– Извините, но кинематограф мне неинтересен. Со мной скоро и без вас снимут кино, поэтому извините.
– И вас не раздражают люди в сетчатых пиджаках? – он намекал на секретную организацию идиотов, вокруг которой замешана теория заговора последних десяти лет. Их обвиняют в инфляции, оппозиции, в слишком интимной связи с правительством и, главное, в том, что они подделывают всю водку и колу.
– Совсем не раздражают. Они забавные и добавляют моей жизни пикантности. Тем более они такие стильные. Мне кажется, у них даже трусы в сетку.
– Ладно, Юстас, я вас понял.
Я опять оказался в своей комнате. Лампочки не было, как и тараканов. Обычный день, сбор подписей, предвыборная кампания на носу. Суши пришли ровно в срок.
Все-таки стабильность гораздо дороже спасения мира. А супергеройские костюмы давно вышли из моды. А вообще, я никогда не думал, что от кофе бывают галлюцинации.
Но Тони Старку я бы все-таки пожал руку. Он же красавчик.
Беззащитны шипы
Мы приехали в клуб. Курятник, на мой взгляд. Последние два дня вообще пахли курицей. Секьюрити сначала принял меня за собаку Максима и отказался нас впускать.
– Это наш ведущий. Пёс Юстас. Вы разве не смотрите телевизор?
– Смотрю. «Окна» и «Дорожный патруль».
– Ну так он Дмитрию из «Окон» в прямом эфире яйца чуть не откусил.
– Да ладно, – охранник попятился. – Ну хорошо, блохастый, посмотрим, что ты нам покажешь.
Клуб Кейт – это константа стиля. Фиолетовые обои, синие кресла и стулья, ярко подсвеченный бар. Никогда бы не стал доверять местному бармену – он слишком широко улыбался, и у него было слишком много зубов. Слишком много на фоне местной аудитории, которая вдобавок постоянно путала меня с менеджером зала и все самые дикие вопросы задавали мне.
Не люблю клубную культуру. Где-где, а там для собак явно нет места.
– Эй, диджей, что за отстой играет? Эй, диджей, ты че такой волосатый?
– Я не диджей. Это Юра Шатунов, белые розы. Белые розы. Беззащитны шипы…
– «Сопли и слезы»? «Буду поздно». Че ты там несешь? Ты че, волосатый, не отвечаешь нормально?
– Это Шатунов, Юра. Известная песня. Все ее любят. Идите, потанцуйте или успокойтесь.
И тут вмешался мой Максим:
– Отстань от Юстаса. Он чуть Нагиева не нагнул. Давай, успокоился. Диджея позвать? Эй, Юсти, позови диджея.
Не успел я попросить поменять песню, как ко мне уже шли разбираться – почему Шатунова пустили в колонки и не объявили по имени-отчеству, почему ни разу не поставили Круга, где Богдан Титомир и прочие хиты 90-х, и вообще, кто я нахрен такой и почему не отвечаю за длинные волосы.
Я ответил как есть. То есть что я не отвечаю за музыку.
– И вообще, я собака.
– ДА НУ НАХРЕН!
– ГОВОРЯЩИЙ ПЁС!
Судя по всему, в темноте не разглядели.
– ДИМ, ДАЙ ЕМУ МИКРОФОН, ПУСТЬ СПОЕТ!
И я спел. «Маленькую лошадку». Найка Борзова. Пусть и не про собак, но про маленькую лошадь, чьей тяжкой доле сочувствовала вся страна. Народ был в шоке, особенно когда я, оттопырив зад, пританцовывал на сцене.
После моего бенефиса ко мне подошел один из лысых, извинился и сказал, что подарит мне электробритву. Я его поблагодарил и сказал, что не стоит.
– Да ты чего. Как не стоит? Пора уже выглядеть по-человечески.
Точно. Пока я бегал, растерял весь смокинг. Стоял голый на сцене.
Но этого никто не заметил. Я же собака.
А нормальная собака всегда ходит голая.
Когда мы в клубе
Кто-то ходил в клуб, чтобы развлечься. Кто-то – чтобы завести новых знакомых. Кто-то за качественным алкоголем и компанией.
Но это все вранье. В клуб идут ради дам, а дамы идут ради мужиков, и все отмазки, что «мы пришли слушать музыку и нам нравится шлак, который здесь крутят», произносятся от недостатка уверенности в себе.
Конечно, есть приятные исключения, кто-то правда ходит в клуб по более возвышенным причинам, чем поиск партнера на ночь, но после одного-двух заходов музыка негативно влияет на подсознание (тем более если она хорошая), и опять начинается охота на самок и репрезентация перед самцами.
Кейт знала, на что идет, открывая свой клуб. Она знала, что теперь ей самой надо быть осторожней, когда появляется в своем собственном заведении. Она любила, когда на нее смотрят, любила обтягивающие леггинсы, но старалась избегать ситуаций, когда внимание переходило со взгляда на кончики пальцев.
Внимание – это так приятно. Но иногда его приходится с себя сдирать, как обгоревшую на солнце кожу: да, было жарко, но потом неприятно, ходишь два дня разбитый и думаешь – а стоило ли это того?
Стоило. Если за вами пытается приударить Юстас Шпиц.
Да, несмотря на то, что я находился в отношениях с Юлей, легкий флирт я мог себе позволить. Ну сами подумайте, разве можно флирт воспринять серьезно, если вас пытается склеить лохматая собачка?
Но ревность – это такая штука, что будешь ревновать любимую к ее новым балеткам, не то что к говорящей собаке. Но балетки не кусаются, а я могу укусить, хотя бывало, после пары укусов я просыпался в отделении милиции.
В клубе одни фрики. Или мне кажется? Выходные можно провести лучше, чем в душном помещении под электрохаус. Но ничего. К двум ночи настроение переваливает за нужный градус. А если ты уже приехал готовый – то к часу. И тут начинается самое веселое.
– Эй ты, псина, куда смотришь? – опять какой-то лысый мужик недоволен тем, куда я смотрю.
– На коленки.
– Кто тебе это разрешал?
– А кто тебе разрешал приставать к чужой собаке?
– Приставать?
– Да. Или ты думаешь, что ты не только себе, но и ей, и мне хозяин?
– Да.
– СЛАВА, КТО ТЕБЕ СКАЗАЛ, ЧТО ТЫ МОЙ ХОЗЯИН?! НИЧТОЖНЫЙ САДИСТ! НЕНАВИЖУ ВАС ВСЕХ! – и бедному Славе дают пощечину, начинается ссора, а я переключаюсь на другие, более доступные и беззащитные коленки, в надежде, что мне разрешат на них посидеть.
Это была младшая сестра Кати. Больше всего на свете она любила мужчин и меняла их чаще, чем красила волосы. Она и меня пыталась покрасить, но тут вмешалась Юля и сказала, что сама справится.
Я тогда неделю ходил синий, и это не было метафорой.
А жаль.
Щелк-щелк
Я не очень люблю фотосъемки. Но сегодня особенный день.
Максим попросил меня съездить на съемки вместе с Катей. Ее выбрали для рекламы омолаживающего крема.
