На мой взгляд Антон, выступавший в прениях по этому вопросу произнёс не лучшую речь в своей жизни. Нет, ну что это такое? Чуть ли не прямо сказал, что тех из князей, кто поддержит бояр-заговорщиков, следует внимательно рассмотреть на предмет их участия в заговоре. Как-то это не дипломатично прозвучало, чуть ли не как угроза.
– Антон, с чего вдруг такая солдафонская прямолинейность. Тебе что, приличную речь для прений не могли написать? – спросил я у него во время перерыва, когда мы нашли спокойное место и он выставил Полог Тишины.
– Нормально же получилось. Вопрос реформы, пусть и со скрипом, но прошёл, – покрутил в руках Антон фамильный артефакт, исключающий возможность подслушивания, – А, ладно. Тебе расскажу. Смотри, у нас «против» проголосовала почти одна треть. Ещё три голоса, и реформа бы не прошла. Так?
– Ну, допустим, – согласился я, ещё не понимая, для чего он взялся говорить об очевидном.
– По прогнозу наших аналитиков голоса должны были разделиться примерно поровну.
– Подожди, ты хочешь сказать…
– Угу, именно это и говорю. Те, кто проголосовал «против», скорее всего к заговору не причастны, и никакого расследования они не боятся. Нам интересны другие. Примерный список тех, кто должен был проголосовать «против» известен. Как ты думаешь, отчего добрая дюжина князей вдруг изменила мнение?
– Ловко, – оценил я величину подставы, – Сам придумал?
Так-то лихо Антон своим выступлением выявил тех, у кого совесть не чиста и кому есть, что скрывать.
– Не, Обдорин подсказал. Собственно, никто и не думал, что всё так легко пройдёт, но похоже после твоей расправы с Сумбатовым у князей в голове мешанина случилась, оттого они и начали ошибаться.
– Да какая же это расправа? Ты видел, как он по мне молниями шарахнул? – возмутился я.
– Э-э, Олег. Я тоже частенько тренируюсь, – поморщился Рюмин, – И ты знаешь, когда мне в Щиты прилетает что-то серьёзное, я не стою на месте, скучая и улыбаясь. И кстати, раз уж у нас пошли откровения, то может объяснишь мне, что у вас с Юрьевским произошло? Ты в курсе, что он сразу после твоей дуэли уехал, никому ничего не объясняя?
– Да нормально всё с Юрьевским. Я же тебе сказал, что он позёр по жизни. Предложи ему дуэль до смерти, он не испугается, зато если пообещаешь, что его после дуэли в обгаженных штанах вынесут, то он на такое в жизни не подпишется. Ну, и я защиту его прошёл, которую он снимать не торопился. Показал, что моё обещание реально. Меня тут Шепелев немного потренировал. Слышал о таком?
– Это бретёр, что ли?
– Угу, он самый. Ты знаешь, что он редко когда убивал? Скажем так, он не брал заказы на убийства. Все убитые, что на его счету – это не заказные дела, а его личные проблемы.
– Допустим, и что с того?
– Шепелева чаще всего нанимали для унижений. Наиболее вероятный исход дуэли с его участием – это пара лёгких переломов, и обосранные штаны у его противника, – поделился я с Антоном теми сведениями, которые сам не так давно узнал.
– Особое заклинание? – мечтательно прищурился Рюмин.
– Обычная физиология. Отчего-то не принято вслух говорить, но у тех самоубийц, что кончают жизнь повешением, происходит то же самое. Сам подумай, Юрьевский, с его пафосом, смог бы дальше жить после дуэли с таким результатом? А хочешь больше скажу? Ему даже покончить с собой после такой дуэли крайне позорно. Одно дело, когда про него стали бы говорить – обделался на дуэли, и куда как хуже, обделался прилюдно, и от того с собой покончил. Вот на всё он мог быть готов, кроме, как умереть засранцем. Собственно, и жить бы не смог, случись с ним такое.
– То есть ты хочешь сказать…
– Не будет у меня схватки с Юрьевским. Как бы он не был хорош по именитости и антуражу, но психологически он сегодня проиграл. Может и не сразу, но он это поймёт.
– Главой Совета Архимагов решил стать? – с интересом глянул на меня Рюмин.
– Ты знаешь, я после того нашего разговора полночи не спал. И так, и этак крутил… А потом понял, что один чёрт нас с тобой рано или поздно вставят, как пазл, туда, куда нужно. Не знаю, как ты, а я на этой должности могу серьёзно побрыкаться.
– Мне бы тоже не помешало себе найти что-то этакое, – неопределённо повёл рукой Антон.
– С князем Зубовым поговори, – посоветовал я, – Вроде, твои методы убеждения его всерьёз впечатлили.
– Думаешь… – почесал Антон затылок, – Он ещё бодр, и вряд ли кому-то готов уступить своё место.
– А зачем обязательно уступать? Ничего страшного не произойдёт, если ты на следующем Совете его подменишь, скажем, по причине нездоровья.
– Он вдруг станет нездоров? – с подозрением глянул на меня Антон.
– М-м-м, варианты, конечно есть, – честно признался я, имея в виду перепавшие мне от Медведева Знания по магии Крови, – Но пока это не тот случай. Попробуй просто поговорить.
– И что я скажу? «Князь Зубов, мне хотелось бы занять ваше место?»
Антон нервничает. Сильно нервничает. Серьёзно его зацепило моё желание претендовать на Главу Совета Архимагов. Если разобраться, то я для него нечто вроде кумира, за которым он тянется. По крайней мере, отставать не хочет.
В жизни бывает всякое. Иногда очень хорошие и талантливые люди попадают в «плохую компанию». Наверняка, все это видели и знают. Отчего-то, близкие им люди зачастую значения этому не придают, и очень зря. Перемелет такое знакомство личность человека. Может, потом и получится его оторвать, но след на всю жизнь останется.
Антон вроде бы в «хорошую компанию» попал. Если что, то это я про себя.
– Слушай, когда тебя твоя солдафонская роль отпустит, ты дай мне знать, – спокойно обозначил я Рюмину моё понимание его сегодняшнего состояния.
– Так это… Ты говори. Так-то, да. Я на прения настроился и пока ещё не отошёл, – смутился Антон.
– Они прошли. Всё. Переключайся, – помахал я ладонью у него перед глазами.
– Уф-ф, – выдохнул он через минуту, если не больше, – Ты слушал? Я всё правильно сказал?
– Откуда мне знать, на что тебя запрограммировали, – блеснул я новым словом из книг, ставших модными в последнее время.
– Не-е, какое там, я просто всё заучил, как стихи… А потом не помню сам, как это говорил, – выдал свои впечатления оживший Рюмин, – Кстати, а ты уже решил, куда сегодня вечером с жёнами пойдёшь?
– М-м-м… Э-э-э… А это точно я должен решать? Не, я в том смысле, что это мне надо решать куда они сегодня хотят пойти? СТОП! – поднял я ладони перед собой, – Не говори ничего. Ты наверняка заражён каким-то вирусом! Такого бреда я ещё ни разу в жизни не нёс.
Я присел, и обняв виски ладонями, попробовал про себя повторить еще раз то, что я только что сказал Антону. Как-то не очень получается. Сбиваюсь. Чувствую, что от меня ускользает истинный смысл происходящего.
