Да, девочка, ты слишком хороша для меня. А еще у тебя папа. И, если бы не он, я бы все равно трахнул тебя, несмотря на то, что ты такая хорошая. Просто потому, что хочу тебя до безумия. И сейчас хочу. Но об этом тебе лучше не знать.
Замечаю, что ее держит за руку какой-то сосунок, по всей видимости, из наших же работников. Он тянет ее вниз и, Ксюша, потупив взгляд, спускается следом.
Марго что-то щебечет мне на ухо, я не придаю значения. Она нужна мне не для разговоров. Я лишь вижу, как парень сажает Ксюшу («мою Ксюшу!» - хочется крикнуть мне) в автомобиль и они уезжают.
Наверное, он ей больше подходит. Если у него и есть мысли ее трахнуть, то он не сделает это в первый же вечер, а даст ей романтики, которую так любят хорошие девочки.
Но, блять, почему-то от этой мысли мне становится не спокойнее, а, наоборот, меня скручивает от того, что кто-то другой коснется моей Ксюши. Что со мной происходит?
***
Секс с Марго не приносит облегчения и я решаю, что пока заканчивать с ней, пока она не подумала, что между нами может быть что-то серьезное. Я знаю, что разговор будет нелегким, но я привык к таким разговорам и меня уже ничем не проймешь: ни слезами, ни угрозами, ни мольбами.
На следующий день я встал с твердым намерением разобраться с Марго и вечером заглянуть в стриптиз-клуб, чтобы найти кого-то другого, кто поможет мне избавиться от мыслей о Ксюше. Но, похоже, мои подчиненные решили усложнить мне эту задачу.
Я захожу в лифт и раскрываю газету, делая вид, что читаю, но на самом деле просто скрываясь за ней от других пассажиров, потому что никого не хочу видеть. Но сосредоточиться на новостях мне мешает разговор двух парней, зашедших со мной в лифт.
- Ну, что, Самурай, оставляют тебя?
- Да, вчера подтвердили.
- Поздравляю! А ты, я смотрю, зря времени не теряешь – новенькую из АХО вчера подвозил?
- Да. Ксюшу.
- Красотка. Одобряю. Такая долго одна скучать не будет.
- Уже не одна.
Раздается смех. Не в силах дальше слушать обсуждение личной жизни Ксюши, я демонстративно складываю газету, причем делаю это таким образом, что газета просто рвется на сгибе. Парни оборачиваются и, узнав меня, начинают что-то бормотать про «здравствуйте» и «простите». Но меня уже не остановить. Аккуратно складываю уже порванную газету и сую ее себе подмышку.
- Молодые люди, вы читали наш корпоративный кодекс? – строго, растягивая слова, спрашиваю я. Оба кивают в ответ. – Что там сказано про обсуждение своих коллег?
Ответа не дожидаюсь, потому что мне он и не нужен.
- Оба сегодня же представьте объяснительные своим руководителям. Проверю лично.
Оба опять же молча кивают. Так, в тишине мы доезжаем до их этажа и они выходят. Я остаюсь в лифте один и, наконец, могу выругаться.
Я повел себя как истеричка. В сущности, парни не сделали ничего плохого. Обсудили коллегу. Красивую коллегу. Обсудили Ксюшу. Вот, что меня взбесило. Что они обсуждали Ксюшу. Но, если я буду так реагировать на каждый разговор о ней, грош цена мне как руководителю. И что-то мне подсказывает, что я еще ни раз услышу о ней. Если бы она была простым сотрудником, я бы, наверное, уволил ее. Чтобы не мелькала. Но я не могу ее уволить. Потому что на работу ее взял папа. По просьбе своего друга. Замкнутый круг. Как его разорвать?
***
- Ну, ты что-то совсем раскис, брат. Я не узнаю тебя, - Антон хлопает меня по плечу, пытаясь вернуть меня в реальность.
Мы сидим с ним клубе, в который он вытащил меня, несмотря на мое сопротивление.
- Что с тобой происходит? – спрашивает он.
Ну, не сказать же ему, что я до безумия хочу его сестру. Уверен, ему это не придется по вкусу. Поэтому отвечаю неопределенно:
- Устал просто.
- Ну, ничего, скоро конец недели. Отдохнешь на моем дне рождении. Надеюсь, ты не забыл?
Кончено, забыл!
- Ладно-ладно, я не обижаюсь, - щурится Антон. – Приезжай в субботу. Заодно оценишь мой загородный дом. Вот, только отстроился. Адрес пришлю тебе в сообщении.
Мы расплачиваемся по счету и выходим на свежий воздух.
- Тогда до субботы? – Антон жмет мне руку и усаживается в свой автомобиль.
Я еще какое-то время стою и подставляю лицо порывам ветра, напрасно надеясь, что они смогут выбить из моей головы всю эту хрень.
В субботу я, как и обещал, вечером еду к Антону в его загородную резиденцию. Дом его впечатляет. Чувствуется, что хозяин на пару с архитектором оторвался от души.
На входе меня встречает сам Антон с Лерой.
- А мы уже за стол усаживаемся. Только тебя и не хватало! – восклицает Антон, обнимая меня.
- Я руки помою и приду, - обнимаю его в ответ.
- Конечно. Там, под лестницей по коридору вторая дверь слева.
Иду по длинному коридору. Вот и нужная дверь. Дергаю ручку, дверь не поддается. Занято. Хорошо, подожду. Стою, облокотившись о стену.
Через какое-то время дверь открывается и мои глаза встречаются с ни с чем несравнимым изумрудным блеском. Ксюша. Ну, конечно, как я не подумал: это день рождения ее брата, конечно, она тоже здесь.
Ксюша остается верна себе и сначала в ее глазах я вижу испуг. Но вскоре она щурит глаза и в этих узких щелочках изумрудного цвета я вижу только ненависть.
- Привет, - все, что я могу произнести после такого полного ненависти взгляда.
- Здравствуйте, - буквально выплевывает она мне в лицо и, резко развернувшись, уходит по коридору, выстукивая своими каблучками гневную мелодию.
За столом, к счастью, я сижу от Ксюши на приличном расстоянии и практически ее не вижу. Ну, разве, что только в те моменты, когда специально наклоняюсь, чтобы взять что-нибудь со стола. Я делаю это так часто, что замечаю, что моя тарелка напоминает блюдо туриста, который впервые оказался на ужине по системе «шведский стол».
После официальной части все плавно перетекают на террасу. Среди гостей немало тех, с кем я был знаком еще до своего отъезда в Штаты, поэтому мне есть с кем и о чем поговорить. Это отвлекает меня. Тем более, что Ксюша надолго исчезает из вида. И я даже в какой-то степени рад этому.
Мы с Антоном обсуждаем грядущее слияние наших дочерних компаний, когда мой взгляд находит в толпе гостей Ксюшу. Сейчас я могу ее рассмотреть, не привлекая внимания.
Она выглядит просто восхитительно. Безусловно, она – самая красивая на сегодняшнем вечере, да простит меня хозяйка дома.
Ее платье совсем немного не касается пола и мягко струится, демонстрируя все изгибы ее тела. На спине глубокий вырез, а спереди декольте, открывающее взору ее ключицы. И это зрелище, от которого невозможно оторвать взгляд. Разве, что только ради того, чтобы взглянуть, как вздымается ее грудь каждый раз, когда она делает вдох.
