Той, которая сейчас извивается под моими ласками.
И которая сама спускает с меня штаны и берет в руку член.
Я выдыхаю, когда ее пальцы начинают скользить по нему.
Просовываю руку между нами и провожу двумя пальцами под складочками. Там уже все готово принять меня. Слегка надавливаю и делаю несколько быстрых движений.
Милана стонет и сильнее пальцами сжимает член. Я рычу. Убираю ее руку и приставляю член к складкам.
Беру ее за шею сзади и притягиваю к себе. Целую, с силой впиваясь в ее губы. И сразу же на всю длину вхожу в нее.
Ее стон тонет в нашем поцелуе. Милана зажмуривается. А я сразу же беру бешеный темп и со всей силы толкаюсь в нее. Повторяю движения члена языком. И я трахаю жену членом и языком. Не давая ей даже вдохнуть.
И, только когда отпускаю ее губы, чтобы развернуть ее, из нее вырывается слабое:
- Дамир...
Я разворачиваю ее и кладу на стол. И опять вхожу. Удерживая за плечо, долблюсь теперь сзади.
Милана упирается в стол лбом и руками хватается за край стола.
Отрывисто и громко дышит, сопровождая выдохи стонами.
По содроганиям тела понимаю, что она скоро кончит.
Кладу обе руки ей на плечи и усиливаю толчки.
Милана беспомощно царапает стекло крышки стола.
Жалобно стонет и приподнимает зад.
Ещё несколько толчков и она замирает. Я ощущаю лишь движения внутри нее. Она сокращается быстро. По всей длине моего члена внутри нее.
И я застываю следом за ней. Мне не надо больше двигаться, чтобы кончить. Достаточно ее сокращений вокруг меня.
Я лишь максимально просовываю член в нее. И жду. Жду, когда она впитает все до последней капли.
Потом, отдышавшись, просовываю руку ей под грудь и поднимаю Милану. Прижимаю к себе. Поворачиваю голову и целую.
Пару раз толкаюсь бедрами и вынимаю член.
- Ну что, мальчик или девочка? - шепчу ей в губы.
- От такого напора только мальчик, - улыбается Милана.
Ладонью сжимаю у нее между ног.
Она вскрикивает.
Отпускаю ее и шлепаю по заднице.
- Иди в душ! Я скоро приду! Помою тебя.
Окидываю ее пристальным взглядом. Идеальная. После секса выглядит так, что опять хочется ее трахнуть.
А она как специально наклоняется за своим халатиком, стоя ко спиной.
Рычу и шлепаю ее ещё раз. Уже сильнее. Так, что она вскрикивает и потирает место шлепка. Укоризненно смотрит на меня.
- Иди, - киваю я, жадно глядя на покачивающиеся ягодицы.
Глава 7.
Когда едут на сборы, то связь с родителями возможна только через тренера. Даже ребятам постарше не разрешено брать с собой мобильные телефоны и прочие средства связи. Это нормальная практика. На сборах все внимание должно уделяться тренировкам.
Но Булат и тут сделал так, как хотелось ему.
Вот, например, сейчас я сижу и наблюдаю в телефоне, как мигает маячок его наручных часов.
Их я подарил сыну, когда ему исполнилось четыре года. Мне надо было всегда знать, где мой сын. К сожалению, моя работа слишком часто связана с опасностью. Слишком много у меня врагов.
Да, я отбираю бизнес. Делаю компании банкротами, а потом скупаю по дешевке доли или акции. Поднимаю бизнес. И опять продаю.
Но это бизнес. Здесь выживает сильнейший.
Раньше, пока я у меня не появилась семья, я не особо задумывался о последствиях своих действий. Моя жизнь давно перестала быть бесценной для меня.
Но все изменила Милана. Появившаяся в моей жизни как возможность отомстить, она напрочь засела в моем сердце. А теперь еще там поселился и Булат.
И ради них я должен был задуматься.
И я решил отойти от этого опасного бизнеса. Денег давно хватало, чтобы заняться чем-нибудь менее прибыльным, но более безопасным.
К тому же у меня появилась своя спортивная школа.
И я начал потихоньку сворачивать прежние дела.
Но знал, что желающих отомстить мне меньше не стало. Поэтому я с самого раннего детства разговаривал с сыном о том, что он должен делать, если окажется в руках чужих людей.
Это и для обычных людей сейчас не является лишним. Когда развелось столько уродов. А у моего сына такая угроза была в разы выше.
И хотя я всячески опекал его. Ни на минуту не оставляя без присмотра. Но и лишить его обычных детских радостей не мог.
Конечно, я сильно волновался, когда Коновалов сообщил мне о сборах. Но не мог я не пустить Булата только из-за своих страхов за него.
Я ничего не говорил Булату про часы. Раз тренер сказал, что нельзя, то нельзя. Но Булат все равно их взял. И в душе я в очередной раз испытал гордость за сына. Да, он рос самостоятельным пацаном. Сам принимал решения.
Главное, чтобы эти часы не обнаружил тренер. А то придется ему отрабатывать наказание в спортзале, а мне по приезду выслушивать нотации.
Зато теперь несколько раз на дню я смотрел на маячок. И знал, что Булат на месте. На сборах. От этого мне было спокойнее.
Так прошло четыре дня. Оставалось еще несколько дней до его возвращения. К этому событию я купил ему новую форму. Как у его любимого футболиста.
Каждый вечер я с тоской смотрел на наше мини футбольное поле во дворе дома. И ждал, когда же мы с сыном опять разыграем мяч. Теперь уже в новой форме.
Но на следующий день раздался звонок от тренера. Такой неожиданный звонок – это всегда тревога. Но я отгоняю ее от себя.
- Дамир, - голос Коновалова дрожит, - у меня неприятные новости.
Замираю.
- Булат пропал.
Глава 8.
Сердце отрывается и падает вниз. И мне кажется, я даже слышу звук удара.
- О чем ты говоришь? – мои губы начинают дрожать.
