Хорошо хоть моя косолапая родня не стала откладывать свадьбу до зимы — ни за что не потащилась бы морозить хвост, даже ради трижды любимых детишек! Ненавижу холод! И угораздило же поселиться в этом холодильнике!
Но что-то я и впрямь разворчалась. Да и как будто кто-то стал бы спрашивать моё несомненно ценное мнение насчёт даты свадьбы.
Уж точно не Хота, едва выживший после того выстрела. Да он и не выжил бы, не будь моя дочь самой одарённой заклинательницей в мире. Или это во мне говорит материнская гордость? Ну да, есть такое. Я раньше действительно не понимала, какая чудовищная мощь сокрыта в моём котёнке. Шутка ли — остановить время?
На самом деле, конечно, никому не под силу укротить течение времени. Разве что сидхе с их первородной магией. Но вот замедлить движение частиц — вполне реально. Да вот только одно дело сообразить себе вазочку с нетающим мороженым, а совсем другое — заклясть здоровенного мужика, теряющего кровь с каждой секундой. Особенно если заклинает не опытный заклинатель с полусотней лет практики, а девчонка чуть за двадцать.
Форменное самоубийство, как выразился Олли. Ну, когда у него нашлись хоть какие-то цензурные слова.
Хота мне как родной медвежонок. Всегда был. Честное слово. Но… каюсь, грешна. Своего первого ребёнка люблю чуточку больше, чем всех остальных. И до сих пор впадаю в бешенство при одном воспоминании об этой безумной выходке Реджины. Подумать только — чуть не помереть и долбануться в кому ради одного мехового засранца! И это пока мы тут места себе не находили, не зная, очнётся ли она вообще!
Очнулась, слава всем богам. И всего-то через восемь дней, а не лет. Вот была бы драма, достойная очередной дебильной книжонки братца Джила.
Впрочем, сомневаюсь, что сама на месте Реджины поступила бы иначе. Точно так же пожертвовала бы собой ради Дара, какой бы жуткой занозой в моей полосатой заднице он ни был. Ради Хоты, ради Джинни, ради близнецов… которые, кстати, метнулись ко мне, едва завидев. О, слава Хаосу, дражайшая бабуля оказалась порасторопнее. И это в её-то возрасте!
— У, чернявая! Вечно тебя ждать приходится! И девку нашу плохому учишь… Быстрее уже, не то эти двое вынесут мне весь мозг, а я даже палку не взяла!
— А у меня так скоро медовуха выветрится! — вторил ей Друадах, спешащий следом. — А ну, паршивцы, на свои места, дайте старшим поговорить!
— Но, Друадах!..
— Что? Кто свадьбу зажал? И ведь не в первый раз уже. Грёбаные Маграты! А ведь знал бы заранее, так и поставил бы киснуть пораньше! И медовуху и винишко своё, домашнее. Такой рецепт с Дердрой нашли, вся деревня добавки просить будет!
— Да и так будут, — хмыкнул приблизившийся к нам Дар. Ткнулся губами в щёку, устроил лапищу на талии, принюхался. — Из, фу! От тебя же кро…
Спешно накрыла ему рот ладонью — все тут и так в курсе, чем я только что занималась. Не могут не быть: в нашем премилом краю выпустить кишки Орентису мечтал каждый первый. Хота и вовсе, едва очнувшись, принялся ругаться со всеми и каждым, что посмели взять проклятого ублюдка без него, заперли, спрятали, не дали усадить на электрический стул! А уж как он вызверился на моего муженька, позволившего Реджине рисковать собой… это и вспоминать жутко. Хота в ярости всегда был ужасен, но тут сам себя переплюнул.
Мирились они, правда, ничуть не менее эпично — запасы Друадахова пойла знатно поредели после того, как два альфа-дебила принялись совместно страдать из-за Джинни и признаваться друг другу в тёплых семейных чувствах.
