И ему удалось. Как я ни силилась, а улыбку спрятать не вышло. Равно как и надежды в голосе:
— Так он тоже здесь?
Олли от моего вопроса совсем скис. Не знала бы его так хорошо — решила бы, что взревновал.
Но нет, дело оказалось совсем в другом.
— Был здесь. А потом они с Даром сцепились и… — он поёжился. — Слушай, они ведь и вправду готовы были поубивать друг друга. И я даже не могу сказать, что я на стороне Дара, потому что он повёл себя как полный кретин. Нет, они оба вели себя как кретины, но ради всех богов, ему же семьдесят, не семнадцать!..
Папа снова сцепился с Хотой? Отлично, просто отлично. А я вместо того, чтобы раскидать их по углам, просиживала зад в пафосном каменном мешке и лицезрела, как маршал волчок изображает передо мной кроткого домашнего щеночка. Ну и заодно слушала его вдохновенные речи о моих токсичных отношениях и наших с ним будущих сенбернарах.
Вот блин, а ведь раньше мне так нравились эти собачки. Теперь вот не уверена.
— Добро пожаловать в мой альфа-мир, — пробормотала уже без прежней радости, — Я бы спросила, что эти двое не поделили, но…
— Ну а что ещё им делить кроме тебя?
Да что угодно. Потому как я всё ещё не их вещь, чтобы они меня делили!
— Ладно, и где же мой отец?
— Сбежал, — с готовностью наябедничал Олли. — Сказал, ему срочно надо кого-нибудь разодрать на части, обернулся мишкой и был таков.
Ещё веселее. Прямо даже не уверена, хочу ли спрашивать дальше.
— Что он наговорил Хоте?
— Рассказал ему, какой он мудак, и вовсю расхвалил Брендана… кстати, а кто такой Брендан? Тот криповатый чувак из бара? Вот тебя и на минуту одну нельзя оставить!..
— Уже никто, — буркнула я, с трудом подавив желание схватиться за голову. — Вот почему всякую хрень творят альфачи, а отдуваться всегда приходится мне?
Я люблю своего отца, честно. Однако я любила бы его ещё больше, если бы он умел вовремя заткнуться. Хотя бы иногда. Хотя бы в том, что касается Хоты — вспыльчивого, агрессивного и ревнивого до крайности. Вот и как ему теперь объяснить, что с Бренданом у нас ничего не было, нет и уже наверняка не будет? Почему вообще я должна бегать за ним по всему Моэргрину, чтобы оправдаться?..
Не должна, но именно это и собираюсь сделать. Хотя бы для очистки совести. Вот только сообразить бы, в какую сторону бежать.
— Он на своей скучной работе, с Эммой, — послышался за спиной знакомый вкрадчивый голос. Надо же, я и шагов-то не услышала, только на мгновение пахнуло каким-то потусторонним холодом. — Он всегда с ней, когда ему плохо. Ну или со мной, но увы, сегодня на меня возложена не менее важная миссия…
— Ой, Ло, отвали ты со своими тирадами, я тебя даже не спрашивала! — огрызнулась просто из вредности. — Мне объяснят наконец, кто такая эта Эмма и стоит ли мне сожрать её вместо ужина?
Лоренц снисходительно улыбнулся, сверкнув острыми клыками.
— Разве Хота похож на того, кто станет спать с секретаршей? А если забудешь уже эту мерзкую кличку, я даже нашепчу, на сколько лет она его старше.
— Обойдусь.
Ладно, признаю, любимый дедушкин внучок дело говорит. Хота уж точно не станет, он не враг своей обожаемой работе.
Едва я виновато глянула на Олли, тот выразительно завёл глаза к потолку и развернул меня лицом к лестнице.
— Просто иди уже, а? Я никуда не денусь как минимум до завтрашнего вечера.
— Вернее, утра? — невинно поправил Лоренц.
— Я готов обсудить ваши условия послабления режима, мистер надзиратель. Вы заинтересованы?
— О, я очень заинтересован…
В иное время я непременно посоветовала бы этим двоим найти комнату с кроватью… ну, или там с гробиком. Но сейчас была уже на полпути к машине. И к Хоте. А нечего прохлаждаться со всякими там Эммами, будь они хоть десять раз секретарши.
И чего, спрашивается, из города тащилась?.. Только зря жгла бензин и лишний раз похабила каблуки на гравийной подъездной дорожке. Но зато увидела своего Олли, живого, здорового, на свободе! А главное — под надёжным присмотром. Уж не знаю, почему Хота вдруг решил приставить к моему другу клыкастый эскорт, но возражать точно не буду. Вампиры — ребята жутковатые, однако за своих горой стоят. А Лоренц уж точно свой: давным-давно, когда меня ещё и в планах не было, мама буквально вернула его с того света. И тем же ужасным вечером мой отец спас его сестру… Словом, Тамриты ради нашей семьи на многое готовы.
Но зачем им поручать охрану Оливера? Ладно, это я выясню чуть позже.
— Миз Маграт! — приветливо улыбнулся мне смутно знакомый парень-дежурный. Учились, что ли, вместе? — Вы по делу или просто так, в гости?
— В гости, — кивнула я невозмутимо. — Прокурор Маграт у себя?
— Он всегда у себя, — печально вздохнул дежурный. — Ни подремать, ни покурить лишний раз, чуть что — всё кругом ленивые бестолочи. Ну вот в кого он такой, миз? Отец-то ваш подобрее будет.
Будет, ага. Ровно до тех пор, пока не узнает, что кто-то обидел его родственников. Ну или вздумал угрожать Северу; тогда уж всем недругам лучше самим ползти в сторону погребального костра.
Я протянула дежурному права, расписалась в книге посещений и сразу двинулась в сторону лифта. Так, на каком этаже у нас заместители прокурора обитают?
— Вам на третий! — крикнули мне вслед.
43
Нужный кабинет нашла по запаху крепкого алкоголя, незаметному для простого человека, но очень явному для оборотня. И другому, не менее насыщенному — зверя, сильного и опасного. Дверь открыть не успела — она распахнулась у меня перед носом, являя взору красивую женщину с огненно-рыжими волосами, такими яркими, что глаза слепит.
— Ой, ну наконец-то, я думала, ты заблудилась! Я Эмма, его секретарша; и нет, я с ним не сплю, оборотни не в моём вкусе. Хотя вот ты очень даже ничего! Ладно, вон ему, — она кивнула в сторону кабинета, — больше не наливать. Скоро наступит стадия распевания песен, а голос нашего Хоты трудно назвать ангельским. Медведи, что с них взять, верно? Ещё увидимся! Вживую ты даже красивее, чем на фото!
Не дав мне вставить и слова, с поразительной для обычной женщины силой она втолкнула меня в кабинет и захлопнула дверь. С той стороны, да. Мне только и осталось, что в изумлении приоткрыть рот и ошарашенно вопросить:
— Что это сейчас было?
— Вот она — предательница, — проворчал Хота, принимаясь, вопреки пожеланиям Эммы, наполнять стакан. Раз так в десятый, если судить по почти опустевшей бутылке виски. — А ты — пошла вон. К Ярлаку, или к этому твоему… А, да к кому хочешь. Желание женщины превыше всего!
«К какому именно “этому моему”?» — до жути хотелось спросить. Но не стала. Должен же хоть кто-то вести себя как взрослый.
