Дёрнув головой, она смотрит на меня оценивающе.
– И среди серости и одинаковости он смог увидеть тебя! Райян, Патрисию... Неважно. Просто девушку, которая для него вдруг обрела цвета...
Глава 24. Я никого не любил...
Доминик
Я не знаю, от чего больше рвалось моё сердце. От того, что она обманула, или от того, что я был так слеп.
Какая, к чёрту, Райян Торес? Конечно, она Патрисия! Ведь она так похожа на отца. Не внешне... Скорее всего, обладает такой же железной хваткой, раз почти взяла меня за горло!
Твою мать... Я просто кретин, раз повёлся на неё. На неё! На эту отменную лгунью и притворщицу! Как она могла, чёрт возьми! А главное – зачем?
Вмазываю по рулю, не зная, как заглушить ярость и обиду. А ещё мерзкое чувство использованности я тоже не могу унять.
Запихнув телефон в карман брюк, покидаю машину и со злостью хлопаю дверью. Оперевшись ладонями о холодный металл, наклоняю голову вниз и глубоко дышу, наполняя лёгкие остужающим воздухом с привкусом морской соли. Потом резко выпрямляюсь и иду обратно в отель. С трудом натягиваю вежливую маску на лицо, когда возвращаюсь в ресторан. Вижу, что Райян всё ещё нет, и меня душит новый приступ ярости.
Она решила играть в обиженку, потому что не может дождаться от меня слов любви и признаний? Что ж... Да она ещё не знает, каким ублюдком я могу быть!
Перемещаюсь к столу, но меня кто-то хватает за плечо. Оборачиваюсь – это Крис.
– Выпьем? – кивает он на проходящего мимо официанта с подносом горячительных.
– Выпьем, – с ходу соглашаюсь я и хватаю стакан с подноса.
Сейчас мне, и правда, лучше напиться. Подняться в свой номер в своём отеле и просто уснуть. А наутро, возможно, вся эта ситуация не будет выглядеть так паршиво... Однако самообман не действует, и чем больше я думаю обо всём, что случилось, тем больше понимаю – пигалица меня сделала!
И, пожалуй, единственный способ закрыться от этих мыслей – пить! Поэтому пью! Осушаю бокал одним большим глотком и со свистом выдыхаю, ощущая горечь на кончике языка. Под ошеломлённый взгляд Криса вновь зову официанта.
– Воу, бро, – Крис хватает меня за руку, когда подношу к губам бокал со второй порцией. – Какая муха тебя укусила?
– Такая... Невысокого роста, волосы до плеч, стройная талия, красивые бёдра... Её зовут Патрисия! – отчеканиваю я и, вырвав руку, выпиваю горькую жидкость.
Крис тоже выпивает. Смотрит на меня шокированно.
– Патрисия? Какая ещё Патрисия?
– Не имеет значения, – отбриваю я, пожав плечами. – Теперь это не имеет значения! – повторяю ещё раз для самого себя.
– Дом, у тебя в Нью-Йорке крыша поехала? – Крис крутит пальцем у виска. – Или, может, там воздух токсичный?
– Люди! – восклицаю я. – Люди там токсичные! И неправильные! Считают, что деньги и власть позволяют им делать всё, что заблагорассудится...
– И что тебе сделала эта Патрисия? – друг отставляет пустой стакан на стол и скрещивает руки на груди. – Вероятно, она крепко схватила за яйца, ведь я впервые вижу тебя таким.
– Каким?
– Свихнувшимся, – тут же бросает Крис. – Каким-то помешанным. А мне, если честно, показалось, что между вами с Райян... – он многозначительно поигрывает бровями.
– Она же сказала тебе! – почти рычу, вновь закипая от злости. – Мы вместе работаем, а иногда занимаемся сексом. Всё!
– Не заводись, Дом, – он выставляет руки вперёд в знак полной капитуляции. – Я не стану лезть к тебе в койку и выяснять, с кем ты спишь. И я всё ещё твой друг, чтоб ты знал. И всегда на твоей стороне.
Вот теперь я жалею, что сорвался на нём. С благодарностью сжимаю плечо Криса и, сместившись в сторону, ставлю пустой стакан на стол. И в этот момент замечаю, как в зал вплывает Вивьен. А следом за ней – Райян. То есть, Патрисия.
Чёрт! Так Райян или Патрисия, вашу ж мать?! Не пора ли сбросить маски?
Девушка выглядит задумчивой и печальной. Провожает взглядом удаляющуюся Вивьен. Меня начинает беспокоить то, что они вернулись вместе. Они говорили? О чём? Неужели Ви рассказала, что отправляла мне фото? Надеюсь, нет, потому что раз уж Райян любит сюрпризы, я приготовлю для неё один. Первый и последний!
Вивьен приближается к нам с Крисом, и он тут же заключает её в объятья. Я покидаю их и иду к Райян, по дороге подхватывая новую порцию выпивки. Райян замечает бокал в моей руке, и её брови сходятся к переносице.
– Как ты сядешь за руль? – спрашивает она, напряжённо расправляя плечи.
– Я не сяду, – отвечаю, подавляя желание ответить жёстче, – мы можем остаться здесь. Это, в конце концов, моя гостиница, – добавляю надменно и тут же морщусь от этого.
Разворачиваюсь, отступаю от Райян, нахожу официанта с подносом волшебного забвения и весь остаток вечера просто напиваюсь, стараясь не смотреть ни на кого из присутствующих. Алкоголь практически не берёт, но я упорно вливаю в себя новые порции.
Наконец этот бесконечный вечер подходит к концу... Сначала все прощаются с молодыми. Брайян и Тайлер уезжают в свой дом в Гринвиче. Этот дом достался Тайлер от матери, и они давно обустроили там семейное гнёздышко.
Крис и Вивьен торопятся к родителям Криса, чтобы забрать дочь. А Киллиан и Олли уезжают за Кираном.
Мои друзья покидают меня, и я остаюсь нос к носу со своей пигалицей. Совершенно трезвый, злой и очень возбуждённый. Ведь для меня ярость граничит с сексом. А сейчас она просто зашкаливает, и я не знаю, как её выплеснуть.
Беру Райян под локоть и, забрав нашу верхнюю одежду, заталкиваю девушку в лифт. Едем молча. Пигалица не сводит с меня взгляда.
Да как она может смотреть на меня так прямо? Столько лжи, чёрт возьми, а она совершенно невозмутима! Твою мать...
Мы проходим в пентхаус. Он не выглядит так, как в отеле семейки Торес, но это место очень долго было мне домом. В шкафах моя одежда, на полках мои книги, рядом со стереосистемой мои диски. Однако в этой комнате будто нет моих воспоминаний. Их вытеснили встреча с Райян и последние два месяца наших отношений. Пигалица слишком глубоко забралась мне в голову.
Бросив верхнюю одежду на диван, прохожу в центр гостиной и расстёгиваю верхние пуговицы рубашки. Медленно разворачиваюсь и внимательно смотрю на обманщицу. Райян неуверенно проходит в комнату и закрывает дверь. Переминаясь с ноги на ногу, тихо говорит:
– Прости, что я сбежала...
Резко вскидываю руку в останавливающем жесте. Чёрт, нет... Морщусь от её притворства и от рези в собственных глазах. Этот вечер был слишком долгим.
– Не извиняйся, – бросаю я, натягивая на лицо маску безразличия. Она сидит как влитая и давно стала второй кожей.
