Впрочем, покидать Джоли у него тоже когда-то не было намерения… Пэрри по-прежнему вспоминал о ней с любовью, но Джоли умерла, а он оказался развращен злом и недостоин ее. Если бы представилась возможность освободить ее из капельки крови и позволить улететь в Рай, Пэрри с радостью сделал бы это. И уж, конечно, он ни за что не отпустит ее в Ад.
Нокс жила в Чистилище, где обитали остальные инкарнации. У Пэрри тоже был там великолепный дворец, который обслуживали души, не имеющие права отправиться ни в Рай, ни в Ад. Удивление, с каким там встретили хозяина, показало, что воплощение Зла редко останавливался в своих покоях. Пэрри действительно не стал задерживаться, почти сразу отправившись во владения Нокс.
Оказалось, что там царит вечная ночь. Черных туч не было — просто свет как будто померк, и, независимо от времени суток, всегда мерцали звезды. Дворец Нокс скорее напоминал призрачную туманность или отрезок Млечного Пути, чем обычное здание.
Лила уверенно показывала Пэрри дорогу. Вступив во владения хозяйки, они поплыли над землей, словно призраки.
«Добро пожаловать».
Приветствие не было произнесено ни вслух, ни даже мысленно; пожалуй, оно больше походило на обрывок сна.
— Нокс, я обнимаю тебя, — сказала Лила, простирая вперед руки. В самом деле, она как будто обхватила ими что-то, вот только Пэрри не мог понять, что именно.
— Какими судьбами ты оказалась здесь, моя древняя сестра?
Пэрри вздрогнул. Сестра?
— Пэрри только что занял трон Зла, — пояснила Лила. — Но он еще многого не знает.
Тьма сгустилась и стала совершенно непроницаемой. Пэрри увидел перед собой очертания окутанной плащом прекрасной женщины. Ее глазами были звезды, которые, мерцая, смотрели на него.
— Тебе жаль его, Лил?
— Да. Он пришел просить…
Раскрыв плащ, Нокс шагнула вперед. Пэрри показалось, будто его обнимает нечто неуловимое, но присущее только женщине. Губы едва почувствовали поцелуй, нежнее, чем дуновение ветерка, к груди прикоснулась незримая грудь, и Пэрри ощутил, как до его ног бесстыдно дотронулись ее ноги — словно на нем и не было одежды… Ее женственность ошеломила Пэрри, пробуждая страсть. Внезапно он понял, что у него теперь только одно желание — обнять ее, даже если это желание невыполнимо. Все его стремления исчезли — осталась лишь Нокс, Богиня Ночи. Никогда прежде он не встречал подобной женщины, ни среди живущих на земле, ни среди бессмертных. Все, о чем он только мог мечтать, — абсолютное совершенство.
Нокс отпрянула, оставив после себя неистовую страсть и тоску. Пэрри захотелось позвать ее, но он не смог, протянуть к ней руки — и тоже не смог. Ведь она подчинялась только собственному повелению, и потому была бесконечно желанна.
«Я оставляю его тебе, сестра, — беззвучно обратилась Нокс к Лиле. — Он особенный».
— Большое спасибо тебе, сестра, — с облегчением проговорила дьяволица.
Пэрри медленно пришел в себя после ощущения столь поразительной близости и вспомнил, кто он и зачем сюда пришел.
— Мы выражаемся образно, — объяснила ему Лила. — Она — старейшее воплощение, а я — самое древнее женское существо. Но она богиня, я же всего лишь дьяволица. Мы сестры только по возрасту да еще потому, что обе женщины.
Не в силах что-нибудь ответить, Пэрри молча кивнул. Богиня! Не удивительно, что его так потрясло!
— Ему нужно разрушающее бесов заклятие, — сказала Лила.
— Понятно… но у меня его нет.
Какое горькое разочарование! Связано ли оно с тем, что Нокс ему не помогла, или с тем, что ему придется ее покинуть?..
— Возможно, Хронос…
— Благодарим тебя, Нокс, — отозвалась Лила. — Мы спросим у него первого.
— Последнего.
Лила улыбнулась:
— Ну да, конечно. Именно это я и хотела сказать.
Когда дурманящее свидание с воплощением Ночи закончилось, гости стали выбираться из темноты.
— Она отпустила тебя! — радостно прошептала Лила, как будто все еще не в силах поверить.
В глубине души Пэрри предпочел бы, чтобы богиня его задержала.
Казалось, Лила все понимала без слов.
— Уж так сильно она действует на мужчин, — заметила дьяволица. — Со временем это пройдет. Теперь тебе ясно, почему я боялась этой встречи.
— Очарование ночи, — наконец проговорил Пэрри.
— Все, к чему вы, мужчины, стремитесь под покровом тьмы, — согласилась Лила. — Ни одна смертная или дьяволица не может сравниться с Нокс.
Пэрри только вздохнул. Пройдет немало времени, прежде чем из его памяти сотрется воспоминание о столь необыкновенной встрече.
— Теперь нам придется опросить воплощения, которые только посмеются над нами.
— Тогда зачем с ними вообще связываться? Если Хронос…
— Мы должны сказать ему, что он наша последняя надежда. Если тебе удастся удержать власть, необходимо, чтобы ваша дружба чего-то стоила. Хронос не такой, как остальные.
— Я что-то не понимаю.
— Хронос отсчитывает время в обратную сторону.
— Не представляю, как это…
— Пойдем, — нетерпеливо бросила Лила. — Для начала встретимся с Танатосом.
— Танатосом — Смертью?! Когда-то давно я с ним встречался!
— Что-то не припомню…
— Это случилось более сорока лет назад, когда я потерял Джоли. Ее душа оказалась в равновесии между добром и злом, хотя она и прожила безгрешную жизнь. Причина как-то связана с ее смертью. Мне надо спросить его об этом.
— Что ж, спроси, — согласилась Лила.
Вскоре они приблизились к дворцу Смерти. Постучав во внушительного вида дверь, Пэрри услышал, как внутри прозвенел погребальный колокол. Им открыл слуга.
— Я воплощение Зла, пришел задать воплощению Смерти некоторые вопросы,
— сообщил Пэрри.
Слуга захлопнул дверь прямо перед его лицом.
Пэрри пришел в ярость.
— С каких это пор одно воплощение отказывается даже разговаривать с другим?! — вопросил он, ни к кому не обращаясь.
— С тех пор, как другое — воплощение Зла, — с кривой ухмылкой ответила Лила.
— Сорок лет назад он вел себя совсем по-другому!
— Но ведь и ты сорок лет назад не был воплощением Зла.
Пэрри поморщился:
— Мог хотя бы поговорить со мною. Ведь я лишь пытаюсь найти способ, чтобы выполнить свою работу…
— Все остальные инкарнации на стороне Бога.
Раздосадованный, Пэрри пошел прочь, проворчав напоследок:
