– Патроны нашего калибра применяют пилоты-разведчики в своих штурмовых винтовках. У них МБК лёгкие и инерцию от винтовок в четырнадцать с половиной миллиметров им в воздухе не погасить. Так что боеприпас типовой и входит в стандарты армии. Калибр выбран не случайно. Винтовки калибра семь шестьдесят два на дистанциях свыше полукилометра уже недостаточно эффективны. Большая настильность, низкое пробитие. В то же время винтовки больших калибров громоздки и тяжелы. У нас в армии два типа винтовок. Явно недостаточная первого калибра, семь шестьдесят два, и избыточно тяжёлая с калибром в двенадцать и семь десятых миллиметра. В снаряжённом состоянии, с боезапасом, она весит около пуда. Наш карабин вдвое легче, что важно для манёвренности стрелка, и позволяет вести эффективную стрельбу на расстояние до полутора километров. С восьмисот метров можно уверенно повредить двигатель автомобиля, а с шестисот стрелок уже имеет шанс повоевать с легкобронированной техникой противника. Короткий ствол, с дульным тормозом, предназначен для городских боёв. У него настолько слабая отдача, что хоть с рук стреляй. Ствол средней длины эффективен для леса и неровной местности, а самый длинный используется на открытом поле боя для стрельбы на большие расстояния, – я постарался изложить концепцию нового оружия максимально сжато, но всё равно быстро не получилось, – С ним наш карабин уже можно считать винтовкой.
– А ваш глушитель делает выстрел бесшумным? – заинтересовался княжич осмотром оружия, оставив в покое место пилота.
– Конечно нет. Он гасит вспышку от выстрела и размывает звук, направляя его по сторонам, изменяя при этом его составляющие. Местоположение стрелка с такой винтовкой очень непросто определить. Громкость самого выстрела при этом гасится незначительно, – я постарался ответить максимально просто, с тревогой наблюдая, как княжич вертит в руках самый большой оптический прицел с изменяемой кратностью. Нет бы ему ухватить тот, что поменьше, с постоянной кратностью в четыре с половиной. Он прост и надёжен, как молоток, да и стоит недорого.
– Понятно. Мало вам, граф, дирижаблей и МБК, решили ещё и оружием побаловаться? – спросил Константин, деликатным движением руки забирая у княжича дорогую и точную игрушку, требующую бережного обращения.
Благоразумный поступок. Княжич уже собирался пощёлкать и покрутить там всем, чем можно и чем нельзя.
– С оружием я делаю попытку сработать на опережение. Проговорился как-то раз, что нашими приспособлениями можно недорого и крайне качественно делать оружейные стволы. Думаю, что вскоре мне эту деталь разговора припомнят, – по едва заметно скользнувшей улыбке на лице князя, я понял, что он похоже догадался, с кем я разговаривал.
Стоит отметить, что я может быть и не придал бы значения тем нескольким словам, которыми я в разговоре с Императором обмолвился про оружие, но тут отдельное спасибо Морозову. Он, пока у нас МБК собирал, дважды мне напомнил мои слова, а заметив, что я его слабо воспринимаю, во второй раз подробно мне втолковал, что при Императоре лишнего говорить не нужно. Из его рассуждений выходило так, что раз я заикнулся о такой возможности перед крайне занятым человеком, которым без сомнения является наш государь, то надо соответствовать. Густавсон, зараза такая, его тут же поддержал, и словно бы между делом заметил, что у него есть на примете нужный мастер.
Стариканы, похоже, давно между собой спелись, а я хоть и подозревал, что они в сговоре, но и сам понял, что у меня у самого ручонки чешутся забабахать нечто интересное и дальнобойное. Сделали. Теперь любуюсь. И не только я. Егеря чуть было мне забастовку не устроили, требуя себе на вооружение такую Прелесть.
– Фи, так у него же ручная перезарядка. Мой отец такие винтари давно на стену повесил, а на охоту с самозарядными ездит, – с чувством превосходства отозвался отпрыск местного правителя, кривя губы.
– На охоту я бы тоже чем-то самозарядным озаботился. Там нет нужды решать вопрос одним выстрелом, попадая в голову с восьмисот метров. И линию фронта километра в полтора длиной не нужно контролировать, – не глядя в его сторону, опередил меня князь с ответом, поглаживая рукой воронёные стволы.
– Примерно то же самое мне и мастер сказал. Предложил выбирать между точностью боя и самозарядкой, – подтвердил я, стараясь незаметно выдохнуть воздух. Ещё бы немного, и я мог прилично надерзить княжичу. Тоже мне, нашёлся знаток оружия. Полно у меня среди знакомых диванных специалистов, которые никогда сами не стреляли толком, а свои мнения высказывали со слов других сомнительных стрелков. Такие вам расскажут, как их друг (брат, дядя) из старой мосинки бутылки с километра на спор расстреливал. И что характерно, без применения оптики.
– И какая же точность у ваших изделий? – полюбопытствовал князь.
– Каждый ствол на станке отдельно отстреливается. Мишени прикладываются в отделение с документами. Можем посмотреть, если хотите, – предложил я, откидывая крышку отделения для бумаг, устроенную в кофре. Впрочем, так его мастер назвал, лукаво щурясь. По мне, так туда поллитровая фляжка шустовского коньячка должна плотнячком укладываться, если меня глазомер не подводит.
– Изрядно, – проговорил князь, разглаживая ладонями развёрнутые на столе мишени, – Хотя признаюсь, я ожидал большего.
– Вы обратили внимание, что мы карабины отстреливаем не со ста метров, а с двухсот? – постарался я сдержать улыбку. Когда-то я так же купился, когда мне впервые показали результаты испытаний первых карабинов, – Калибр у нас крупный, и иногда при стрельбе со ста метров кроме большой общей дыры в центре мишени ничего не разобрать.
– Но тогда тут результат явно лучше одной угловой минуты, – измерил пальцами князь расстояние между крайними отверстиями.
– Для длинных стволов менее полуминуты, – поправил я его, – А для стволов средней длины меньше минуты. Всё что хуже Лобаев под своей фамилией не выпускает. Ставит обычное обозначение из букв и цифр и отдаёт в магазины для продажи охотникам.
– А где тут минуты? – задал вопрос княжич, с недоумением слушающий наш разговор.
– Угловая минута – это величина, делящая один градус угла на шестьдесят частей. При стрельбе на сто метров разброс попаданий должен составлять менее трёх сантиметров, чтобы уложиться в минуту. Так во всём мире определяют кучность попаданий. У нас лучшие образцы армейских крупнокалиберных винтовок не всегда в единицу укладываются, а обычные, с калибром семь шестьдесят два, те, дай Бог, в полторы, – прочёл Константин кратенькую лекцию по общепринятым снайперским понятиям княжичу.
– Патроны нужно отдельно заказывать. С обычными армейскими результат хуже, – предупредил я князя, наблюдая за его впечатлением от осмотренного оружия. По всему было видно, что выпускать карабин из рук ему не хочется, – Если Ваша Светлость соблаговолит принять в дар карабин в столь скромной отделке, то сочту за честь вручить его вам.
– Да не должно боевому оружию украшениями выделяться, – благодарно улыбнулся князь, понимая, что я избавил его только что от щекотливой ситуации. Начни он интересоваться вопросом приобретения, и я конечно же подарил бы ему карабин, но выглядело это бы некрасиво. Словно он его выпросил.
