Кавалькада из четырёх чёрных внедорожников и двух мотоциклов промчалась по ночной столице без приключений.
– Ночью внимательнее будь. Похоже, ничего ещё не закончилось, – шепнул мне Юра на прощание и дождавшись сигнала от руководителя группы, подтолкнул меня к калитке изолятора.
Миновав несколько железных дверей и решёток, мы оказались в тёмном коридоре. Все, кроме урядника и тюремного надзирателя, остались за первыми же дверями, а вскоре и меня затолкнули в небольшую комнатёнку, где из убранства имелась одна деревянная лавка и серые бетонные стены, исцарапанные и исписанные разнообразными надписями.
Немного побродив взад-вперёд, я уселся на лавку и начал изучать «наскальную» литературу.
– «Тюрьма, как много в этом слове, для сердца русского слилось», – задавал тон неизвестный поэт, прилично отработавшись на ниве плагиата.
– «Кто не был лишён свободы, тот не знает её цены», – вторил ему тюремный философ.
– «Адын год паселений. Ашот – вор», – отметился явный выходец с Кавказа, и получил кучу крайне неприличных комментариев, повествующих о том, где комментирующие видели такого вора и чего они ему желают в будущем.
Мда-а. Не всё так радужно, как описывал мне маг. В элитной тюрьмушке для Одарённых могли бы и интереснее что-нибудь на стене написать. Разочаровал меня местный контингент. Хотя, скорее всего дело в воспитании. Приличные и умные люди стены пачкать не будут.
Вдоволь насидевшись на жёсткой скамейке, я снова принялся ходить.
На этот раз мои уши, настроившись на абсолютную тишину бетонного мешка, отчётливо передавали мне хруст песчинок под ногами. Привратницкая тюрьмы. Возникло ощущение, что подошвами своих ботинок я в пыль перемалываю рассыпавшиеся здесь в стеклянную крошку чужие судьбы.
Переходы, лестницы, решётки, тяжёлые двери, раз за разом всё больше отрезающие меня от выхода, ведущего на свободу. Пока мы шли до камеры, надзиратели трижды сменялись, передавая меня и оформленные документы с рук на руки. Время от времени мне казалось, что из-за дверей камер, мимо которых мы проходим, высовываются языки магии, словно пытаясь рассмотреть, что происходит.
После бетонного отстойника камера мне показалась даже уютной. Деревянный пол, чисто побеленные стены, окошечко под потолком, забранное тремя толстенными стальными прутьями, прочные стол и табуретка, наглухо вмурованные в пол и стену, приличная с виду кровать, а не нары, со стопкой чистого белья и свёрнутым матрасом, миниатюрный туалет с микроскопическим умывальником. Скажем так, если это и сравнивать с гостиничным номером, то стоит уточнить, что номер из самых дешёвых, а сама гостиница находится в каком-то глухом селе. С другой стороны, в Касимове моя комнатёнка, что я снимал на чердаке, похуже была, да и размером поменьше.
Оглядевшись, постелил бельё, но спать не хотелось. Сказывалось не только предупреждение охранника, но и общий раздрай от непонимания того, что происходит. Юрий, похоже, о чём-то догадался, но ничего не стал мне объяснять при посторонних. Собственно, ему по должности положено быть излишне подозрительным. Он запросто мог предположить, что прибывший за мной полицейский наряд изначально мог быть нацелен на то, что убийцу гвардейского офицера необязательно стоит доставить живым. Вроде как задержать его задержали, а он по дороге решил сбежать. Пришлось полицейским стрелять. Или сопротивление при задержании оказал, от чего, кстати, я в какой-то момент был не так-то и далёк. Даже щиты успел на себя накинуть.
Да, дела… Чего и где я упустил? Хороший вопрос. Загадка ценой в жизнь.
Раз со своей стороны я ответа не нахожу, значит ищу его не там или не так, как нужно.
Чтобы понять Юрия, мне надо понять ход его рассуждений. Для этого стоит встать на его место, и вспомнить, какие моменты я от него услышал.
