разумеется, мой господин. Заклятию тебя должен обучить тот, кому оно известно.
— Можешь ли ты хотя бы назвать мне тех, кому оно известно?
— Да, это Бог, Гея и Люцифер. Вероятно, знает кто-то еще, но я понятия не имею кто.
Пэрри задумался.
— Уж Бог, конечно, не откроет этот секрет своему врагу! А Люцифер… наверное, он теперь в самой огненной адской бездне?
— Да, повелитель.
— Вряд ли он мне поможет! Тем более что в случае моего провала, после окончания испытательного срока, он снова вернется на свое место. Остается Гея…
— Мне кажется, что Люцифер узнал заклятие именно от нее, — согласилась Лила.
— Придется ее расспросить.
— Боюсь, что у тебя ничего не выйдет, мой господин.
— Почему же? Ведь мы оба инкарнации — должна же быть какая-то профессиональная этика!
— Другие инкарнации выступают против тебя, хозяин. Их цель — помешать тебе.
— Но если Люцифер…
— Мне не известно, как ему это удалось — тогда он не взял меня с собой. Вероятно, ему просто повезло — в то время Гея только что приняла должность. Но теперь совсем другое дело, и ее уже так просто не проведешь.
Пэрри вздохнул:
— Что ж, посмотрим, нельзя ли как-нибудь обойтись без этого заклятия. Только сначала мне все-таки хотелось бы услышать о тебе — просто расскажи то, что сочтешь для меня интересным.
— С удовольствием, мой повелитель. Я всегда была дьяволицей; прежде меня назвали Лилит и предназначили в жены первому человеку, Адаму.
— Так это ты и есть? — удивился Пэрри. — Сколько же тебе лет?
— Столько, сколько человечеству, мой господин. Сотворив Адама, Бог забыл сотворить женщину. Поэтому Самуил создал меня из эфира, чтобы я стала спутницей Адама в Эдеме.
— Кто создал?
— Самуил. Первый Князь Демонов, известный еще как Ангел Смерти.
— А как же Люцифер?
— Воплощения Зла присваивали себе разные имена — каждый выбирал то, которое ему больше нравилось. То же самое сделал и ты, хозяин. Все они равны по значению.
— Я… поэтому ты и заставила меня выбрать имя? Поскольку у каждого должно быть свое?
— Как только он займет пост. Годится любое, но лучше, если имя уже знакомо — так поступают и ваши папы, — тогда сразу становится понятно, кто ты таков.
— Я оставлю то имя, которое ты мне подсказала, — решил Пэрри. Очевидно, Лиле хотелось, чтобы он успешно прошел испытание и утвердился в своем новом качестве. Поэтому она с самого начала побудила его выбрать все необходимое — внешность, имя, супругу. — Так, значит, ты стала первой женой Адама?
— Да, и хорошей женой. Хотя во мне не текла человеческая кровь, я была такой же нежной и ласковой, как женщина — только гораздо выносливее и надежнее. Все, что он узнал о радостях соединения, он узнал от меня.
— Не сомневаюсь. Но разве Бог не возражал против этого?
Лила засмеялась:
— В то время он не был таким ханжой, как сейчас! В конце концов Адам оказался при деле. Но затем я все испортила.
— Ты?
Лила нахмурилась от нахлынувших неприятных воспоминаний.
— У Адама всегда были грубые замашки. Он вбил себе в голову, что главнее меня только потому, что мужчина. Конечно же, я не могла с этим примириться! Ладно бы он объяснил свое превосходство тем, что он человек, а я — нет… В общем, я пригрозила лишить его удовольствия. Он уперся как упрямый осел, и мне пришлось дать ему почувствовать, что значит воздержание. Это так его взбесило!.. И что ты думаешь? Он пожаловался Богу, что я ему не подхожу, и Бог изгнал меня из Эдема.
— Как же он мог прогнать творение Самуила?
— Сад принадлежал Богу. Он не имел права меня уничтожить, хотя вполне мог выселить из своих владений. Конечно, мне это не понравилось, а уж тем более — моему Создателю, но нам ничего не оставалось делать. Я ушла, а Бог из ребра Адама сотворил девицу, которую назвал Евой. Разумеется, она была начисто лишена женского честолюбия! Впрочем, я к ним еще вернулась…
— Только не говори, что под личиной змея скрывалась ты!
Лила улыбнулась:
— Ты ведь знаешь, Пэрри, — то есть мой господин, — в Аду нет ничего страшнее, чем оскорбленная дьяволица. Тогда я сама была с характером. Самуил послал меня совратить Еву — это оказалось моим первым заданием такого рода. Приняв облик змея, я убедила дуреху вкусить плода от древа познания добра и зла. Видишь ли, до этого люди даже не подозревали о том, что их нагота и совокупление греховны. Внезапно они это осознали, и вся их жизнь круто переменилась. Бог вышвырнул их из Сада. Мы отомстили.
— Ты отомстила, — пораженный услышанным, повторил Пэрри. — Неужели ты и есть то самое созданье?
— Да, и с того времени я стала служить каждому Хозяину Зла. За некоторых я выходила замуж, другим просто оказывала определенные услуги. Спустя несколько столетий каждый уставал от меня и лишался моей помощи, что неизменно приводило к одному — он совершал промах, который стоил ему трона. И с тобой непременно случится то же самое — ведь в мужчинах заложено непостоянство. Но пока нас ждет с тобою много интересного.
