Соня училась тогда то ли на четвёртом курсе, то ли на пятом. Где-то подрабатывала, конечно, но приходилось ей несладко, это и без объяснений было понятно.
Иван был поражён. Весёлая, смешливая черноглазая девушка, вручившая ему лекарства, совершенно не походила на несчастную сироту.
Сирота, когда мать о ней раньше рассказывала, представлялась ему страшненькой, убогенькой, с косичкой за спиной и почему-то в очках.
— Вань! — крикнула Соня с кухни. — Иди обедать!
— Иду, — проворчал Иван.
За окном качались ветки клёна. Сквозь густую зелень солнце почти не проникало, приходилось даже днём включать свет, но Ивану закрывавшая окно зелень нравилась. Она отделяла их с Соней от всего остального мира.
9 июля, четверг
Впервые после смерти мужа, даже не так, после того как Юля увидела лежавшие в пепельнице Камиллины серьги, настроение не то чтобы улучшилось, улучшиться оно не могло, но дышать стало легче. Юля заметила, как напряглась Камилла, когда Юля сообщила, что виделась с Антоном.
Это была хоть и слабая, но месть. Мстить — единственное, что ей оставалось.
Настоящая месть начнётся, когда она расскажет Антону правду.
Жаль, что этого нельзя сделать прямо сейчас. Она успела сто раз сказать полицейским, что о съёмной квартире представления не имела. Чёрт их знает, может, сейчас она у них проходит первой подозреваемой.
Несколько раз подмывало позвонить Ивану, умолять, чтобы продолжил расследование. Не позвонила, чувствовала, что бесполезно.
Стас был прав, Ванька упрямый.
Думать о Стасе было больно.
Спасительная мысль пришла не сразу. Позвонить нужно Соне.
Соня произвела на Юлю впечатление наивной дурочки. Не в том смысле, что жена Ивана двух слов связать не могла, нет, с интеллектом у нее было всё в порядке. Во всяком случае, на первый взгляд, специально Юля не проверяла. Но в житейском плане…
Соня была из тех, кого Юля терпеть не могла. Из тех, кто может позволить себе наивность. У Юли такой возможности не было, ей пришлось самой пробиваться в жизни.
Когда Иван их познакомил, Соня смотрела на Юлю восторженными глазами, как на лучшую подругу. Юле даже хотелось подсказать ей, что в жизни в первую очередь нужно опасаться подруг. И поменьше всем доверять.
Антон и Камилла тогда опоздали. Юля могла дать голову на отсечение, что Милка устроила это специально. Она пару раз пыталась опаздывать и когда они с Юлей решали попить кофейку в кафешке. Однажды Юля, прождав пять минут, поднялась и ушла. Больше подруга шалостей себе не позволяла.
Камилла тоже могла позволить себе наивность, отец у подруги был какой-то начальник, а брат бизнесмен. Настоящий бизнесмен. Не олигарх, конечно, но и не ларёчник. И Юля её за это не любила.
Но Камилла поумнее Сони, наивную строить из себя не пыталась. Правда, к месту и не к месту показывала, как любит всё прекрасное, но это Юля ещё стерпеть могла. К тому же выглядела Камилла при этом довольно глупо.
Ещё подруга любила казаться добренькой, демонстративно уступала дорогу старушкам, даже когда этого не требовалось, и выглядела при этом ещё глупее.
Кстати, её брат-бизнесмен душевные качества сестры оценивал трезво и на сестру поглядывал с усмешкой. Юля пару раз брата видела. Умный, красивый и серьёзный мужик, о таком можно только мечтать.
Стас только казался умным и серьёзным, а на самом деле был трусливым и никчёмным. Она это сразу почувствовала. И тогда же поняла, что всегда сможет им управлять.
Это был её шанс, и она его не упустила.
Юля чувствовала себя счастливой и радовалась жизни, а Камилла над ней смеялась.
Камилла тогда явилась на встречу в скромном тёмно-бордовом платье. Если честно, платье ей шло. Подруга крутилась перед зеркалом, и Юля вежливо её похвалила:
— Отлично выглядишь!
— Растолстела, — неискренне надула Камилла губы.
— Я не заметила, — улыбнулась Юля. — Ты и раньше была не худенькая. Но тебе идёт.
Лишний вес был для Камиллы большой головной болью. Такую боль можно себе позволить, когда других проблем нет.
Юля тут же нахмурилась и критически оглядела подругу:
— Вообще-то, действительно поправилась. Немного сбросить не мешает. Платье обтягивает, особенно на животе.
И подмигнула Соне.
Соня кисло улыбнулась, Юлину шутку не оценила и как-то сразу сникла.
Тогда Юля и поняла, что перед ней типичная наивная дурочка, которую жизнь ещё не научила уму-разуму.
Да, позвонить Соне стоило. Хорошо, что они тогда обменялись телефонами.
— Сонечка, здравствуй, это Юля. Ты меня помнишь? — быстро спросила она, услышав Сонин голос.
— Да, конечно. Примите мои соболезнования.
Она и при первой встрече пыталась звать Юлю на «вы», но Юля это пресекла. Соня, конечно, помоложе, но не намного, года на четыре-пять, нечего из Юли старуху делать.
— Соня, мне очень нужно с тобой поговорить. Но только без Ивана! Понимаешь, с тобой мне легче разговаривать…
— Да, — промямлила Соня и обнадёжила: — Его сейчас нет дома.
Повезло, Юле захотелось постучать по деревяшке.
— Сможешь ко мне приехать?
Юля не успела сказать, что она и сама согласна приехать к Соне или встретиться где-то ещё, жена Ивана тут же ответила:
— Смогу, конечно. Говорите адрес.
Появилась она быстро, получаса не прошло. Смотрела на Юлю с жалостью и сочувствием, а того, что было нужно, Юля из неё вытащить не смогла.
— Ты знаешь, что Стас снимал квартиру? — с тоской спросила Юля.
Гостья сочувственно кивнула — знает.
— Я просила Ивана узнать, зачем Стас это делал…
Соня опять кивнула — и это знает.
Юля подошла к окну, потрогала недавно распустившуюся орхидею. Орхидея была красивая, тёмно-фиолетовая, но за пару лет успела Юле надоесть. У неё такое часто бывало, принесёт домой понравившееся растение, а потом не знает, как от него отделаться. Обычно она выносила горшки с надоевшими растениями в подъезд, и то ли соседи, то ли дворники их забирали. Живое Юля никогда не выбрасывала, грех.
— Соня, Иван узнал, с кем Стас встречался? — Юля повернулась и посмотрела на Соню в упор. — Он узнал?
— Не знаю.
Врёт! Уставилась на Юлю честными глазами, но тут же их отвела.
Юля взялась руками за щёки, покачалась.
— Соня, мне очень важно это знать! Это меня мучает, понимаешь? Я разговариваю со своими подругами, и всё время думаю: она?.. Не она?.. Это ужасно! Ты даже не представляешь, как это ужасно!
