Но людям ведом только такой путь.
Глава 23. Официальное разрешение на безумный поступок,
или Заниматься чем-то «имеющим смысл» – не значит быть счастливым
Я наконец приняла безумную мысль о том, что сама полностью отвечаю за собственное счастье, и только этим можно объяснить, как я, Эшли Эмбирджи из знаменитого округа Саскуэханна, вскоре оказалась в самолете, который уносил меня далеко-далеко в крошечную долину, расположенную в центре тропического леса где-то в Центральной Америке, где днем с огнем не найдешь мой любимый острый соус (такой уж у меня критерий определения географической широты).
У меня была цель – обрести личную свободу, поэтому я сделала ровно то, что сделала бы любая женщина с подобной целью: отказалась от аренды жилья, приостановила пользование интернетом и сотовой связью, арендовала большой контейнер для хранения, чтобы оставить в нем свою машину, и отправилась в аэропорт, прихватив чемодан и сэндвич с запеченной свининой.
Как же здорово заниматься своими желаниями, а не страхами.
Шесть часов спустя я прибыла в Коста-Рику. Шагнула навстречу теплому солнцу и увидела его. Его добрые карие глаза. Он встретил меня нежно и держался в своей обычной милой манере – ровно таким я его и помнила. Я и не думала тогда о том, что начинаю новый этап своей жизни, который длится уже семь лет.
Вот в чем прелесть решения стать женщиной, позволяющей себе выбирать: встретив свою любовь, вы можете отправиться за ней хоть на край света. Пока я продолжала строить свой бизнес прямо с пляжей Центральной Америки, он развивал собственное дело. Каждые девяносто дней мне требовалось продлевать визу, поэтому я внесла в свой бюджет путешествия – примерно так же, как большинство людей учитывают в нем покупки. Высокий Костариканец – такое прозвище я ему придумала – нередко сопровождал меня в поездках. Летом мы несколько недель проводили вместе в Европе, а осенью уезжали в Новую Англию, потому что оба без ума от этого сезона.
Сначала все было непросто. По крайней мере, для него. Поскольку он а) очень не любил летать и б) не привык управлять своим бизнесом удаленно, ему пришлось учиться и тому и другому. Вот что он сделал. Четко определил задачи. И решил их. Ведь иначе невозможно жить с девицей, которая превратит вашу жизнь в ад, если вы не будете действовать четко и быстро.
Шутка.
Именно так поступает каждый, кто принимает на себя ответственность за собственную жизнь.
Истина заключается в том, что вы способны добиться всего, чего пожелаете, – и нетипичных для многих отношений в том числе. Будет непросто. Неочевидно. Нелогично. Ваш избранник может быть иностранцем, если вы того пожелаете. Ваши отношения могут не походить на отношения других пар, и только вы вместе решите, какими они будут. Вы можете устроить так, чтобы работа не управляла вашей жизнью. Вы можете все поменять.
Как поступили мы с Высоким Костариканцем? С самого первого дня мы все делали по-своему. Мы не поженились. У нас нет детей. Мы не живем в каком-то одном месте. Правда, недавно я купила квартиру в Филадельфии на свое имя, но только потому, что решила вложить средства в недвижимость. У нас есть дом в Коста-Рике. Он сейчас как раз там. Скоро мы встретимся и отправимся в Ирландию. Именно так вы можете поступать, когда свободны.
Похожи ли такие отношения на традиционные? Вряд ли. Устраивают ли они нас? Определенно.
Вы не должны жить такой же жизнью, какой живет ваш партнер. Вы можете делать что угодно по своему усмотрению. Вы можете быть независимыми друг от друга и оставаться вместе. Вы можете заниматься чем вздумается и в то же время сохранять верность партнеру.
Как только я купила квартиру, каждый, кто был в курсе, спрашивал у меня одно и то же: «Ты, значит, переезжаешь обратно?» Для многих людей не существует промежуточных вариантов в вопросе места жительства. Ты живешь либо здесь, либо там. Но так же, как вы не обязаны заниматься лишь одним делом, вы не обязаны и жить только в одном месте, одной жизнью, с одной компанией друзей, одним любимым рестораном и одним удобным магазином. По каждому пункту у вас может быть множество вариантов. Огромное множество. Бесконечность. Ваш дом будет находиться там, где вы пожелаете, – и если вы очень захотите, то сумеете все устроить в рамках бюджета.
А для чего же еще мы зарабатываем деньги: для движения, роста, впечатлений и жизни.
Больше всего в движении я ценю возможность посещать места, которые позволяют мне чувствовать себя живой, – а этой особенностью обладает не любое место. (Уф, чуть не написала слово «душа» в предыдущем предложении. Вовремя остановилась.) Я часто размышляю о том, смогут ли все те чудесные люди, которые смогли познакомиться хотя бы с одним уголком планеты, когда-либо осознать, насколько они удивительны на самом деле. Появится ли у них повод это понять? Как они узнают, что нынешняя их версия – более многослойная, чем предыдущая?
В Лондоне я сама практичность и любопытство. Модная и утонченная.
В Шотландии я бестолковая, спортивная и реалистичная (и скорее всего, вы найдете меня в пабе).
В Амстердаме я веду себя намного сдержаннее и всегда восхищаюсь жителями этого города.
В Испании я предпочитаю ночной образ жизни.
В Чили я первая модница.
В Колумбии я постоянно заказываю еду навынос.
А в Коста-Рике я становлюсь наиболее цельной версией самой себя. Полагаю, все дело в магии раннего утра, рассветов и в мирном спокойствии воды, которые на любого оказали бы целительное воздействие.
Я никогда не забуду тот день, когда поняла, что влюбилась в Высокого Костариканца. Я путешествовала по Коста-Рике – с этого все началось.
– Из-за чего умерла твоя мать? – спросил он меня за выпивкой.
– Тромб, – ответила я.
И когда я уже собиралась сменить тему, он поинтересовался с самым искренним сочувствием:
– Ее кремировали?
Я трижды присутствовала на похоронах в Коста-Рике, но никого из усопших не кремировали. Традиционное погребение случается чаще, хотя «погребение» не вполне подходящее слово, так как тело фактически остается над землей.
Мне это кажется очень странным.
Я предупредила Высокого Костариканца, что меня, ради нашей любви, следует похоронить под некоторым количеством земли – в случае, если меня когда-нибудь унесет волной в море или я упаду и разобью голову об асфальт. Иначе участь моя была бы следующей: над землей залили бы толстый слой цемента в форме прямоугольника. Поверх цемента уложили бы белую – всегда кладут белую – сияющую керамическую плитку, будто возводят ванную посреди кладбища. Одна сторона прямоугольника останется открытой, и в ходе церемонии внутрь положат тело, словно пиццу в духовку.
Мысли о разлагающейся в таком влажном климате плоти вызывают у меня содрогание.
– Как думаешь, почему возникла такая традиция? – спросила я как-то Высокого Костариканца.
