А когда вышла и уже собралась вернуться к ожидающему меня слуге, у меня вдруг всё поплыло перед глазами. Я уже не понимала, где нахожусь, хотя точно знала, что рядом стоянка Эрланда и его людей – ведь только недавно слышала их голоса, а сейчас тишина. Да и мальчишка должен быть поблизости.
– Люк! – позвала я его. – Люк, где ты?! Эй!
Вместо пронизанной солнечным светом опушки я вдруг очутилась в непроходимой чаще. Здесь было куда тише… И страшнее. От каждого треска сучьев под ногами по коже пробегали мурашки. Я не понимала, как могла оказаться в таком месте, когда ещё недавно находилась в совершенно другом.
– Ау! – позвала я, понимая, что сейчас обрадовалась бы любой живой душе. Даже правителю Эрланду, появись он передо мной. – Люди!
Никто не откликнулся.
Постепенно голова перестала кружиться, а зрение стало яснее. Но я по-прежнему оставалась не на светлой окраине леса, где была совсем недавно, а в сумрачной чаще. И понятия не имела, где нахожусь и каким образом сюда попала.
Это всё ещё Ив-Лин? А если это тот же сам лес, возле которого бросилась в реку Ильма? Если он действительно заколдован, а потому заманивает к себе людей, чтобы они сгинули там бесследно? Но если сестра не покончила с собой, а заблудилась в лесу, зачем она сняла обувь? Тут ведь даже в туфлях ходить тяжело, куда уж босиком…
Я упорно шла вперёд, не понимая, куда иду. Время будто перестало существовать. Я уже падала от усталости, когда вышла к просёлочной дороге и без сил рухнула на её обочину, уже не заботясь о том, чтобы не испачкать платье, уже местами разорванное ветками и шипами цепляющихся за меня кустов.
Если есть дорога, то есть и люди, которые по ней ездят!
Кажется, я ненадолго провалилась в сон, а когда открыла глаза, услышала топот копыт и конское ржание. Кое-как поднявшись и открыв глаза, увидела, что ко мне приближается обоз, сопровождаемый несколькими всадниками. Интересно, кто бы это мог быть?..
Они подъехали ближе, один из мужчин спешился и подошёл ко мне. Такой высокий и крупный – мне даже жалко стало его коня. Я уже открыла рот, чтобы попросить о помощи, но осеклась, столкнувшись с хищным взглядом незнакомца.
– Ого, да это просто милость богов! Смотрите, кто нам так вовремя попался! Приедем на торги не с пустыми руками! – услышала я, и у меня снова потемнело в глазах – теперь уже от осознания собственной невезучести.
Похоже, мне не посчастливилось встретиться с работорговцами, и один из них решил, что я вполне подхожу им в качестве товара.
Глава 15
Никто бы не сказал, что я не сопротивлялась. Сопротивлялась, да ещё как. И когда меня, не дав и слова сказать, перекинули через плечо и потащили. И когда закидывали в одну из повозок. Я кричала, дёргалась из последних сил, молотила работорговца кулаками по спине, но ему мои удары были что комариные укусы.
– Я дочь князя Ив-Лин!
– А я его младший брат! – расхохотался тот. – Ну ты и выдумщица! Ишь что сочинила – княжеская дочка! Приутихни, пока не отведала плётки! Не хочется товар портить!
– Отпустите! Вы не имеете права! Я родилась свободной!
– Так и сидела бы на свободе под защитой семьи, не шаталась бы по лесу! А коли не сиделось, то не обессудь! Нам тоже на что-то жить надо!
Когда люди, сопровождающие в монастырь Ильму, говорили, что она могла попасть в руки работорговцев, я не верила, что это действительно так. Что такое может произойти в княжестве – ещё вчера ты была вольной, а сегодня тебя по праву сильного превратили в рабыню. И нет ни единого доказательства того, что я действительно дочь князя. Даже откупиться нечем. Отправляясь в дорогу, я не надела ни одно из своих украшений.
Крупный бородатый работорговец не был со мной как-то намеренно жесток. Он действительно всего лишь делал свою работу. Даже как-то отстранённо, точно та ему уже поднадоесть успела.
– Брыкливая больно, придётся связать, – ворчал бугай, обвивая меня верёвками по рукам и ногам. – Сиди смирно, не то синяки будут! Ишь какая норовистая!
Мы ехали долго или мне только так показалось. Повозка то мирно катилась, то тряслась на ухабах. Стянутые конечности затекли и болели уже почти нестерпимо, когда дорога наконец-то закончилась. Снова появился работорговец. Меня, как куль с мукой, вынесли из повозки и не слишком-то аккуратно сгрузили в каком-то помещении, бросив на устланный ковром пол.
Поначалу ничего не происходило, затем ко мне подошла женщина в возрасте княгини Мильданы и принялась развязывать верёвки, помогая себе ножичком.
– Эх, и накрутили-то узлов, навертели! – пробурчала она. – Устала? Ничего, сейчас отмоешься, распаришься в горячей водичке, и всё пройдёт!
– Я не хочу… – отказалась я, но та строго качнула головой.
– Как это не хочешь? Вот ещё удумала спорить! У тебя грязь на шее и репьи в волосах!
Меня проводили в другую комнату, где уже наготове стояла большая деревянная бадья, почти доверху наполненная водой. Я действительно чувствовала себя чумазой после дороги и леса, но мыться здесь? В незнакомом месте, в присутствии чужого человека?
– Раздевайся уже! – всплеснула руками женщина. – Чего я там не видела? Или помочь?
– Не надо… – отказалась я.
Расстёгивая платье, рассматривала мою тюремщицу. Та не выглядела злобной – обычная замотанная женщина вроде одной из наших поварих. Приземистая, некрасивая, с крючковатым носом, обветренной смуглой кожей.
Может, она сможет мне помочь?..
Однако стоило мне об этом заговорить, как меня не больно, но обидно шлёпнули по губам.
– И думать не смей! Угодила сюда, так обратного хода нет! Захлопнулась клетка за птичкой!
– Но так же нельзя!
– А ты думала, откуда рабы берутся?
– Ну… – растерялась я. – Рождаются ими? Их привозят из других стран?
– А то в других странах не люди живут! Ты и сама на местную не похожа! Давай полезай, покуда вода не остыла!
На пол упала последняя деталь моего гардероба, и я шагнула в воду. Та мягко обволокла тело, снимая боль в мышцах. Не слушая моих возражений, женщина принялась намыливать и тереть грубой мочалкой мою спину.
– Что делать-то умеешь? – осведомилась она, распутывая мои волосы.
– Читать, писать, музицировать, – перечислила я то, чему меня учили во дворце. – Могу список блюд составить. Готовить… не умею. Зато целебные мази и отвары делаю, – добавила я, порадовавшись тому, что утром не забыла о кровоостанавливающей траве. Кажется, та подействовала, хотя живот ещё немного ныл.
– Ох, горюшко! Да я не о том спрашиваю! Мужчин ублажать обучена?
– Нет! – вспыхнула я. – И вообще… Я никогда…
– Тю! Девственница! Ладно, давай-ка домывайся сама, а потом приведём тебя в товарный вид!
