Бинк и Фанчен переглянулись с испугом. Василиск и базилиск – два названия одного и того же – крылатые рептилии, высиженные жабой в навозной куче из безжелткового яйца, снесенного петухом. Смрад дыхания такой рептилии так силен, что вянут растения и рассыпается камень, а один вид ее морды заставляет другие живые существа падать мертвыми. Василиск – маленький король рептилий.
В знамении Бинка хамелеон стал подобием василиска, как раз перед тем, как погиб. Сейчас о хамелеоне Бинку напомнил человек, который не мог знать о знамении, и он пригрозил Бинку трансформацией в... определенного, смерть подбиралась ближе и ближе.
– Это блеф, – сказала наконец Фанчен. – Он не сделает этого по-настоящему. Он просто старается напугать нас.
– В этом он как раз преуспевает, – пробормотал Бинк.
– Вероятно, потребуется демонстрация, – тем временем продолжал Трент. – Я никого не прошу принимать мою магию на веру, поскольку ее легко продемонстрировать. Мне необходимо регулярно тренироваться, чтобы полностью восстановить свой талант после длительного пребывания в Мандении, поэтому демонстрация меня вполне устраивает, – он щелкнул пальцами. – Дайте пленникам закончить завтрак, – велел он подошедшему охраннику, – затем вытащите их из ямы, – он ушел.
Теперь Фанчен помрачнела по другой причине.
– Он, может быть, и блефовал, но вот если они спустятся сюда... они найдут кирпичи. Это будет нашим концом.
– Нет, если мы выйдем отсюда сами, не доставляя им лишних хлопот, – сказал Бинк. – Без особой необходимости они спускаться не станут.
– Будем надеяться.
Когда за ними пришла охрана, Бинк и Фанчен вскарабкались наверх по веревочной лесенке сразу же, как только ее спустили.
– Мы считаем, что Волшебник блефует, – заявил Бинк. Солдаты никак не отреагировали на его слова, и все двинулись через перешеек к границе Ксанфа и Мандении.
Поблизости от Щита стоял Трент рядом с проволочной клеткой. Его окружали солдаты с луками и стрелами наизготовку. Все они были снабжены очками с закопченными стеклами. Сцена выглядела очень мрачной.
– Предупреждаю вас, – произнес Трент, когда они подошли. – Не смотрите в лицо друг другу после трансформации. Мертвых к жизни я возвращать не умею.
Если это было продолжением тактики запугивания, то весьма эффективное. Фанчен могла сомневаться, но Бинк поверил. Он помнил Дерево Джустина, свидетельство гнева Трента двадцать лет назад. У него из головы не шло знамение. Сперва василиск, затем смерть...
Трент уловил испытывающий взгляд Бинка.
– У тебя есть что сказать мне? – поинтересовался он как бы между прочим.
– Да. Как они умудрились изгнать тебя, не оказавшись превращенными в жаб, репу или что-то похуже?
Трент нахмурился.
– Это не совсем то, что я имел в виду, Бинк. Но, в интересах гармонии, я отвечу. Адъютант, которому я доверял, был подкуплен и наложил на меня сонное заклинание. Пока я спал, они вынесли меня за Щит.
– Откуда ты знаешь, что снова не получится то же самое? Ты же знаешь, что бодрствовать все время ты не сможешь.
– Я провел много времени, размышляя над этой проблемой в долгие годы моей ссылки. Я пришел к заключению, что сам виноват в предательстве. Я не сдержал слова по отношению к другим, поэтому другие не были преданными по отношению ко мне. Я не был совсем уж бесчестным, я нарушал данное мной слово только тогда, когда была веская причина, но, тем не менее...
– Это то же самое, что ложь, – сказал Бинк.
– Так в то время я не думал. Не смею сказать, моя репутация в этом отношении не улучшилась за время моего отсутствия. Привилегией победителя всегда было представление побежденного как человека полностью развращенного и испорченного. Тем не менее, слово мое не считалось абсолютно крепким и со временем я понял, что именно эта принципиальная черта моего характера явилась причиной моей неудачи. И поэтому я больше никогда не обманываю. И никто не обманывает меня.
Это был достойный ответ. Злой Волшебник во многом противоречил своему образу, созданному рассказами о нем: вместо уродливого, слабого и коварного – Хамфри лучше соответствовал такому описанию – он был красив, силен и образован. И все-таки, он был злодеем, и Бинк не позволял красивым словам обмануть себя.
– Фанчен, сделай шаг вперед, – велел Трент.
С откровенным недоверием, написанным на ее лице, Фанчен шагнула вперед. Трент не сделал никакого движения, не произнес никакого заклинания. Он просто сосредоточенно посмотрел на нее.
Она исчезла.
Солдат взмахнул сачком, опустив его на что-то. Через мгновение он поднял это что-то вверх – сопротивляющуюся ящерице-подобную тварь, злобную и с крыльями.
Это действительно был Базилиск! Бинк быстро отвернул голову в сторону, чтобы не встретиться взглядом с этой несущей смерть тварью.
Солдат кинул тварь в клетку, а другой солдат закрыл дверцу. Все солдаты вздохнули с облегчением. Базилиск метался по клетке в поисках выхода и не находил его. Он сверкал глазами на проволочную клетку, но на металл его взгляд действия не оказывал. Третий солдат накинул поверх клетки тряпку, изолировав маленькое чудовище. Теперь и Бинк расслабился. Вся процедура была тщательно продумана и отрепетирована, солдаты точно знали, что делать.
– Бинк, шагни вперед, – приказал Трент.
Бинка охватил ужас. Но часть его мозга протестовала: «Все равно это блеф. Она в этом тоже участвует. Они подстроили так, чтобы я думал, что ее трансформировали, а я буду следующим. Все ее аргументы против Трента просто предназначались, чтобы повлиять на меня, сделать ее в моих глазах такой же пленницей».
И все-таки Бинк только на половину верил в это. Знамение придавало происходящим событиям зловещий, пугающий смысл. Смерть приближалась, как предсказывалось, на бесшумных крыльях ястреба все ближе и ближе...
Но предать свою родину Бинк не мог. На подгибающихся ногах он сделал шаг вперед.
Трент сосредоточился на нем – и мир покачнулся. Сконфуженный и испуганный, Бинк бросился прочь, ища безопасности в ближайшем кусте. При его приближении зеленые листья засыхали. Затем опустилась сеть, чтобы поймать его. Припомнив свою встречу в Провале, Бинк увернулся от сети в последний момент, повернув назад и сеть промахнулась. Бинк поднял глаза вверх на солдата, который вздрогнул и из-за этого его очки соскользнули в сторону. Глаза их встретились и человек опрокинулся навзничь, пораженный насмерть.
Сачок отлетел в сторону, но второй солдат подхватил его. Бинк снова рванулся к увядшему кусту, но на этот раз сеть поймала его. Он повис в сетке с беспомощно хлопающими крыльями, молотя хвостом, цепляясь колючками за ткань, растопырив когти и щелкая в пустоту клювом.
Затем его вывалили из сачка. Два встряхивания, третье, и его когти и хвост отцепились. Он упал на спину с распростертыми крыльями. Из его клюва вырвалось протестующее карканье.
