— К несчастью, такое случается довольно часто. Она даст показания против отца?
— Нет!
— Нет.
— Она готова поверить в мое благоразумие и назвать его имя?
— У вас ведь есть имя! Вы сказали, что в ее деле имеется запись.
— Да. Формально нам известно имя Виты, но, прежде чем мы назовем его официально, она должна все подтвердить. К сожалению, закон ограничивает мою свободу действий, и я не могу предпринять дальнейшее расследование.
— По-другому не будет! — заявила Вита.
— Нет, она не назовет вам имя.
— Позвольте, я вам объясню, почему интересуюсь судьбой девушки. Вита — дочь главного аналитика сенатора Луны Кафтан. После того как девушка пропала, ее мать не может нормально работать, однако складывается впечатление, что она единственная в состоянии провести очень важное расследование. Сенатор Кафтан непременно должна получить необходимую ей информацию.
— Тогда они посадят отца в тюрьму! — испуганно вскричала Вита. — А мама такого не переживет!
— Я считаю, что человек, совершивший столь гнусное преступление, обязательно должен отвечать перед законом и понести суровое наказание, — продолжал Рок. — Но обстоятельства редко бывают однозначными. Устроит ли Виту, если мы, например, добьемся того, что ее отец согласится на развод, уедет в другой город и не получит права с ней видеться?
— То есть я никогда больше его не увижу — и никакого скандала?
— Совершенно верно, — подтвердила Орлин.
— А мама… ничего не узнает?
— Ее матери станет известна правда? — спросила Джоли.
— Нет, если только сенатор Кафтан ей не скажет, а она не скажет, если я ее попрошу.
— Ну, думаю… — неуверенно начала Вита. — А как насчет меня… ей про меня доложат? Про АП и все остальное.
— Вита не хочет, чтобы ее мать узнала про то, что с ней происходило в последнее время, — произнесла Джоли.
— Она может позвонить в офис сенатора и попросить передать своей матери, что у нее все в порядке и что она вернется через некоторое время,
— предложил Рок. — Я думаю, ее мать испытает настоящее облегчение, когда услышит голос дочери.
— В офис сенатора! — вскричала Вита. — Мне такое даже в голову не пришло! — Ощущение облегчения и радости было таким сильным, что оно затопило всех троих.
Ковер затормозил у небоскреба. Как только Рок переступил порог своего дома, он тут же связался с офисом Луны и вскоре уже с ней разговаривал, в то время как Джоли наблюдала за ним, хотя и не пыталась услышать, о чем идет речь.
— Луна, девушка хочет оставить сообщение для своей матери, без обратного адреса и так, чтобы отец ничего не знал. Ты можешь нам помочь?
— Могу, Рок, — ответила Луна. — Дай ей трубку; ее тайна будет сохранена.
Рок отступил в сторону, а Джоли, наоборот, подошла поближе, а затем передала Вите тело.
— М-м-м, мама, это я, Вита, — смущенно пробормотала девушка. — Я… ну… у меня небольшие неприятности, и я не могла вернуться домой. Но сейчас все нормально, правда-правда… даже очень хорошо. Я… это… я работаю, ну, что-то вроде того. Мне нравится. Я… ой, мама, я тебя так люблю и обязательно вернусь домой, как только смогу! — Она прервала разговор, не в силах продолжать, и разрыдалась.
К ней подошел Рок:
— Знаешь, Вита, этот звонок очень успокоит твою мать.
Вита повернулась и крепко обняла его, застав врасплох. Он стоял, не шевелясь, и с беспомощным видом гладил ее плечо. Затем Вита отошла на второй план, и ситуацию взяла под контроль Джоли.
Она отпустила Рока:
— Спасибо; Джоли снова вернулась. Хорошо, что вы это сделали.
— Ну, во всем существует и практический аспект, — смущенно проговорил судья. — Луне очень нужно, чтобы мать Виты нормально работала, а мы помогли ей немного успокоиться.
— Но он так поступил потому, что не хотел, чтобы Вита и ее мать страдали, — заметила Орлин. — Его сияние говорит о доброте, а не практичности.
— Естественно, — ответила Джоли, одновременно соглашаясь с Орлин и судьей.
Они поужинали и посмотрели вечернее голопредставление. Когда они отправились спать, надев шелковую ночную рубашку, купленную в этот день Ваастой, Вита решила прокомментировать недавние события.
— Я его обняла, а он даже ничего такого не сделал!
— Он приличный человек, — согласилась с ней Орлин. — После того как я умерла, мне таких еще не доводилось встречать.
— Я не сомневалась, что он обязательно станет меня щупать, ну, хотя бы чуть-чуть, а он даже и не подумал.
— Верно, — подтвердила Орлин.
— Я хочу сказать, женщины у него нет, если только он не…
— Нет. У него нормальная аура.
— Мне кажется, я его люблю.
— Так, ну-ка подожди! — вмешалась Джоли.
— Понимаешь, каждый мужчина, рядом с которым я оказывалась, включая и моего отца — в особенности мой отец, — первым делом старался забраться ко мне под юбку.
— Кроме твоего сутенера.
— Смешно! Да он первым делом мной попользовался! Сказал, что никогда не выставляет на рынок товар, предварительно не проверив его качество.
— Пал еще один бастион морали! — с иронией в голосе проговорила Джоли.
— Если даже собственному сутенеру нельзя доверять…
— Ой, да перестань ты! Он делал свое дело — работу, понимаешь? И уж не сомневайся, он надо мной как следует потрудился! За пятнадцать минут я узнала больше…
— Мне кажется, нет никакой необходимости пускаться в воспоминания, — заявила Джоли, хотя и улыбнулась бы словам Виты, если бы рядом не было Орлин.
Она поняла, что Вита легко оправилась от происшедшего с ней и не станет жертвой эмоционального шока от того, что ей довелось перенести. И в то же время Джоли не испытала бы ни малейших сожалений, если бы сутенера насадили на вилы и стали целую вечность поджаривать в Преисподней. У нее сложилось впечатление, что на каждого по-настоящему хорошего человека приходится два мерзавца, готовых воспользоваться своим преимуществом над девушкой, независимо от ее возраста.
— Но Рок совсем другой. Ну, понимаете, сначала он поселил нас в уютной квартире, затем помог мне поговорить с мамой, и его совсем не интересует мое тело. Чего же еще хотеть?
— Время. Опыт. Зрелость, — ответила Джоли.
— У него их целые кучи!
— Речь не о нем. О тебе.
— Фу! Может, для вас, старух, так и должно быть, но я молодая и живая. Я хочу любить!
— Наступит день, когда ты обязательно кого-нибудь полюбишь, — сказала Орлин. — Только по закону.
