Джоли пришла в ужас.
— Заменить воплощение Добра?!
Гея кивнула:
— Поставить нового человека, который будет интересоваться хотя бы делами смертных.
— Разве такое возможно? Нынешний Бог не захочет уступить свое место — и никакая сила Его не заставит!
— Да, ты права — если Он станет защищаться. Но если Он ко всему потерял интерес, остальные инкарнации имеют право сместить Его тайным голосованием. Меньшие инкарнации поддержат главных, а остальных, вроде Нокс, и вовсе не интересуют наши проблемы. Поэтому мы планируем собрать конклав и осуществить замену.
— Но Сатана будет против!
— Конечно. Потому что в его интересах оставить воплощение Добра, которое не принимает ни в чем участия. Новая активная инкарнация существенно осложнит Сатане борьбу за власть.
— Если только эту должность займет не сам Сатана. Ведь в нем нет зла.
Гея улыбнулась:
— Ты и я могли бы проголосовать за него, но я сильно сомневаюсь, что так поступят и остальные, не говоря уже о том, что голосование проводится тайно. Нет, мы должны найти другого человека.
— Да, другого человека, — повторила Джоли, ошеломленная грандиозностью поставленной задачи.
— Таким образом, Сатана станет защищаться по двум направлениям. Во-первых, постарается, чтобы дело не дошло до голосования. Поскольку для принятия решения требуется подавляющее большинство смертных, которые верят в Бога, первая схватка произойдет в царстве смертных. Луна занимается приготовлениями к ней.
— Ее ключевой голос! — воскликнула Джоли. — Чтобы ввести избирателей в курс дела.
— Да, ты права. И ты ей помогаешь. Луне требуется точная информация об источниках оппозиции среди смертных, чтобы нейтрализовать как можно больше противников. Судьба выяснила, что все решит один голос — голос Луны, но она должна опираться на поддержку избирателей. Сатана делает все, чтобы лишить ее такой поддержки. Их борьба началась с того самого момента, как Луна занялась политикой, а может быть, гораздо раньше. Но это лишь прелюдия. Главное — проблема выбора человека, который станет новым воплощением Добра.
— И который заново определит все стандарты, — сообразила Джоли. — Тогда самоубийства, запретная любовь и множество других вещей перестанут считаться греховными.
— Да. Эти стандарты когда-то нас удовлетворяли, однако сейчас они устарели. Мы не знаем, какими они станут, но должны попытаться выбрать человека, способного изменить положение к лучшему.
— Значит, кандидаты, за которыми я наблюдаю…
— Могут быть претендентами на роль Бога.
— И судья…
— Один из них.
— Тайное голосование… Сатана наложит вето на любого человека, которого поддержат другие!
— Верно. Однако конклав будет распущен лишь после принятия решения. Рано или поздно мы найдем компромисс.
— Получается, что почти наверняка самый лучший кандидат не будет избран! — запротестовала Джоли. — Мы получим лишь компромисс, хороший человек с некоторой долей зла в душе. Разве такое возможно?
— Очевидно, именно так и произошло в прошлый раз. Зло в данном случае выразилось в равнодушии или тщеславии. Как и в Сатане есть доля Добра, так и в Боге присутствует Зло. И все равно лучше так, чем ничего — то есть то, что мы имеем сейчас.
— То, что мы имеем сейчас, — эхом отозвалась Джоли.
Какой неожиданный поворот событий!
— Теперь ты понимаешь всю важность твоих наблюдений. Ты должна знать судью достаточно хорошо, чтобы рекомендовать его на такую должность — или вообще исключить из списка кандидатов. Мы не имеем права на ошибку!.. Ты сохранишь понимание важности своей миссии, не представляя ее сути. Я сожалею, что вынуждена поставить тебя в такое положение, но поверь мне, другого выхода нет.
— Понимаю. В противном случае я бы не поверила.
Гея взглянула на нее — и в тот же миг Джоли забыла все, что та ей рассказала, осталось лишь знание, что она должна самым тщательным образом наблюдать за судьей Скоттом, не теряя при этом объективности.
— А теперь отправимся на свидание с нашим врагом, — сказала Гея.
Джоли обрадовалась словам Геи. Она не могла вспомнить, что именно они обсуждали, только чувствовала, что это было нечто очень важное. Она вошла в Гею, взяла под контроль ее тело и трансформировала его так, что оно снова стало похоже на семнадцатилетнюю девушку из французской деревушки.
Джоли присоединилась к Вите и Орлин, когда те вместе с судьей вернулись домой. Вита выглядела загоревшей, здоровой и довольной; впрочем, ее кожа всегда была смуглой. Рок казался грустным и немного рассеянным. Джоли погрустнела. Гея не до конца убедила ее в том, что принципы морали ни в коем случае не пострадают, если даже между ним и Витой что-нибудь произойдет.
— Мы вели себя нехорошо, — призналась Орлин.
Джоли хотя и умыла руки, теперь должна была узнать, как прошло путешествие в северные горы. Орлин и Вита с радостью согласились все поведать, прокрутив перед ее мысленным взором свои общие воспоминания. Казалось, Джоли сама пережила события тех нескольких дней.
Они воспользовались самолетом, поскольку научные устройства считались удобнее волшебных, когда речь шла о больших расстояниях. Самолет приземлился в северном аэропорту, где стояло несколько высотных зданий. Оттуда путники на ковре добрались до лагеря, захватив с собой припасы на несколько дней. Пешая прогулка с осмотром местных достопримечательностей: огромные, старые сосны, зазубренные пики гор, быстрая речка с ледяной водой. Вечер в холодной хижине. Они приготовили ужин на костре — забавная новинка, хотя и пришлось надышаться едким дымом.
И Вите, и Орлин нравилось решительно все.
Потом они провели ночь в хижине. У них имелись отдельные спальные мешки, но Орлин сказала:
— Теперь мы одни, Рок, и нет нужды никого обманывать. Вы джентльмен и никогда не позволите себе насилия, но мы считаем, что это наш выбор. Если вы не против, мы хотели бы разделить с вами спальный мешок.
— Я должен возразить, — сказал Рок.
— Вас беспокоит возраст или раса хозяйки тела?
— Нет, главным является возраст Виты, мне и в голову не приходило думать о расе. Но…
— У вас возникали трудности в отношениях с женщинами?
— Нет!..
— Возражение принято. И отклонено.
Он не удержался и улыбнулся:
— Я не могу вас остановить, однако я предвидел подобный поворот событий и твердо решил не пользоваться преимуществами своего положения. Если вы хотите поговорить, я не против, хотя ни на что другое не согласен.
Орлин перенесла свой мешок поближе и забралась к Року.
