В случае с «Медведями», задача их создателей прилично упрощалась. Заранее зная, кто у тебя в противниках, не так уж и сложно «заточить» щиты и броню под его стандарт.
У покойного Меркулова уже не спросишь, чем он руководствовался, создавая «Медведя». Был ли это осознанный расчёт, позволявший ему выиграть очередные испытания, проводимые военной коллегий, или это было связано с отсутствием образцов МБК, находящимися у «вероятного противника» на вооружении, но вышло, как вышло. «Медведи» появились в небе над столицей, и заставили с собой считаться.
Но не броня, и не вооружение, оказались главными в «собачьих свалках». Так гвардейцы называли массовые бои, когда в воздухе сталкивались десятки пилотов с каждой стороны. Огромную роль играла тактика.
Основные потери в личном составе у гвардейцев случились, когда пилоты «Медведей» научились фокусировать огонь, ориентируясь на указания специально выделенных координаторов. Переняв этот приём, гвардейцы ответили тем же, и вскоре над столицей снова наступило шаткое равновесие.
Прибывшее пополнение позволило пилотам выполнить одну из важных задач.
Воинские эшелоны надёжно прикрыли с воздуха, и армейцы разгрузились без потерь. Установление полного контроля над территорией столицы стало всего лишь вопросом времени.
– Как слетали? – спросил Франц Иосифович у присевшего рядом с ним капитана Овечкина.
– Смею думать, неплохо, – улыбнулся пилот, закуривая дорогую сигарету и окутываясь клубом ароматного дыма, пахнущего вишней, – Семерых «заземлили» и с десяток всерьёз потрепали. У нас четыре МБК в ремонт и один раненый.
– Доспехи сильно побили?
– Три по мелочам, а четвёртый на стенд надо.
– А ранило кого?
– Сазонов оттянуться не успел. Видел же, что ему щит вчетвером просаживают. Так нет, решил, что успеет, а они навалились. Дня три теперь ему лежать, – заметив, что Морозов готовится выбросить окурок, капитан заторопился, – Я что спросить хотел. Когда дирижабль грузили, парни заметили интересные длинноствольные пулемёты, вроде, как нашего же калибра. Говорят они у вас на складе теперь. Не подскажете, для чего наш граф их в столицу отправил?
– Скажу, отчего не сказать. Олег Игоревич попросил меня отстрелять их на нашем полигоне и выслать ему официальный акт об испытаниях. Полигон у нас сертифицированный, осталось трёх старших офицеров найти для подписи акта. Особо нового в этой автоматической пушке ничего нет. Почти такая же машинка, как на ваших новых МБК установлена. Разве что ствол у неё прилично длиннее, да затворная рама с пружиной посолиднее. Калибр тот же, что и у вас, двадцать миллиметров, а вот патрон чуть мощнее, соответственно и пуля тяжелее.
– Ствол, заряд, пуля, начальная скорость. Вроде всего понемногу, зато пробитие, прицельная дальность и кинетическая энергия прилично вырастут. Интересно, а по «Медведям» эта пушка насколько хорошо работать будет?
– Нет, ну ты погляди на него, – сердито начал размазывать Морозов окурок по натоптанному снегу курилки, крутя ногой, и вкладывая всё своё раздражение в исполнение этой необычной фигуры танца, – Вот как знал, что рано или поздно какому-нибудь умнику такая идея в голову втемяшится. А дополнительный вес, центровка, выросшая отдача, да та же прочность локтевых шарниров, с ними что делать прикажешь?
– Понятно. Значит, так и будем по «Медведям» с пистолетной дистанции работать, под их выстрелы подставляясь. Даром, что они стрелять толком не умеют. Так нет же, мы сами к ним лезть вынуждены. Даже нашим калибром щиты с трудом продавливаем. Мощнее нам стволы требуются.
– Тьфу ты. Как мне ещё объяснить, чтобы ты понял. Сейчас каждый МБК на вес золота. Особенно те, что из новых. Для переделки обоснования нужны, расчёты и подписи. На одни бумаги больше месяца уйдёт. Как, по-твоему, мне объясняться, если узнают, что я боевую штатную единицу собственными руками в не пойми что превратил.
– Так я же не про штатные говорю. Один из наших МБК возьмите, а перед графом Бережковым я сам отчитаюсь, если что, – невинно захлопал глазами капитан, успешно изображая студенточку, собирающуюся принять приглашение на кофе после ресторана, в надежде, что речь идёт именно про кофе.
– Хм, с графом… С графом я, пожалуй, и без тебя поговорю, – поскрёб Франц Иосифович затылок.
Прислал ему Бережков небольшое письмецо, пользуясь подвернувшейся оказией. С любопытной припиской в конце.
Очень графу интересно, видите ли, знать мнение уважаемого Морозова о том, где новый образец автоматической пушки может быть наиболее востребован.
Нет, вопрос, он вроде ставит правильный, и с виду всё безобидно выглядит. Вот только задавать его начальнику мастерских гвардейского полка, всю свою жизнь занятого ремонтами и улучшениями МБК, вряд ли уместно. Олег мог бы и впрямую написать, для чего он именно ему, Морозову, новые пушки послал.
– Может, попробуете. А уж я бы на пару шустовских расстарался.
– Четыре, и это не обсуждается. Десять лучших мастеров полночи на тебя горбатиться будут, на кровососа летучего. Завтра с утра приди, – сказал, как отрезал, Морозов, и не глядя на расплывшееся в счастливой улыбке лицо капитана, тяжело зашагал к воротам ангара.
Наброски-то он ещё вчера сделал, да и отложил их до лучших времён.
Помозговать над ними ещё надо, а времени до вечера совсем немного осталось.
Чуть качнулась никому невидимая стрелка весов. Извечное противостояние брони и снарядов продолжилось.
* * *
Утром все газеты и радиостанции словно с цепи сорвались.
Новости выплеснулись бурным потоком и понеслись по всей стране, как половодьем смывая пену пустых надежд и меняя привычные очертания берегов, существенно расширяя взгляды обычных обывателей и размеры их глаз.
«Убит тайный глава заговора».
«Заговор обезглавлен. Голова князя Куракина преподнесена Императору на блюде».
«Бунтовщики – кто они. Глупцы, или жертвы интриги».
«Столица наводнена войсками. В пригороде работает артиллерия».
«Кланы-друзья и Кланы-враги. Чьи фамилии были озвучены Императором на встрече с журналистами».
«Кто собирался окунуть страну в голод».
Сенсации.
Заголовки один хлеще другого.
Шокирующие фотографии в газетах и захлёбывающиеся комментарии по радио, описывающие очередной штурм усадьбы заговорщика или схватку в небе над столицей.
Волна народного гнева и самосуды над бунтовщиками.
Горящие усадьбы и головы, насаженные на колья.
Страна словно выдохнула, и принялась за дело.
Для кого как, а для России жить в эпоху всяких разных революций, бунтов и прочих перемен – дело привычное.
С правителями, правда, не всегда везёт.
Даже нынешний Император, хоть и пользуется народной любовью, но особыми талантами он не блещет.
