Разговор с женой одного видного депутата. Она не очень симпатичная дама. Да и мужа своего, судя по всему, видела только в прошлом году, а уже май.
– И я считаю, что надо сделать так, чтобы дети ничего не знали о сексе до свадьбы!
– Это для того, чтобы не отличить пальцы от собственного инструмента?
Я уверен, ее муж поддержал бы Вилли.
Но сейчас ТВ сдает позиции. Его смотрят те, кому за пятьдесят. Или те, кто сознательно смотрит серьезные передачи о самом главном, чтобы смеяться над ними.
Новые убийства в Нижневартовске. Забастовка трех с половиной сантехников в области. Новые прокладки «Диджей-Ультра», которые особенно скрипят при наполнении!
Вилли нравилось здесь работать. Как-то он позвал меня на телешоу, но я отказался, потому что мне хватало стеба от него и в обычной жизни.
– Эй, мохнатый. Попробуешь новый шампунь, который я рекламирую?
– Только если ты подаришь мне ящик этого дерьма.
– То есть ты правда думаешь, что «Вшейнет» поможет тебе избавиться от твоих плотоядных питомцев?
Кто-то, когда выпьет, становится серьезней. Вилли же вообще не меняется. Он выпьет, исчезнет куда-то на полтора часа, а потом звонит на следующее утро и спрашивает, где он был и почему на его брюках сзади дырка размером с кулак и оторваны рукава.
Я ему всегда отвечаю, что его разорвали фанатки. Это единственное, чему я по-настоящему научился за свою жизнь – держать свой язык за клыками.
Питерский друг Гоша
Тоша был странным человеком. Это понятно.
Почему понятно? Он же живет в Питере! И я его частый гость.
Но когда я узнал, что он еще и сектант – это удивило даже меня. Никаких попыток выудить из меня деньги, никаких молитв и омовений в грязных источниках, никакой крови девственниц. Все проще.
Он не выглядит как хиппи. Он не думает как хиппи.
– Понимаешь, Юстас, все мы – тушканчики.
– Это мне близко. Да. Особенно я тушканчик.
– И мы находимся в желудке огромного монстра. Его сок – галлюциногенный. И от него мы видим мир таким, какой он есть. То есть неправильным.
– Продолжай.
– Ну, послушай. Два варианта – так сильно взбесить монстра, чтобы все, что он съел, потянуло наружу, или перевариться и выйти вместе с каками.
– Это прямо буддизм какой-то.
– Ну, почти. Только до берегов, то есть до стенок желудка, сложно добраться и неизвестно как.
– Где ты это нашел?
– Сам придумал. Ну это же правда.
– А почему тушканчики?
– Потому что еще есть хомяки. Тушкан понимает, что он в западне. И что надо прорваться сквозь сок и спастись. А хомяк плавает и наслаждается тем, что видит. И питается патиссоном. Патиссон – это еще более глупое существо, чем хомяк. Это пища. Хомяк-потребитель. Хомяки – это все животные, растения и низшие классы, которыми пользуются высшие. А тушкан никогда не ест патиссон или только патиссон, который осознал себя.
– А как отличается патиссон, который себя осознал, от обычного?
– По внутреннему чувству. Когда ешь хороший патиссон, чувствуешь, как кислота вокруг потихоньку растворяется, и видишь настоящий мир. В этом и прикол. Что на самом-то деле хомяки и патиссоны на одном уровне развития, и питаются друг другом, а потом превращаются в говно. А мы, тушканчики, должны как-то научиться правильно пользоваться соком вокруг, добраться до стенок и увидеть настоящий мир.
– А что за монстр?
– Обычный волк. Он нас съел. Но даже если ты спасешься – наверху свет, и он может тебя поджарить. Да и здесь…спокойно. Все, ты знаешь правду. Теперь ты – тушканчик, а не хомяк.
– Я собака.
– Ну, это метафора, Юстас. Любой хомяк, узнавший правду, – теперь тушканчик. Так что поздравляю. Можешь назвать меня Великий Гоша О-Шо.
Черт. Ненавижу его. Это же почти Платон.
Восточный бизнес
Магазин восточных товаров Гоши на окраине Питера. Прочти эту книгу – и получишь просветление правой руки. Прочтешь эту – просветлишь обе ноги. О полноценном просветлении здесь речи не шло, потому что его нельзя купить.
Но покупатели магазина Гоши так не думали. Они покупали все эти чертовы благовония, книжки, деревянных и каменных Будд в надежде, что это просверлит им вместе с третьим глазом четвертый и решит их проблемы.
Но это создавало новые. Когда протекает крыша – мало помолиться о том, чтоб кончился дождь. Надо еще попросить соседа не подглядывать за твоим ночным интимом, а еще лучше – заделать дырку, чтобы соседу было неповадно.
Получается, что у соседа тоже дырка в потолке и дождь течет минимум через два этажа? Никто не отрицает. Все возможно.
Гоша говорит, что в его лавке есть дверь в потайной мир. Он регулярно туда наведывается и возвращается с красными от счастья глазами. Его магазин имеет солидную репутацию у женщин старше 35 и младше 20. Это его основная клиентура, которая не хочет работать, а хочет учиться и побольше читать, чтобы просветлиться.
– А правда, что металлический Шива обладает большей энергией, чем его изображение?
– Конечно, мадама, иначе я стал бы его продавать?
– А почему так дорого?
– Энергия бесценна, вы же знаете.
И куча подобной чепухи. Скоро он издаст свою книгу про Тушканчиков и Хомяков, станет новым Чумаком и будет заряжать через книги позитивом и абсолютным счастьем. Он бы и сейчас всех заряжал, но его индивидуальные средства не скоро выйдут из-под тяжелого сапога УК РФ.
А пока торговля идет своим ходом. Специально для меня он сделал одну полку со специальными эзотерическими талисманами для собак: с их помощью ваши четвероногие питомцы смогут прямо как кошки отпугивать злых духов, демонов, налоговиков и дурных соседей. И самое ужасное – эти талисманы пользуются популярностью.
– А если надеть талисман на кошку, то она станет работать еще лучше?
– Нет, мадама, минус на минус дает плюс, кошка и так отпугивает нечисть, а вместе с талисманом будет притягивать.
– А я-то думаю, почему, когда я надела на Китти мой талисман, ко мне стал приходить мой бывший муж…
Все-таки хорошо, когда человек развивается. Когда ему есть что сказать и что продавать. И глаза у Гоши красные от счастья, а не от того, о чем я подумал сначала.
День ВДВ
Максим был сам себе и рыцарь, и оруженосец. Я как последний ему не подходил из-за хрупкости телосложения, хотя довольно неплохо вписался бы к нему со своим волосатым имиджем. Потому что Максим уже года четыре не стригся, и это добавляло ему романтичности.
