Шабалин.
Отчего-то, в силу своей молодости, детской наивности и нечеловеческой веры в доброту и порядочность людей, я вдруг решил, что неплохо изучил наставника, как человека.
Так вот три раза нет!
Оказывается, до сих пор я знал Шабалина, да того самого, выматывающего меня тренировками до потери пульса, изводящего меня бесконечными повторами заклинаний до такой степени, что у меня уже не оставалось ни сил, ни Силы, чтобы его убить, всего лишь с хорошей стороны.
Зато теперь узнаю с плохой.
И безбрежность познаний его плохой стороны меня пугает.
А как красиво всё начиналось…
Тихое утро, с безоблачным небом и ясной погодой. Скала, возвышающаяся на пару сотен метров. Бескрайний водный простор, сливающийся с горизонтом в солнечном мареве. И мы, забравшиеся на самый верх, и взирающие на всё это великолепие с высоты птичьего полёта.
Наставнику то ли понравилась, то ли не понравилась Белуга.
Отчего он прицепился именно к этому не самому сложному заклинанию, я сначала не понял.
Нет, работает оно, безусловно зрелищно, а уж как землю трясёт, и не передать. Но сегодня земли не будет. Впереди лишь водная гладь.
– Белуга!
– Белуга!
– Белуга! – ревел я на разные голоса, раз за разом запуская заклинание в полёт.
Незначительные изменения в приложении Силы значительных результатов не давали, и Шабалин лишь хмурился, фиксируя очередной фонтан километрах в пяти – семи от нас.
– Попробуем ещё один гибридный вариант, – с доброй отеческой улыбкой обратился ко мне этот отморозок от теоретической магии, вручая следующий кристалл.
Ну, гибрид, так гибрид. Что я, гибридов ни разу не видел, что ли…
Помнится, летал я с князем Гончаровым на рыбзавод, там мне даже гибрида белуги и стерляди показывали. Ещё назывался он интересно как-то, а, вспомнил как. Итак, гибрид белуги и стерляди…
– Бестер, – отправил я в полёт гибридное заклинание, попутно отметив, что моя хвалёная гиппопотамья изоляция энергоканалов оказывается ещё не так хороша, как я считал. Ощутимо так меня тряхнуло. Причина, как я понимаю, в стерляжьей составляющей гибрида. А именно, в дополнительном повышающем блоке, высовывающем свой острый нос, и работающем на два соседних блока заклинания.
– Ещё раз, теперь на максимальную дальность, – вооружился биноклем этот милый последователь Франкенштейна, не дав мне даже вытереть скупую мужскую слезу, выступившую от получившегося отката.
Жестокое и безжалостное чудовище. Он что, решил дождаться, когда я дымиться начну? А, впрочем…
– Бестер!
– Неплохо, неплохо. Ещё один практический результат в пользу моей теории, – одобрил результат Навуходоносор магической науки. Тот вавилонский царь тем и прославился, что при его правлении Вавилон разрастался, а соседи ужимались. Чую, растёт научное влияние Шабалина и скоро его оппонентам придётся прилично подвинуться, – А попробуем-ка мы с вами ещё один экспериментальный гибридик, и запускайте его сразу на максимальную дальность.
На этот раз я медоточивым речам не поверил, и перед тем, как начать составлять заклинание, отдышался и попытался в меру своих способностей изучить, что он там накрутил.
Ага, несколько блоков заклинания Шабалин словно подсушил, спрессовав их чуть ли не в монолит, а стерляди едва ли не полную свободу дал, обеспечив ей четырёхсторонний доступ к монолиту. С виду, ничего страшного и опасного.
С названием я особо не запаривался. Сушёный монолит – это же вобла, что тут непонятного.
– Во…дь! – попытался я в самый последний миг остановить уже вырвавшееся название, но не преуспел.
Скрутило меня не по-детски. Внутри всё словно жидким азотом опалило.
Открыв рот, я добрые полминуты пытался вдохнуть воздух.
– Что же вы, Олег Игоревич, так с названием-то некрасиво, – не отрывая глаз от бинокля, укорил меня наставник, – О, есть результат! И, не просто результат. Результатище! Рискну предположить, что мировой рекорд по дальности мы сегодня превзошли. Но название вы всё равно хулиганское выбрали. Материться вам не к лицу.
– Это не мат, а гибрид, – прохрипел я, как только ко мне вернулось дыхание.
– Гибрид чего, позвольте спросить?
– Не чего, а кого. Гибрид воблы и стерляди. Начало от воблы, а конец от стерляди. Воб… – с намёком начал я.
– Лядь, – неопределённо и неуверенно протянул Шабалин, опуская бинокль и разворачиваясь ко мне, – А что это с вами? Вы красный, как рак. Разрешите-ка, я вас подлечу слегка. И платок возьмите, а то у вас кровь носом пошла. Нет, ну надо же. Я новый комплекс упражнений на перспективу разрабатывал, а теперь вижу, что он прямо сейчас вам не помешает. Давайте, давайте, приходите уже в себя.
Вы не поверите, но через пятнадцать минут мы продолжили занятия. Начали осваивать перспективный комплекс упражнений, по утверждению Шабалина, весьма полезных для здоровья. Для будущего здоровья, скорее всего. Позволяющего не подохнуть при испытании его новых заклинаний. Домой вернулись часа через полтора, показавшихся мне, как минимум, месяцем.
Шабалин, весело насвистывая, отправился отобедать, а меня понесли к Джуне. Ноги меня не держали.
Усольцев.
Человек, которого я ещё не так давно считал другом и соратником, безобразно легко откликнулся на требование озверевшего Шабалина. Усольцев представил нам юное дарование, прибывшее в середине лета с десятком свеженьких выпускников, отобранных техномагом лично. Дарование, слегка помявшись, в свою очередь представило очки. Грубое и незаконченное изделие, которое Усольцев пообещал отшлифовать лично. И отшлифовал, впихнув между делом в очки ещё несколько функций, что незначительно повысило себестоимость изделия. Всего-то в два раза… Если цену очков считать в собольих шубах, то вместо трёх их стало шесть.
И только когда эти очки начали примерять на меня, я заподозрил неладное.
Оказывается, по мнению Шабалина, чтобы прицельно отправить заклинание за линию горизонта, мне не хватает двух вещей: высоты и этих вот очков.
Дураком нужно было быть, чтобы не понять, какое заклинание Мефистофель магической мысли имеет в виду. Я, не будь дурак, демонстративно запер очки в свой личный сейф, и вслух пообещал всем присутствующим, что нацеплю их на себя не раньше, чем сам почувствую, что готов.
Пагубность своего решительного шага я начал осознавать в тот же день. Это был первый день моего знакомства с плохой стороной Шабалина. Надо сказать, что этот день я не запомнил, как и последующие два, а может даже и три дня.
Примерно такое же ощущение я уже испытал однажды после могучей курсантской пьянки. Тогда память тоже начисто отказала, и начиная с какого-то момента скрыла от меня всё произошедшее в беспросветном мраке. По крайней мере о том, что мы купались в фонтане на набережной, я узнал только со слов своей охраны.
