Стас. После того, что видела, он — последний, с кем я хотела бы встретиться.
— Милана! Ты пришла! Ты сбежала? Что случилось? — он прижимает меня к себе.
Отталкиваю его.
— Где папа? — спрашиваю сухо.
— Он там. На кухне. Милана, нам надо поговорить.
— Не сейчас, Стас, — отстраняю его и иду на кухню.
Там за столом, опустив голову, сидит отец. По всей видимости, они со Стасом пили. На столе почти пустая бутылка виски, стаканы и скудная закуска.
Отец поднимает голову, видит меня и пытается подняться, но не в силах справиться с опьянением, падает снова на стул.
— Миланочка, — шепчет, — доченька.
Подбегаю и обнимаю его.
— Все хорошо, пап, все хорошо.
Мы обязательно поговорим с ним. Но не сейчас. У меня много вопросов. Но, чтобы получить на них ответы, папе надо протрезветь.
— Ты дома, — папа целует мои руки. — Миланочка. У мамы все хорошо.
— Я знаю, пап. Я была у нее. Пойдем, я уложу тебя в кровать.
Помогаю ему подняться и веду в спальню.
Укладываю в постель и целую в лоб. Уже собираюсь уйти, как отец берет меня за руку, целует ее и просит:
— Прости меня, Миланочка. За все прости.
— Ну, что ты, папа. Все будет хорошо. Отдыхай. Потом поговорим.
Выхожу из комнаты и закрываю дверь.
Стас сидит в гостиной.
— Я очень устала, Стас, — говорю, не глядя на него, — иди домой.
Он вскакивает и подходит ко мне. Опять пытается обнять меня. Шепчет:
— Милана, расскажи мне. Он обидел тебя? Что он сделал? Я убью его! — произносит он с чувством. — Мы с твоим отцом обращались в полицию. Но нам отказали в приеме заявления. Срок не прошел и ты совершеннолетняя. Как ты?
— Стас, я все видела, — решаюсь сказать правду.
— Что «все»? — не понимает он.
— Тебя и секретаршу.
— Когда? Что ты такое говоришь?
— В тот день. У тебя в кабинете. Стас, пожалуйста, уходи.
Он склоняет голову и скрещивает руки на груди.
— Позволь мне объяснить, — произносит спокойно. — Ничего не было. Я ее уже уволил. Она мне сама проходу не давала. А я… Я всего лишь живой человек, Милана. Ты знаешь, я люблю лишь тебя. Но есть потребности… Понимаешь?
Он берет меня за плечи. У меня нет сил спорить. Хотя и противно от этого всего. Поэтому я просто киваю. Лишь бы он скорее ушел.
— Как мама? — неожиданно спрашивает Стас.
— Хорошо, ей сделали операцию. Кто-то перевел необходимую сумму.
— Тебе сказали, кто?
— Нет. Врач сказал, что человек просил об анонимности.
— Молодцы, — говорит Стас. — Сделали, как обещали.
Удивленно смотрю на него.
— Как? Это ты? Стас! Это ты перечислил деньги?
Он кивает.
— Но почему? Почему ты мне не сказал?
— Не успел. А потом приехал к Дамиру. За тобой, Милана, приехал. А он… Его люди избили меня. Я ничего не мог сделать, Милана.
— Стас, спасибо большое, — сама обнимаю его. — Спасибо.
Вытираю стекающие по щекам слезы.
Стас обнимает меня за талию и целует в висок.
— Миланочка, — шепчет в ухо, — давай все забудем. Перечеркнем. И Дамира, и секретаршу. Начнем сначала. Маленькая моя.
Его губы уже на моей щеке, приближаются к губам. Чувствую, как рука сползает на бедра.
— Миланочка…
Одной рукой сжимает ягодицу, а второй уже лезет под майку.
И, как только я ощущаю его пальцы на животе, меня прошибает разряд.
— Нет! — кричу я так громко, что, наверное, меня слышат даже на улице.
36. Дамир
Милана оказывается неглупой девкой. При первой же возможности сбегает.
Я уже позвонил домой и узнал, что она практически сразу покинула дом. Молодец. Не разочаровывает меня в своей правильности.
Такая любящая дочь. Согласилась отдать себя за маму и папу.
Почти послушно выполняла все мои приказы. Даже самые неприличные. А как ахуенно было порвать ее. Я испытал удовольствие вдвойне, утоляя свою жажду мести.
Каждый мой толчок в нее был как освобождение. Как очищение. Сука. И от этого был ещё слаще.
Даже сейчас чувствую, как от воспоминаний дергается член в тугих боксерах.
Блять. Я же трахнул ее. У меня никогда не было два раза с одной и той же сучкой. Только в юности. До отсидки. Но тогда и я был другим.
Даже шлюх мне всегда присылают новых. Проинструктированных, но новых.
Надо будет сегодня заказать. Потому что член так и наливается кровью.
Надо перестать рыться в памяти. Пункт с Миланой выполнен. Пора переходить к следующему.
Вызываю Эльдара. Начальника службы безопасности.
— Какие новости? — спрашиваю.
— Удалось получить дело по убийству Лейлы Костровой, — как всегда спокойным и серьезным тоном говорит Эльдар. — Ее труп действительно нашли рядом со спортивной школой Нечипоренко. В кустах, на территории.
— Как она там оказалась?
— Пришла в гости к сторожу. Ночью. Пила сильно она в последние месяцы перед смертью. И не только пила. Ещё начала с лёгких наркотиков. В ту ночь к сторожу пришли ещё какие-то отбросы. Ну, и как обычно. Ссора. И ее кто-то пырнул ножиком. Скорее всего, попалась просто случайно. Но удар оказался смертельным. До приезда «скорой» она не дожила.
— А как она в кустах оказалась?
— Пытались скрыть следы преступления. Бухие и обколотые. Думали, выбросят тело и все.
— А убийцу нашли? — спрашиваю Эльдара.
— Нет. Так и не определили, кто точно ударил. И нож не нашли.
— Интересно, — произношу тихо.
