– Олег! Олег Игоревич, это я, Гриша Артемьев. Мне надо с вами поговорить, – заорал в жестяной рупор знакомый мне рыжеволосый однокурсник, чуть ли не по пояс высовываясь из открытого люка гондолы.
– Следуй за мной, – проворчал я, опускаясь на сидение, и дал пилотам дирижабля отмашку рукой, показывая курс.
Сил, на развеивание оглушающего заклинания у меня уже не оставалось, и я попросту отправил «Бум-с» в сторону ближайшего леса. Надеюсь, популяция ворон на моих землях при этом пострадала незначительно. Правда, у Гришки рупор из рук выпал, ну так это небольшая потеря. Копеечная.
* * *
25 января, того же года. Зимний дворец Его Императорского Величества. Утренний приём.
– Ваше Императорское Величество! Довожу до вашего сведения, что с заговором покончено! – молодцеватый генерал армии князь Феоктистов, по мнению большинства придворных, особым умом не отличался.
На его счету не было побед, добытых дорогой ценой. Кроме громкого, зычного голоса он обладал лишь немногими маловажными талантами. Генерал не любил напрасных смертей нижестоящих военнослужащих, искренне ненавидел недобросовестных поставщиков, и был отличным кулачным бойцом.
Желающих поставлять армии товар с гнильцой генерал бил лично. Число недобросовестных купцов, отмеченных «Орденом Феоктистова», а попросту – шикарными бланшами под обоими глазами, уже давно перевалило за сотню. Жаловаться на него было бесполезно. Даже государь, когда к нему всё-таки прорывались с такими челобитными, и тот всего лишь начинал сетовать на мягкость российских законов, вслух вспоминая, в каких странах за такие прегрешения отрубают руки, а в каких и вовсе не мелочатся, начиная с головы.
– Вот как. А мне ещё вчера докладывали, что кое-где в Сибири неспокойно, на Ямале чуть ли не целое логово заговорщиков обнаружено и до сих пор существует, и под Рязанью вчера воинский эшелон обстреляли, – достаточно холодно заметил государь, внимательно отслеживая усмешки придворных. Наверняка кто-то из них подсказал Феоктистову идею скоропалительного доклада, рассчитывая, что это рассердит Императора, а там, глядишь, и пропадёт генерал из списка любимчиков. Перестанет мешать в решении вопросов с армейскими поставками. А то такие деньжищи из-за него мимо рук проплывают.
– Я докладываю с точки зрения дальнейшего использования регулярной армии. С оставшимися заговорщиками вполне справятся соответствующие службы, если их на время усилить десантниками.
– Разумное предложение, генерал, – ответил государь, переглянувшись накоротке с князем Обдориным-Тверским, – Можете объявить, что послезавтра армия возвращается на зимние квартиры. А вас, князь, я попрошу задержаться после приёма.
– Не поторопились ли мы с армией? – поинтересовался Император у Обдорина, когда приём был закончен и они оба перешли в Малый кабинет, наказав, чтобы их не беспокоили.
– Справимся. Десант, пилоты, гарнизоны на местах. Сил более чем достаточно. Крупные фигуры мы уже все повыбили, а мелочь сама начала разбегаться. Пора над следующими шагами думать.
– Ты опять про Боярскую Думу начинаешь?
– Про неё, родимую. Понимаю, что крику много будет, но больно уж момент подходящий. По второму разу сейчас никто голову не поднимет, чтобы под один гребень вместе с заговорщиками не подстригли. Опять же, списочек у меня замечательный имеется. Глядя на него, так и хочется сказать, что это думцы у нас во главе заговора стояли. Не Дума получается, а гнездо осиное. Чисто сборище смутьянов. Самое время бояр переименовывать, и с дворянством их уровнять. По большому разницы и сейчас между ними особой нет. Разделить их на дворян поместных и служивых, да и хватит с них. А там пусть поместные дворяне при служивых хоть что-то против власти вякнут на том же Дворянском Собрании. Вмиг укорот получат. Те, кто кровь за государя и Отечество проливали, церемониться не станут.
– Ишь, размахнулся… – огладил государь ухоженную бородку, глядя на разошедшегося князя с насмешливым прищуром, – Ты так того и гляди Совет Князей расформируешь.
– Ну, не то, чтобы расформирую, но планы имеются.
– Так поделись, облегчи душу, – уже откровенно улыбнулся государь, даже не пытаясь скрыть усмешку.
– И поделюсь, – тряхнул головой Обдорин, пододвигая стул ближе к столу, – Только уж не обессудь, если нестыковки какие заметишь. План буквально этой ночью в голову пришёл, и некоторые детали в дополнительной проверке нуждаются, но опять же время поджимает. Впрочем, слушай.
Перестав улыбаться, государь решительно отодвинул лежащие на столе бумаги, заранее освобождая место для хорошо знакомой папки, появившейся в руках князя.
– Влияние на Совет мы потеряли после смерти твоего дяди и ухода с поста Главы Совета князя Ртищева. Князья их по-настоящему боялись и предпочитали уж если не в друзьях их иметь, то хотя бы не в контрах с ними быть. Сейчас наших людей в Совете четверо. Два старца, над которыми все чуть ли не в открытую посмеиваются, твой брат и я. Своего брата ты знаешь. Он человек добрый и мягкий. Хорошо, хоть племянник твой, Антон, вроде не в отца пошёл. Да и племянницы, девицы крайне решительные… Мда-а. Ну, о них чуть позже. И кто у нас остаётся? А остаюсь я, глава имперской службы безопасности. Грозно звучит. Должно шок и трепет вызывать. Но нет. Не боятся меня князья. И причина тому простейшая. За всё время твоего правления ни один князь и ни один Глава Клана не то, что пред судом не предстали, так даже следственное дело по их преступлениям мне не дали завести.
– Только в моё правление? – ревниво отозвался государь.
– У твоего отца немногим лучше было, – успокоил его Обдорин, – Один отравитель, всю семью отправивший на тот свет, да ревнивец, испепеливший беседку, в которой его жена с другим князем укрылась. Только за такие убийства Совет лишил двух князей титула и отдал их правосудию.
– Мне нужно объяснять тебе, отчего у нас князья над Законом оказались? – не смог сдержать государь кривую гримасу.
С избытком вольностей себе Одарённые выговорили, когда ещё перед его дедом впервые встал вопрос о создании государства. И пришлось ему соглашаться, иначе ни о каком объединении княжеств в одну Империю и речи бы не было. А с князьями и вовсе непотребство получилось. Многое они могут себе позволить, а управа на них только через Совет Князей. Тот самый Совет, на который нынче даже у него, у Императора, нет серьёзных рычагов воздействия. Империя пока не так богата, чтобы каждому князю по персональной кормушке можно было дать, покупая его лояльность. Но с Советом что-то нужно предпринимать, и срочно. Если начнут князья препоны чинить, то многое из задуманного на долгие годы растянется. Та же реформа боярства, пока одобрение Совета не получит, так и останется на бумаге. Создадут князья комиссию для изучения вопроса, дадут ей срок в два-три года, а затем вернут проект с такими купюрами, что и смысл реформы пропадёт. И ладно бы, только с одним боярством проблема была.
– Причины известны и понятны, как и то, что ситуацию с Советом пора начинать менять. И менять так, чтобы до князей дошло, что это надолго. Поэтому я предлагаю начать с Антона Рюмина. Нужно ввести его в Совет Князей, – князь словно прочитал мысли государя, озвучивая их, но решение предложил более чем неожиданное.
