— Все правда, — заявила Джоли. — Я дружу с Геей, но к тебе меня послал Сатана.
— Я… падчерица Сатаны… — проговорила ошеломленная Орлин.
И все же она знала это на подсознательном уровне; запутанные родственные отношения начали проясняться лишь после ее смерти.
— И я люблю тебя так же, как Джоли, — продолжал он. — Как мы любили бы ребенка, которого нам не подарила судьба. Я не ожидаю и не требую от тебя ответного чувства; ни в каком другом смысле ты не принадлежишь моему царству. Но я сделаю для тебя все, что сделал бы настоящий отец. — Он, прищурившись, посмотрел на Орлин. — А почему ты не принимаешь свое истинное обличье?
Стоило ему произнести эти слова, как Орлин вдруг стала похожа на себя саму, такой, какой она была до смерти.
— Я… я пришла попросить об одолжении.
— Я так и понял. Проси.
— Мне нужно проклятие… чтобы спасти сына. Чтобы он боялся зла — сейчас у него такого страха нет.
Сатана покачал головой:
— Мое благословение ты могла бы легко получить, потому что оно ничего не стоит. Но проклятие… это не мелочь. Я не могу его дать тебе просто так; надо заслужить.
— Я попытаюсь. — Орлин уже знала, что инкарнации не раздают одолжения направо и налево!
— Видишь ли, дав тебе проклятие, я на самом деле сыграю на руку своему древнему противнику. Богу. Ведь душа, которая в противном случае стала бы принадлежать мне, отправится к Нему. Мне потребуется эквивалентная замена.
— Если… если я смогу спасти душу сына ценой своей души, я с радостью…
— Нет. Твоя душа слишком хороша для моего царства! Кроме того, ни Джоли, ни Орб мне этого не простят. Попроси чего-нибудь попроще, и я с удовольствием выполню твою просьбу.
Орлин колебалась несколько минут, а потом сказала:
— Есть кое-что… я знаю, меня не касается, но.»
— Позволь мне об этом судить! Говори!
— В одной из комнат, расположенных вдоль коридора, по которому я шла, терпит муки мужчина. Он… да, он заслуживает кары, но его страдания совершенно бессмысленны. Он оказался в замкнутом круге, пытаясь искупить чужой грех — ведь совершенно невозможно раскаяться в том, чего ты не совершал. Если бы он мог перейти к следующей каре…
— Ты имеешь в виду идиота, убившего двадцать семь человек и себя в катастрофе на шоссе?
— Да, его. Он не просит пощады, только…
— Согласен. Его страдания действительно бессмысленны. То же самое можно сказать о тысячах убийц, которые испытывают боль своих жертв. Но я не в силах что-нибудь изменить.
— Но если вы Господин Ада…
— Я и в самом деле Господин Ада, но не имею никакого отношения к основополагающим определениям. Суть Добра и Зла может быть обозначена лишь Богом и Сатаной при личной встрече, однако вот уже несколько веков мы с Ним не виделись и не общались друг с другом. Я считаю, что определения давно пора усовершенствовать, даже если придется всего лишь убрать недосмотры вроде того, о котором ты говоришь. Но я не могу принять подобное решение в одиночку. Только в случае согласия Бога мы в силах разработать новый кодекс поведения.
— А почему Бог не соглашается? — жалобным голосом спросила Орлин.
Сатана нахмурился:
— Боюсь, тебе придется задать свой вопрос Ему самому. Со мной он разговаривать не желает.
— Обстоятельства складываются таким образом, что мне нужно встретиться и с Ним тоже. Я обязательно спрошу!
— Желаю успеха! — проворчал Сатана.
— А проклятие… что я должна сделать, чтобы его получить?
Сатана в задумчивости принялся расхаживать по комнате.
— Знаешь, я тут подумал… почему бы нам не воспользоваться обходным путем? Возможно, тебе вовсе и не понадобится мое проклятие, как, впрочем, и помощь других инкарнаций. Думаю, я смогу убедить Нокс отдать тебе твоего ребенка, уже здорового, причем немедленно.
— Ох-хо-хо! — подумала про себя Джоли. — Он ее искушает!
Вита ухватила мысль.
— В каком смысле? Он что, намерен изменить своему слову?
Они разговаривали друг с другом, но Орлин, чье внимание было полностью поглощено беседой с Сатаной, их не слышала.
— Сатана совсем не прост. О, я не должна вмешиваться, но я за нее боюсь!
— Ну, в таком случае я ее предупрежу!
— Нет, не вздумай! Орлин должна сама справиться, иначе все будет бессмысленно.
Тем временем Орлин боялась верить тому, что услышала.
— Вы можете это сделать? Как?
— Предполагая, что ты обратишься ко мне с подобной просьбой, пока ты шла по коридору, я посетил воплощение Ночи. Она позволила мне решить твою проблему по-своему.
— Мой ребенок! — воскликнула Орлин, глаза которой сияли. — Неужели такое возможно?
— Тебе не придется делать ничего сверхъестественно сложного. Простого согласия с твоей стороны вполне достаточно.
— Согласия?
— Начинается, — подумала Джоли. — Он такой ловкач, я ненавижу, когда он проворачивает свои делишки, обманывая доверчивых простаков. Мне не следовало приводить сюда Орлин!
— В царстве смертных ты остановилась у сенатора Луны Кафтан, верно? У тебя с ней хорошие отношения?
— Да. Я ее племянница… или что-то вроде того. Она очень добра.
— Она должна принять участие в определенном процедурном вопросе, который может причинить мне некоторые неудобства. Если ты попросишь ее отойти в сторонку…
— Я не вправе вмешиваться в политику! — запротестовала Орлин.
Сатана ласково улыбнулся:
— Послушай… ты меня неправильно поняла. Тебе и не следует ни во что вмешиваться, только попроси Луну оказать тебе небольшую услугу, чтобы ты помогла сыну — в соответствии с моей договоренностью с Нокс. Наверняка Луна ничего не имеет против твоего ребенка?
— Не вижу тут ничего страшного, — прокомментировала его предложение Вита. — Учитывая, что она может получить.
— Подожди, — мрачно предупредила Джоли. — Тебе еще не доводилось встречаться с такими ловкими мерзавцами, как Сатана!
— Мне казалось, ты его любишь!
— Конечно, люблю. Но я его и прекрасно знаю.
Орлин, потрясенная предложением, была готова согласиться, и тем не менее ее что-то останавливало, она не доверяла Сатане.
— Нет, но…
— Насколько сильно ты хочешь помочь сыну? Я не предлагаю тебе добиться того, чтобы Луна умыла руки, ты только попроси ее, а она имеет полное право отказать. Вот на каком условии я готов организовать для тебя возвращение ребенка. Тебе нечего бояться, ты получишь его немедленно, и все твои трудности и испытания подойдут к концу.
