– Он не может меня опозорить, – тихо отвечаю отцу. – Поэтому пусть говорит.
– Моя семья, – продолжает Дом, – совершенно обычная и ничем не примечательная ячейка общества маленького города Милфорд. Но мне выпала честь стать частью именитой семьи Торес...
Рука отца напрягается и становится каменной. Гости затихают, впитывая каждое слово Доминика. Помимо зевак здесь полно партнёров нашей фирмы, а также влиятельных друзей отца.
– Но я не хочу быть ячейкой этой семьи, – после короткой паузы заявляет Доминик.
Мне кажется, я забываю, как дышать.
Взгляд Доминика перемещается за мою спину, и его улыбка становится ещё шире. Я поворачиваю голову, чтобы увидеть, на кого он смотрит, и тут же узнаю ИХ среди толпы. Они все здесь: Киллиан и Оливия, Брайан и Тайлер, Кристиан и Вивьен. Смотрят на друга подбадривающе. Крис поднимает бокал с шампанским и подмигивает, Брайан кивает, а Килл показывает большой палец. Мощнейший заряд поддержки, который от них исходит, я ощущаю кожей. Они любят его. Так же сильно, как я.
Вновь смотрю на Доминика, а он продолжает:
– Я не хочу быть частью чьей-то ячейки, но хочу создать свою. С ней! – указывает на меня рукой.
Гости поворачивают головы, чтобы посмотреть на меня, и мои щёки начинают гореть.
– Чёртов мерзавец... – цедит отец, усмехнувшись.
– Я знаю, что бываю невыносим, – теперь Доминик говорит только со мной. – Знаю, что был неправ... И вообще, я очень часто бываю чертовски неправ. Но и ты не ангел, чёрт возьми!
По моим щекам начинают течь слёзы, но я улыбаюсь, и эта улыбка словно приносит очищение моему сердцу. Боль в груди заменяет лёгкость. Мои ноги дрожат, но я делаю шаг вперёд.
– У меня было много времени, чтобы всё обдумать... А ты? Ты думала? – спрашивает Дом.
В его взгляде я вижу почти мольбу. И могу только кивнуть в знак согласия и сделать ещё один шаг вперёд.
– Я не могу без тебя, Ра... – он осекается, криво ухмыляется и, оставив микрофон, спускается со сцены.
Приблизившись ко мне, замирает в полушаге, скользя по моему лицу взглядом, полным влюблённости.
Да, теперь я знаю, как она выглядит. Она такая же, как и в моих глазах.
– Ты можешь называть меня Райян, – говорю ему тихо.
– Я не могу без тебя, Райян Торес, – тут же продолжает он. – Хочу семью с тобой. Хочу детей, которых родишь мне ты! Хочу только тебя. И чтобы ты любила меня, тоже хочу...
Всё это он говорит словно охрипшим голосом. А потом подходит ближе и, склонившись, жадно втягивает носом аромат моей кожи.
У меня по телу бегут мурашки... Улыбка так приклеивается к лицу, что мне теперь ни за что от неё не избавиться. А должна была бы ради приличия хоть немного посопротивляться! Сказать, что подумаю... Но я, чёрт возьми, не могу! Когда он рядом, я за себя уже не отвечаю.
– Ты выйдешь за меня? – шепчет Доминик, склонившись к моему уху.
Потом, немного отстранившись, заглядывает мне в глаза и, запустив пальцы в карман пиджака, извлекает маленькое золотое колечко. Смотрит на кольцо, а потом снова мне в глаза:
– Я приехал не из-за гостиницы. И не из-за чёртовой помолвки, Райян. Я приехал забрать тебя с собой. Ты сможешь оставить этот город, отказаться от обязательств перед семьёй и быть только моей?
Ком встаёт в горле, потому что это лучшее, что я слышала в жизни...
То, что я родилась в богатой семье означало, что рано или поздно я стала бы не просто чьей-то женой, а в первую очередь – трофеем, жирным куском пирога, причитающегося мне по роду. Но мне посчастливилось влюбиться в Доминика Холта, которому нужна только я.
Прежде чем ответить, поворачиваю голову и смотрю на отца. Он слышал всё, что сказал Дом, и теперь хмурит брови, потому что никогда не хотел меня отпускать. Но в свете последних событий наши отношения изменились... Отец выставляет руки перед собой в знак смирения, и я, тепло ему улыбнувшись, вновь смотрю на Доминика.
– В Милфорд? – спрашиваю его пересохшими губами.
– Да, – он кивает и берёт меня за руку.
Ощущаю, как его рука дрожит, когда он надевает кольцо мне на палец. Слышу, как непрерывно щёлкают камеры папарацци, запечатляя этот момент. Но меня всё это уже не касается...
Мы уедем, станем просто Райян и Доминик. Муж и жена. Брак без расчёта и обязательств.
А через секунду все мысли до единой совсем покидают голову, потому что Доминик обнимает меня за талию, скользит рукой по бедру и тут же припадает к моим губам. Жадно целует, лишая кислорода и наполняя сердце непередаваемой эйфорией.
Рядом кто-то начинает хлопать. Другие подхватывают, и ресторан затапливает вакханалия звуков.
Отстранившись, Дом тихо шепчет:
– Давай сбежим из этого цирка?
– В Милфорд? – вновь спрашиваю я, вытирая слёзы тыльной стороной ладони.
– Сначала в пентхаус, – он играет бровями, а потом хватает меня за руку и быстро уводит из ресторана под недоумевающими взглядами гостей.
Я слышу, как отец берёт слово, стараясь разрядить наэлектризованную нами атмосферу.
Доминик заводит меня в лифт.
– Всего второй этаж, – напоминаю ему, когда двери закрываются. – Можно спуститься по лестнице.
– С некоторых пор, – говорит он медленно, растягивая слова, и наступает, прижимая меня к стене, – я испытываю слабость к лифтам.
Хмыкнув, вскидываю подбородок:
– Только к ним?
Доминик жмёт на кнопку «стоп», и лифт замирает.
– Нет, – качает он головой. Сомкнув пальцы на подбородке, задирает мою голову выше, – не только...
И целует... Долго... С такой страстью, что моё сердце почти останавливается, чтобы потом забиться чаще...
Эпилог
Милфорд, штат Коннектикут, четыре недели спустя
Доминик
Жмурюсь от яркого полуденного солнца и с шумом втягиваю воздух через нос. Океан, пролив Лонг-Айленд, родной город... И девушка в лёгком светлом платье, ступающая по горячему песку босыми ногами. Я смотрю на то, как она приближается, немного приподняв подол, проходит сквозь декоративную арку из роз и встаёт со мной рядом. Самые близкие люди на свете – родители и друзья – уже заняли свои места. Крис в качестве шафера встаёт со мной рядом. Шум прибоя и лёгкие тёплые порывы ветра заменяют нам музыку. Наша свадьба простая, без привычного для Торесов лоска, и поэтому – идеальная.
Беру Райян за руку, и мы поворачиваемся к священнику. Он смотрит на нас, потом начинает говорить о таинствах брака и о том важном шаге, который мы сейчас совершаем. Его голос звучит довольно монотонно и убаюкивающе. И я перестаю его слушать и просто смотрю на Райян, подмечая каждую деталь её лица.
