Тау и Майя, которые старались повторять за учителем каждое движение, остановились в нерешительности.
— Вжик! — Ху Цзе Чу высоко подпрыгнул и приземлился на середину поляны. — Что ж, для начала неплохо. Очень неплохо! Мощные удары. Всё ещё недостаточно быстрые, но…
Дети снова кинулись в атаку. Прыжок, поворот, выпад, остановка… Их посохи двигались проворнее любого меча!
Каждый сражался на свой манер. Тау — пригнув голову, подобно тигру, наступал, решительно размахивая посохом. Майя двигалась плавно, как пантера: отражала удары и подмечала малейшие промахи противника. Она старалась попасть по спине Ху Цзе Чу.
Каждый раз, когда посохи ударялись о его столетние мечи, мастер восклицал:
— Ух ты! Ну и посохи! Не иначе как выросли на заколдованном дереве!
И неизменно добавлял:
— Медленно. Слишком медленно.
В какой-то миг он рассёк ударом меча шнурок на кроссовке Тау. Потом сре́зал волоски на голове Майи. Несколько раз прикоснулся остриём к плечу Тау или Майи. И наконец плоской поверхностью меча шлёпнул Тау пониже спины. Мальчик замер, покраснев как помидор.
— Ай! — испуганно вскрикивали дети всякий раз, когда безжалостный учитель взмахивал мечом. Но после этого бросались в атаку с ещё большей яростью.
Испробовали они также удары, которыми недавно Ахаб сопровождал свои истории. А заодно те, что видели в кино и мультфильмах. Пытались подражать и самому мастеру и даже копировать поведение драконов. Но ничего не помогало: Ху Цзе Чу по-прежнему одерживал верх.
— Медленно, медленно! — повторял он.
Тау подошёл к Майе. «Он уязвим, когда с нами разговаривает…» — сказал он вполголоса.
Майя кивнула: она поняла, как действовать. «Целься головой в живот, а я подкрадусь сзади…» — шепнула она в ответ.
Но через секунду оба получили шлепок по щекам: «Шлёп, шлёп!»
— Опять та же ошибка! — воскликнул мастер. — Медленно, очень медленно!
— А если так?
Посох Тау устремился в живот Ху Цзе Чу, но тот с лёгкостью отразил удар. Тау пригнулся и попытался стукнуть мастера по ногам. И вновь безуспешно. Но тут Майя, подкравшись, изо всех сил хлопнула Ху Цзе Чу по заду.
— Ай! — воскликнул мастер и одним прыжком оказался на крыше хижины. Лицо его побагровело. — Очень даже неплохой удар! Ничего себе посохи! За вами глаз да глаз!
Ахаб согнулся пополам от смеха, а Гильгамеш хохотал так, что слёзы выступили на глазах.
И наконец рассмеялся сам Ху Цзе Чу. Он спрыгнул с крыши и подошёл к детям.
— Извините, — сказала Майя.
— Что вы, что вы! Никаких извинений. Вы отличные ученики. Схватываете всё на лету. Да и двигаться стали быстрее! Но… — добавил он, почесав голову, — впереди у вас годы тренировок! Вы всё ещё слишком медленные. Надо отработать основные удары. Ох, как горит! — воскликнул он, потирая ягодицу. — Вы хотели испытание? Вот оно, пожалуйста. Даже мне, старику, досталось. Но пока всё это слишком медленно.
И тут они услышали крик.
Откуда ни возьмись появилась птичка чрезвычайно яркой расцветки: она была похожа на маленькую радугу. Хвост длинный, перья развевались в воздухе, касаясь ветвей.
Птица метнулась прямиком к Ахабу. И заговорила голосом медведя Умбертуса:
— Дракон… Он напал на Дядюшку Дуба.
— Это Дракон Песчаного Камня! — вскрикнул Ахаб. — А Дядюшка Дуб всё ещё погружён в размышления и не может за себя постоять!
Недолго думая охотник разместил детей и Гильгамеша на спине Ху Луна, уселся сам, и они тотчас взлетели.
На лужайке остались только мастер и генетта. Ху Цзе Чу собрал мечи, брошенные на траве. Вздохнул, рассматривая лезвия и рукоятки. Сколько раз помогали они ему в битве с драконами! Приближался вечер. Мастер налил в мисочку молока для генетты и поставил у входа в хижину.
— Прощайте, друзья. Желаю вам удачи, — пробормотал старик.
И открыл пенал, где хранил кисти для каллиграфии.
IX. Схватка. Тётушка Осина. Разбитые сердца
Ху Лун облетел лужайку, пронёсся над хижиной Ху Цзе Чу и взмыл в небо. Он поднимался с головокружительной скоростью: уже через секунду казался с земли горящей петардой, запущенной в облака.
— Ура-а-а! — вне себя от восторга кричали дети, не совсем понимая, куда и зачем они летят.
Ахаб прижимал к груди маленького Микоу.
— Дракон ищет дорогу! — крикнул детям Гильгамеш. Он подставил лицо ветру, закрыл глаза и улыбался, будто во сне. — Прощай, мастер! Мы ещё увидимся!
Ху Лун набирал скорость, пронзая облака. Он сделал ещё три круга, поднял морду и, подобно вечернему солнцу, устремился на запад.
Тау и Майя дрожали, хотя холодно им не было. Ахаб зорко всматривался в проносившийся внизу лес, но лицо его оставалось непроницаемым. Пальцы механической руки едва заметно сжимались и разжимались.
Внезапно охотник сорвал со спины арбалет.
— Дракон!
— Осторожно, там Дядюшка Дуб!
Раздался треск ломающихся веток, земля гудела, словно по ней шагал великан. Затем все увидели зелёную крону, которая яростно сотрясалась. Это была верхушка Дядюшки Дуба, пронзающая облака: сейчас она ходила ходуном и будто бы постанывала.
Послышался женский визг. Затем ужасающий треск, словно огромный древесный ствол раскололся сверху донизу.
И сразу же вслед за этим — вопли ужаса и призывы о помощи: все узнали голоса Мальчика Йогурта и Ванильной Девочки.
Сверху невозможно было ничего рассмотреть, лишь слышались крики, вой, визг, писк и медвежий рёв.
— Дядюшка Дуб! — в ужасе закричали дети.
— Он жив? А где дракон, почему его не видно?
Они опустились к огромному дереву.
Кажется, Дядюшка Дуб не пострадал: дракон напал не на него, а на Тётушку Осину. На лес было страшно смотреть. Вывернутые пни, комья земли, сожжённая трава, поваленные деревья, пыль и пепел.
— Разбудите Дядюшку Дуба! Он всё ещё спит! — приказал Ахаб. Охотник спрыгнул на землю и механической рукой зарядил арбалет, в другой руке яростно сжимая секиру Аякса.
А Гильгамеш взобрался на одну из ветвей Дядюшки Дуба и, нахмурившись, осматривал окрестности. Тау и Майя попросили его помочь им разбудить Дядюшку. Но принципы Гильгамеша не менялись даже в самой отчаянной ситуации: невозможно заставить его делать что-то, если он сам этого не захотел.
Вновь послышались голоса мисс Дикинсон, Мальчика Йогурта и Ванильной Девочки:
