Сначала я глазами хлопал, словно блондинка, увидевшая спущенное колесо у своего автомобиля, а потом до меня дошло. Куда как прямо кайзер мне сказал, кого он выбрал следующими правителями Германии…
Говорят, лбом каменную стену не пробить.
Как по мне, так это всего лишь вопрос терпения и усердия.
Пошло у меня дело-то, ещё как с мёртвой точки сдвинулось! И думаете, кто во всём виноват? Светка, моя третья жена и ставший живчиком Густавсон, с которым она спелась! Ну, ладно. И я тоже, чего уж скромничать.
Впрочем, лучше расскажу обо всё по порядку.
Когда я понял, что план электрификации всея… моих владений накрывается медным тазом, я насел на компаньонов. Думаете, зря я им доли от трёх заводов дал? Нет, это был мой хитромудрый и коварный план. Видел я, что тесно им уже на верфях. В том смысле, что готовы они к новым свершениям, куда как более серьёзным, чем обычная текучка. Когда они получили представление о том, какие производственные мощности к ним в руки попали, вот тогда я их и озадачил.
Двенадцать тысяч двигателей в год! Каково?
Эх, нравится мне ставить невыполнимые задачи! Как бы в привычку не вошло.
Густавсон от такой наглости лишь головой замотал, как конь, не желающий впрягаться в тяжёлый воз. Начал мне что-то про стали и точность обработки было втирать, а тут Светлана со своим любимым прессом в разговор влезла. И не поверите, но раскатала она нашего несостоявшегося профессора, как тот блюминг.
Короче, так вышло, что пока я по степям да заграницам мотался, вся Второвская Империя, получившая двух лидеров – фанатиков, и животворящий пендаль от меня лично, активно занялась освоением новой продукции.
Честно скажу, не вдруг все кинулись осуществлять наши задумки и рукава засучили. Были попытки и уговоров, и доводов всяких, доказывающих, что что-то невозможно сделать в короткие сроки, а то и вообще невозможно по целому ряду причин. Но упорное сопротивление руководства заводов разбилось о моё твердолобое и железобетонное НАДО.
Ага. Зря я в Академии что ли учился. Там нет слов «не могу» и «не хочу». А есть то самое, волшебное, НАДО.
Как-то само собой получилось, что после третьего подряд увольнения, спорщики и оппоненты разом закончились, и работа пошла.
И вот он, результат! Первая дюжина двигателей на стендах урчит, сыто переваривая солярку. Эх, красота! Так бы слушал и слушал.
Согласен, что не всё ещё красиво на новом предприятии. То цеха заготовками чрезмерно завалены, то станки чересчур тесно сгрудились, но это дело наживное. Строят нам уже и склады, и цеха новые. Большие, чтобы с запасом были. С хорошим таким запасом. Двукратным, если что.
– Как вам новые двигатели, Иван Силыч? – обнаружил я около одного из стендов нашего моторного гуру.
– А сами не слышите? – с хитринкой поинтересовался он, вытирая руки какой-то тряпкой сомнительной чистоты.
– А что я должен услышать?
– Так тише они работают. Заметно тише. Хороший мотор и не должен сильно шуметь.
– Может здесь глушители лучше, – покрутил я головой, пытаясь уловить разницу в гуле моторов.
Нет, решительно ничего не слышу.
– Экий вы право. Неужто звуки не различаете? Это же как оркестр. Тут у каждого своя партия. И у шатунов, и у пар плунжерных. Чем точнее детали изготовлены и сбалансированы, тем звук мотора тише. Сейчас, до окончания испытаний, не скажу, что эти двигатели лучше, чем в Камышине получились, но на звук они очень даже хороши. Всё-таки станки на этом заводе серьёзнее стоят, да и мастера замечательные имеются. Опять же пресс новый себя отлично показал. Видел я детали, что из-под него вышли. Преизрядно удивлён оказался. Качество поверхности превосходнейшее, так они ещё и сами словно ковку прошли.
– Считаете, пора премии раздавать?
– Рано, пожалуй. Мы ещё их под нагрузкой не пробовали. Так что до завтра потерпите, а лучше и вовсе до послезавтра. Там уж вполне определённо можно будет итог подвести.
– Жаль. Не могу себе позволить задерживаться здесь на два дня. Хотел сам заводчан порадовать, но видимо, не судьба, – попечалился я мастеру.
– Если не суеверны и в моё предчувствие верите, то премируйте, – махнул Силыч рукой, – Я-то сглазить боялся, а так отличные двигатели у них получились.
– У нас, Иван Силыч, у нас они получились. Все к ним старания приложили, – обрадовался я, и потирая руки, начал отыскивать глазами жену. Света тут каждого чуть ли не поимённо знает и ей проще будет всё по-быстрому организовать.
С графом Мещерским я случайно встретился на вернисаже. Илья Яковлевич, советник Императора по промышленности и науке, тоже оказался в числе приглашённых на открытие художественной выставки, и также, как и я, не знал, куда себя деть. Допустим, две моих жены, Алёнка и Дарья, в живописи очень неплохо разбираются. Зато я дуб дубом. Судя по всему, граф с живописью находился тоже в весьма натянутых отношениях. По крайней мере, заметив друг друга мы изрядно, и в кои то веки, вполне искренне обрадовались.
Мещерский был с женой, и мы, быстренько представив жён друг другу, приотстали от них, заведя неспешную беседу, и раскланиваясь со встречающимися знакомыми.
– Я слышал, у вас произошла авария и вы разбили экспериментальную модель самолёта? – спросил у меня граф, когда смогли удалиться от возможных слушателей на безопасное расстояние.
Я мысленно улыбнулся, услышав в его вопросе чуть больше, чем он сказал. Название маголёт мы применяем исключительно среди своих, и то, что граф его назвал самолётом, само по себе говорит о том, что информация у него крайне скудная. Скажем так, в меру дозированная. Маголёт – слишком уж говорящее название, оттого в любых разговорах, которые могут уйти на сторону, мы маголёт именуем не иначе, как самолётом.
– Можно и так сказать. На самом деле нас персы подбили, повредив управление.
– Надо же. А я ничего об этой истории не слышал.
– Глупая история получилась, – вздохнул я, – Полетели посмотреть, где и какими силами персы высаживаются, и в бой ввязались.
– У них тоже были самолёты?
– Корабли у них были. Целых два. После боя остался один.
– Чем вы их так? Бомбами?
– Магией. Я, если что, далеко не самый слабый маг.
– Да уж, – хохотнул советник, – Слышал я про ваш демарш. Давненько никто так нашего Императора в тупик не ставил.
Честно говоря, я советника не совсем понял и поэтому с удовольствием взял паузу, раскланявшись со следующими знакомыми, и перебросившись сними парой ничего не значащих фраз.
Понятно, что Мещерский высказался про мой визит во дворец в костюме Главы Совета архимагов. Это что же такое придворные сплетники придумать смогли, или что государь изобразил, что мой визит таким образом оценивается, как некий демарш? Тем не менее от скользкой темы я предпочёл уйти, чтобы не показывать своё незнание.