Время моего выхода. Явная подстава. Снайпер, который оказался не снайпером, а наблюдателем. Проезд через столицу без приключений. И его совет быть внимательнее ночью, так как ещё ничего не закончилось.
Вроде всё. Какой вывод можно сделать, пройдя по этой цепочке…
Казалось бы, стоит ли обращать внимание на слова обычного охранника? А кто сказал, что он обычный? Липатов как-то рассказывал мне, что агентство, где трудятся мои охранники, состоит из весьма специфических ветеранов, правда не уточнил, в каких именно службах эти ветераны раньше лямку тянули.
Я тогда отнёсся к недоговорённости, как к очередной забавной задачке, и не стал расспрашивать дальше, надеясь, что сам смогу со временем понять, откуда они взялись. Не раз пробовал прокачать свою охрану на косвенных вопросах, иногда оттачивая практику той теории, что нам дают в Академии, а иногда и импровизируя.
С таким же успехом я мог бы биться лбом в сваю моста, пытаясь по звуку определить марку бетона.
Охранники улыбались, отвечали, но и только. Полной ясности я так и не достиг.
Итак, с точки зрения ветерана непонятно какой службы, проще всего снайперу меня было подловить на выходе из дома. Но вместо него оказался наблюдатель, который всего лишь хотел удостовериться, что я уехал с полицией и дополнительной правки, в виде ещё одного звонка, уже не требуется.
Перехват по дороге маловероятен. Слишком ненадёжно вступать в городе в перестрелку с вооружённым нарядом полиции или пытаться взорвать целый автобус с помощью той же припаркованной машины со взрывчаткой в багажнике.
Куда предпочтительнее версия, что сами полицейские от меня бы по дороге избавились, но тогда они бы настаивали на доставке подозреваемого своим автобусом, а этого не произошло.
Получается так, что неведомого сценариста пока всё устраивает. Меня выдернули из дома и отделили от охраны. Но опять же, меня поместили в такое место, куда даже теоретически постороннему человеку сложно попасть. Постороннему да, а если он не посторонний…
Я уже совсем по иному осмотрел своё временное жилище, уделяя особое внимание окну и двери. Окно отмёл сразу. Слишком невелик его размер. В такое даже ребёнок не пролезет, да и не просматривается из него вся камера, если с улицы глядеть.
С дверями немного сложнее. Кроме глазка там имеется «кормушка», закрытая снаружи на навесной замок. Вид из неё почти на всю камеру. Если её открыть, то можно запросто выстрелить в человека, спящего на кровати, или запустить в него файерболом, а то и ещё какой-нибудь магией. С четырёх-пяти шагов никто не промахнётся.
Посмотрел на дверь магическим зрением. Неплохо сработано. Энерговоды в меру мощные. Укрепляющие руны, сигналка, срабатывающая на разрушение, и что-то вроде поглощающих контуров. Мне, пожалуй, её и не выломать. Тут посерьёзнее маг нужен, с мощной ударной техникой. Такой, чтобы контуры поглотителей враз перегрузить. А вот механический замок простой, хоть и массивный. Впрочем, снаружи ещё и навесной имеется.
Дождавшись, когда в коридоре перестанут раздаваться шаги, сопровождаемые звяканьем ключей, я принялся за работу. Оторвал несколько полос ткани от простыни и свернув матрас по длине, перевязал его в трёх местах, чтобы сделать его похожим на фигуру человека. Полученное подобие манекена укрыл одеялом, подоткнув его в паре мест для большего правдоподобия. Носовой платок использовал для того, чтобы прикрыть стекло над дверью, за которым находилась слабенькая лампочка, освещающая камеру. По стёклышку глазка мазнул мыльным пальцем. Полностью видимость мыло не закроет, но сквозь разводы будет трудно что-то рассмотреть досконально. Вроде всё. Хотя нет. Я снял ботинки, и поставил их рядом с кроватью. Вот теперь точно всё. Можно прятаться.
