«Он совершенен… Самый красивый мужчина из всех, каких я видела… И такой сильный… Говорят, он гнёт железо голыми руками!» – восклицала она. Что ж, сейчас я не сомневалась в том, что руки у него действительно сильные.
– Аньяри… – послышался, вмешиваясь в мои раздумья, голос Эрланда. Он звучал как-то странно. Казалось, будто мужчина… умиляется? Да нет, глупости. Разве ему такое чувство знакомо?
Могла ли моя сестра раздуть тот скандал, когда поняла, что обольстить правителя у неё не получится? Но зачем? Неужто думала, будто он на ней женится после такого?..
Впрочем, вполне возможно. Ильма привыкла получать всё, что пожелает. И мужчины не исключение.
Но как же больно, если это правда! Больно… за неё. Сама вырыла себе яму.
– Аньяри… – повторил Эрланд. – Какая же ты ещё глупышка… Моя глупышка… Да с чего ты взяла, что твоя сестра красивее, чем ты? Тебе кто-то это сказал?
Я сжала губы, не отвечая.
– Посмотри на меня, – потребовал он. – Я докажу тебе, как ты красива. Как ты прекрасна. Как желанна. Вот увидишь.
– Если ваши доказательства будут такими же, как то, что я уже видела от вас, то лучше не надо, – проговорила я. Губы едва шевелились, точно их заморозили. – Поверю вам на слово.
* * *
Эрланду совсем не нравилось видеть Аньяри такой. В ней словно погас огонь. Она закрылась, ушла в себя.
Проклятая Ильма! Проклятый князь! До чего они довели эту девочку! Она ведь понимала, не могла не понимать, каково их истинное лицо! И всё равно любила отца и сестру, потому что больше ей некого было любить.
Правитель не понимал этого. Его мать умерла при родах, её он совсем не знал. Отец покинул мир живых позже, но к тому времени, как его забрала смерть, он едва ли вообще помнил о том, что у него есть сын.
Глядя в его лицо, отсутствующее, лишённое даже отзвука каких-либо чувств, Эрланд пообещал себе, что не станет таким. Что избавит себя от проклятия, найдёт верный способ, который не успел отыскать его родитель. И нашёл.
Аньяри оказалась не такой, как он представлял. С каждым днём эта девушка удивляла его всё больше. А удивляться Эрланд Завоеватель ещё не разучился.
Ни одна женщина ему до сих пор не перечила. А уж о тех, что оказывались в его постели, и говорить нечего. Каждая считала за счастье привлечь внимание правителя.
Однако больше всего его приводила в изумление не сама девушка, а то, как она притягивала к себе различные неприятности. Сначала неожиданное исчезновение в лесу и работорговцы, затем атака неизвестного существа, а вот сейчас её едва не придавило упавшее дерево. Всё это плохо пахло и уже никак не могло оказаться простым совпадением.
– Теперь спрошу я, – проговорил Эрланд, глядя в лицо княжны, которая сидела напротив. – У тебя есть враги, Аньяри? Ты подозреваешь кого-нибудь в том, что случилось с тобой по дороге?
– Нет, – ответила она, пожимая плечами. – Мне некого подозревать. И врагов у меня нет – кроме вас.
– Я тебе не враг, – отозвался правитель, начиная злиться. Ну что за девчонка?! Мало он её спасал, так теперь ещё и в недруги записала?
– Да, и с колдовством я тоже никогда прежде не сталкивалась. До вашего появления в моей жизни, – добавила она дерзко. А потом снова отвернулась к окну, надув губы.
– Тебе будет легче, если смиришься.
– С чем? С тем, что теперь я – ваша рабыня? И останусь ею до конца дней своих?
– Разве с тобой обращаются как с рабыней? Ты путешествуешь в карете, мои люди называют тебя госпожой. Не дразни судьбу, Аньяри, если не хочешь, чтобы всё стало только хуже.
– Вы мне сейчас угрожаете? – Повернув голову, княжна подняла на него глаза.
Глава 30
Я прямо смотрела ему в лицо, и воздух с танцующими в лучах солнечного света пылинками, казалось, дрожал между нами. Правитель снова оказался прав – меня увозили из княжества со всем возможным комфортом, называли госпожой и смотрели без пренебрежения, как будто я была гостьей, а не пленницей Эрланда. Но кто может гарантировать, что в Лундсфальде меня ждёт то же самое?..
Уж точно не этот мужчина, которому я по-прежнему не доверяла. Да, он спас мою жизнь и уже не раз. Разумеется, я была ему благодарна, однако не сомневалась, что даже это правитель Лундсфальда делал в первую очередь для себя, а не ради меня самой.
Потому что я ему зачем-то нужна. Но зачем?.. Неужели ему действительно так уж сильно приглянулось моё тело, что он не взял у отца больше ничего из того, что ему предлагали?
Отчего-то мне в это не верилось. Я не переоценивала себя, пожалуй, даже наоборот, успев свыкнуться с тем, что по меркам Ив-Лин вовсе не считаюсь красавицей. Но ведь к услугам этого человека явно великое множество женщин всех мастей, и едва ли я в чём-то их превосхожу.
Эта мысль посещала меня не первый раз, однако никакого ответа я так и не нашла. А тут ещё упоминание колдуна, который помогал Эрланду наблюдать за мной, находясь на расстоянии. Ради чего всё это?..
Но я почти не сомневалась в том, что правду он мне не скажет, даже спроси я напрямую. Или уклонится, или солжёт. Вот и сейчас мне отвечали так, что его слова можно было трактовать двояко.
– Угрожаю? Ну что ты, Аньяри. Разве могу я обращаться с княжной как с рабыней? – хмыкнул правитель.
– Вы уже это делаете, – буркнула я, разом припомнив всё, что происходило в шатре, на озере, в лесу…
– Ничего подобного, – усмехнулся собеседник. – Рабынь не соблазняют. Им не доставляют удовольствия.
Я фыркнула. Удовольствие, как же. А меня он спросил, хочу ли я этого?
Не спросил и, судя по всему, не собирается.
– Может, тебе и нравится чувствовать себя жертвой, – добавил он всё с той же кривой усмешкой, которая делала его похожим на разбойника. – Представлять себя невинной девицей, бесцеремонно похищенной захватчиком, оторванной от семьи. Но на твоё положение можно взглянуть и по-другому.
– Как, например?
– Ты ведь не думала, что всю жизнь проживёшь под боком у отца? Пусть князь и считал тебя опороченной, он всё равно наверняка планировал подыскать тебе какого-нибудь непритязательного супруга. И едва ли стал бы дожидаться, пока ты в кого-то там влюбишься. После сестры настала бы и твоя очередь выйти замуж, Аньяри. А новобрачный непременно потребовал бы исполнения супружеского долга.
– Но это было бы после свадьбы!
– О чём я и говорил. Ты просто маленькая ханжа. Готовая раздвинуть ноги перед тем, кто заключит с тобой официальный брак вне зависимости от того, сумеет ли этот некто разбудить в тебе женщину. В чём я, по правде говоря, очень и очень сомневаюсь. С жёнами обычно не церемонятся. Потому что это и ни к чему. Они ведь уже завоёваны и в полном распоряжении супруга, так зачем стараться попусту?