Да и я знатно развлекалась, что уж тут. За те восемь дней, что моя дочь находилась на грани жизни и смерти, много чего случилось. И Орентиса мы с лордом Тамритом («Он посмел подставить моего будущего зятя!») взяли на самой границе Греймора. И старший Маккензи чуть ли не суверенитет нам выписал за то, что избавили его от соперника. Вёл себя, конечно, как напыщенный говнюк, но позволил Кэм выторговать право на удержание всех налогов в округе. Больше всех радовался этой новости Джилли, не иначе как в младенчестве подброшенный нам гномами. Ну и Арти — его мелкая копия, уже вовсю посматривающая на кресло Кэм.
— Не порть детям свадьбу, — сурово проговорила я, потащила Дара ближе к алтарю. — За дело, Маграт, у тебя дочь замуж не выдана.
Ну вообще-то выдана уж пару месяцев как. И, кажется, своей семейной жизнью вполне довольна. Хота так вообще весь сияет, как начищенная монета. Так с виду и не скажешь, что чуть не померли в один день, будто в какой-нибудь слезовыжимательной киношке не самого высокого пошиба.
В общем, им и без венчания Хаосом неплохо жилось. Реджине так точно, но этих медведей же мёдом не корми, дай пострадать всякой старомодной фигнёй! Традиция, мол, есть традиция!
Ну ладно, красивые все эти свадьбы, что уж тут. Скучные, жутко пафосные, но красивые. И на слезу пробивают только так, хотя вот уж меня в излишней сентиментальности не заподозришь. Или это всё долбаные гормоны виноваты?
Ну точно, они. Стоило только засмотреться, как Дар берёт под руку Реджину, такую красивую в струящемся золотисто-зелёном платье, ведёт её изрядно потрепанным временем, ветрами и морозами каменным ступенькам прямиком к алтарю Прядильщика, как захотелось совершенно неприлично хлюпнуть носом. Кэм и Лилс, впрочем, не отставали. И если Кэмерин понять можно — не каждый день женится твой единственный сын, то за Лилит я особой чувствительности прежде не замечала. Или просто уже не помню нашу свадьбу с Даром?
— …весь твой путь — мой, — заговорил Хота, когда Тэя обвила их руки браслетами из вербены, — твоя судьба — моя, и в доме, что ты выберешь, я разделю с тобой все радости и горести, что преподнесет нам жизнь. Ты согласна, Регинхильд гро Маграт?
— Да, — отозвалась Реджина, нежно улыбаясь своему теперь-уже-точно-мужу. Тот уже привычно уставился на неё с видом слепца, узревшего солнце.
«Блин, бро, они такие сладенькие! Мне ж из-за них диатез лечить всю оставшуюся жизнь!» — послышался где-то слева девичий голосок, одновременно весёлый и полный слёз. Кажется, это сестрица Оливера, Сэра, прибывшая к нам неделю назад и по такому поводу выкрасившая волосы в цвет платья невесты.
— Хаос принимает ваше согласие, — заключила Тэя, когда моя дочь повторила сказанное Хотой. — Да будет ваш союз долгим, ваш дом — тёплым, а ваши дети — здоровыми…
— Какие ещё дети?! — громким шёпотом возмутился Дар, до того мирно стоящий рядом со мной и старательно делающий вид, что не растроган почти до слёз. Мужики не плачут и всё такое. — Никаких детей, пока моей Джинни не стукнет хотя бы сорок! Я слишком юн и прекрасен для внуков! Моя…
— Ты сам заткнёшься или тебе помочь? — тихо, но крайне выразительно осведомилась я. — Второй вариант тебе не понравится, уж поверь.
Дар фыркнул негодующе и вместе с тем насмешливо.
— Боюсь-боюсь, маршал киса! Как там было — лишён секса до серебряной годовщины?
— Именно, Маграт. А вздумаешь мотать нервы второй дочери — отчекрыжу твоё хозяйство и прибью над камином как трофей.
