Особого юмора Бинк в этом не видел.
– Ладно, скоро, так или иначе, все кончится. Что будет, то будет.
После этих слов он замолчал. Бинк наблюдал за облаками, на этот раз настоящими: они становились все выше и темнее по мере того, как ковер летел к северу. Сейчас ковер пролетал над Провалом, вызывающим у Бинка чувство меньшей безопасности, несмотря на его крылья. Слишком большая глубина! Но Хамфри ни на что не обращал внимания, сидя в глубокой задумчивости с закрытыми глазами.
Погода ухудшилась. Ковер, не обладая разумом, летел прямо к заданной цели, не пытаясь обогнуть облака, которые собирались в огромные горы с поразительно глубокими долинами. Ветер становился сильнее. Надвигающаяся буря не была иллюзией, хотя ей не хватало красок и впечатляющих вихрей фальшивых облаков Ирис. Но в своей мрачной простоте они были даже более угрожающими.
Затем ковер опустился прямо сквозь туман и они очутились прямо над Северной Деревней.
Окна королевского дворца были затянуты черной тканью.
– Кажется, это случилось, – заметил Хамфри, когда они приземлились перед дворцовыми воротами.
Навстречу им вышел деревенский Старейшина.
– Волшебник! – вскричал он. – Мы хотели послать за тобой. Король умер.
– Что ж, нам лучше тогда выбрать наследника, – ядовито ответил Хамфри.
– Никого нет... кроме тебя.
– Тупица! это не рекомендация, – отрезал Хамфри. – Зачем мне трон? Это долгая скучная работа, которая помешает моим научным исследованиям.
Но Старейшина не сдавался.
– Если ты нам не укажешь другого подходящего наследника, другого квалифицированного Волшебника, закон требует, чтобы ты принял трон.
– Ну, закон может идти... – Хамфри помедлил. – У нас есть более неотложное дело. Кто временно управляет до назначения нового Короля?
– Роланд. Он занимается похоронами.
Бинк подпрыгнул. Его отец! Но тут же понял, что его отец будет тщательно избегать любого возможного конфликта интересов. Лучше даже не говорить ему, что Бинк снова в Ксанфе.
Хамфри взглянул на Бинка, подумав, кажется, о том же.
– Что ж, я кажется, знаю подходящего простака для такой работы, – произнес Добрый Волшебник. – Но у него есть определенные технические проблемы, требующие первоочередного разрешения.
На Бинка нахлынуло крайне неприятное предчувствие.
– На меня! – попытался сказать он, но из этого, конечно, ничего не вышло. – Фактически, я не Волшебник. Я ничего не знаю об управлении Королевством. Все, что я хочу, это спасти Хамелеона. И позволить Тренту уцелеть.
– Но сперва надо решить пару других вопросов, – продолжал Хамфри. – Злой Волшебник Трент, преобразователь, вернулся в Ксанф. И одна девушка умирает. Если мы будем действовать достаточно быстро, мы застанем их прежде, чем станет поздно.
– Трент! – Старейшина был чуть ли не в шоке. – Плохое время выбрал он, чтобы вернуться, – и он убежал во дворец.
Очень скоро они собрали военный отряд. Деревенские заклинатели расстояния дали точное расположение и он начал перебрасывать людей.
Первым отправился сам Роланд. Если повезет, он захватит врасплох Злого Волшебника и парализует его, обезвредив таким образом его магию. Тогда остальные будут в безопасности. Следующим был Добрый Волшебник с бутылкой целебной воды, чтобы спасти Хамелеона, если она еще жива.
Бинк понимал, что, если план удастся, у Трента не будет никаких шансов уцелеть. Если они по незнанию казнят Злого Волшебника то того, как тот трансформирует Бинка, он навсегда останется фениксом. Хамелеон останется одна, хотя и выздоровеет. И ответственность за все это ляжет на плечи его собственного отца. Неужели из этого положения нет выхода?
Ладно, план может провалиться. Трент может трансформировать Роланда и Хамфри. Тогда Бинк станет человеком, но Хамелеон умрет. Тоже плохо. Может быть, Трент сбежит прежде, чем появится Роланд? Тогда Хамелеон поправится, Трент выживет, но Бинк останется птицей.
Как не крути, кто-то, кто Бинку дорог, пострадает. Если только Хамфри каким-то образом не умудрится сделать все хорошо. Но как это можно сделать?
Один за другим исчезли Старейшины. Наступила очередь Бинка. Колдун сделал движение...
Первое, что увидел Бинк, – тело человека с волчьей головой. Вероятно, существо напало и было убито звонким мечом Трента. Повсюду были гусеницы, которых прежде не было. Сам Трент стоял застывшим, будто сосредоточившись на заклинании. А Хамелеон...
Бинк радостно бросился к ней. Она была здорова. Ужасная рана исчезла и она стояла, совершенно сбитая с толку.
– Это Бинк, – сообщил ей Хамфри. – Он летал, чтобы позвать тебе на помощь. Как раз вовремя.
– О, Бинк, – закричала она, подхватывая его на руки и стараясь прижать к голой груди. У Бинка-птицы был нежный хохолок и ее обращение с ним не показалось ему таким восхитительным, каким могло бы показаться, будь он человеком. – Изменись обратно!
– Боюсь, что лишь Трент может изменить его, – ответил Хамфри. – Но сначала Трент должен предстать перед судом.
И каков будет результат этого суда? Почему Трент не убежал, когда у него была возможность?
Процедура была скорой и эффективной. Старейшины задавали вопросы парализованному Волшебнику, который, конечно, не мог ответить или начать с ними спорить и защищаться. Хамфри приказал заклинателю расстояний доставить сюда магическое зеркало. Это был Мунли, который был церемониймейстером во время слушания дела Бинка, он тоже был Старейшиной. Птичьи мозги Бинка не слишком хорошо служили ему. Мунли использовал свой талант, чтобы переместить этот небольшой объект в свою руку прямо из замка Доброго Волшебника. Он держал зеркало в поднятой руке, чтобы все могли видеть то, что там отражалось.
В зеркале были видны сцены путешествия троицы по Ксанфу. Постепенно история становилась ясной, хотя она и не открыла талант Бинка. История рассказывала, как все трое помогали друг другу выжить в джунглях, как они жили в замке Ругна, при этом раздалось общее восклицание, так как никто не знал, что это старинное полумифическое сооружение осталось целым. Зеркало рассказало, как они сражались с роем вихляков, и это вызвало еще одно восклицание. Как в конце концов они схватились на дуэли. Как Волшебница Ирис вмешивалась в дуэль. И как – при этом Бинк ощутил ярость смущения – он занимался с Хамелеоном любовью. Зеркало не знало жалости.
Вся последовательность событий была явно не в пользу Трента, так как зеркало не передавало слов, интонаций и прочего.
– Но на самом деле все было не совсем так, – пытался сказать Бинк. – Он прекрасный человек. Во многих случаях его рассуждения имеют смысл. Если бы он не пощадил меня и Хамелеон, он мог бы завоевать Ксанф, – но его слова были не слышны, он ничего не мог произнести.
Картина в зеркале замерла на последней сцене дуэли. Трент ранил Бинка, приготовился нанести последний удар... и остановился. Смотрите, он пощадил меня! Он не злой! Больше не злой, во всяком случае!
