– Не стану.
– Приказываю.
Знакомое сверло тут же вонзилось в висок. Я стиснул зубы. Нет! Не сдамся! К черту его магию. Ни за что! А боль росла, и вскоре я уже катался по полу, кусая губы, чтобы не взвыть. Казалось, сильнее болеть уже не может – но могло. Перед глазами заплясали алые пятна. Эйш сделал что-то, и сверло пропало, но отголоски никуда не делись.
– У тебя есть пять минут, – сказал он. – Либо одеваешься, либо будем повторять до бесконечности.
Я с трудом поднялся на ноги. Комната кружилась и качалась. Ненавижу! Как же ненавижу этого напыщенного типа, который глядел на меня свысока, ожидая, когда же потешу его душу своими унижениями. Штаны едва не слетали с тазовых костей, жилет без рубашки тоже выглядел дико, зато прекрасно было видно клеймо на плече. Да, после такого позора в Изельгарде лучше не показываться. А Эйш кинул мне браслет, от которого тянулась тонкая цепочка. Поводок?
– Защелкни на запястье, – приказал он.
Хорошо хоть не на шее. Я старался не думать. Оставить сознание где-то далеко. Чем дальше, тем лучше. Но оно то и дело возвращалось. Я ловил свое отражение в стеклах шкафов и понимал, что немного переоценил невозможность унизить меня больше, чем на казни. Ведь Бранду вряд ли сопровождают рядовые люди. Осмонд послал бы с сестрой только цвет Изельгарда. Провалиться бы сквозь землю, да не дадут.
– Жди здесь, – приказал Эйш и куда-то вышел. Вернулся он уже с супругой. Эмми до сих пор выглядела расстроенной, но, видимо, тоже не стала спорить с мужем. Взглянула на меня – и замерла, а затем обернулась к Эйшу.
– Это что такое? – спросила она грозно.
– Не твоего ума дело, – ответил тот. – Идем.
Взял в руки другой конец цепочки, прикованной к моему браслету, и пошел к двери. Мне оставалось только следовать за ним, а лери Эйш, красная, будто снаружи стояла жара, замыкала эту процессию. Обуться мне не дали. Стоило выйти из дома, как холод тут же окутал тело и особенно ноги. Но дать понять, что испытываю хоть малейший дискомфорт? Еще чего! Я расправил плечи. Послышались смешки прислуги. Они тоже наблюдали, как хозяин расправляется со злейшим врагом. Ничего, долг платежом красен. Рано или поздно я доберусь до Леонарда Эйша и его младшего братца. И когда доберусь, они пожалеют, что дожили до этого момента. Слабое утешение, но лучше такое, чем никакого.
Эйш подал жене руку, помогая занять место в экипаже. Сам сел напротив, а мне указал на место на полу у их ног. Эмми снова вспыхнула, но промолчала. Промолчал и я. Ничего, несколько часов можно и потерпеть. Нужно, необходимо. Эйш ждет своего торжества. Не дождется!
Экипаж тронулся с места. Он двигался медленно. Подозреваю, из-за свадьбы было сложно протолкнуться по улицам. Супруги молчали. Амелинда демонстративно смотрела в окно. Ее супруг зря пытался поймать взгляд жены. А я все равно ощущал, как сгораю от стыда. И это мы еще не добрались до места. Скрип колес стих. Приехали? Сердце забилось чуть быстрее, тревожнее. Эйш вышел первым, дернул меня за собой, затем подал руку Амелинде.
А я уставился на огромную площадь перед храмом. Столько людей! Казалось, что здесь собралась вся Литония. Вся, до последнего человека, потому что за головами не было видно ничего. Эти люди приветствовали Леонарда Эйша – героя войны. Я все-таки отвел взгляд.
– Лео, вы долго добирались!
Голос я узнал. А вот и младшенький пожаловал. В отличие от старшего, он сиял, как новенькая монетка, и поглядывал на меня с торжеством.
– Мы ждали тебя дома, Айк, – пожурил его старший.
– Я добрался до столицы только утром. Вы хорошо нас опередили. Смотрю, развлекаешься?
Конечно, это было на мой счет. Леонард пожал плечами.
– Немного.
– Вот-вот появится свадебный кортеж. Идем, займем свои места.
И братья Эйш поспешили к храму. Внутри оказалось так душно, что я почти обрадовался своему костюму. И тоже набилось столько людей, что казалось, храм развалится, не вместив толпу. Эйшам отвели места в первом ряду. Вокруг было слишком много цветов, их аромат смешался и так бил по нюху, что начинали слезиться глаза. Все было белым-бело от цветов, свечей и облачения десятков жрецов. Воистину королевская свадьба.
Грянули трубы, снаружи послышались оглушительные возгласы ликования. Народ встречал своего короля. А я вдруг понял, что не хочу видеть Бранду. Точнее, не так. Не хочу, чтобы она меня видела. Только шансов на это не осталось. Эйш сделал все, чтобы мы неминуемо встретились. И ведь свадьба не завершится на этой церемонии. Торжества будут длиться несколько дней. Успеем…
Зазвучала музыка, и жених вступил в храм первым. Он подошел к алтарю и выслушал напутственные слова верховного жреца. Тот благословил короля, а я думал, что даже в белом наряде жениха Илверт похож на хищную птицу. Музыка сменила тон, и я зажмурился. Но все равно пришлось взглянуть. Бранда была прекрасна в белом, как облако, платье. То, о чем мечтал я сам, получит другой. Человек, который сломал мою жизнь, жизни многих моих соотечественников. Принцесса шла вдоль ряда гостей, мило улыбаясь. В руках она держала букет коротких белых роз, лишенных шипов. Такие же розы украшали подвенечный наряд. На миг повернула голову – и наши глаза встретились.
Бранда побледнела. Это было видно даже под слоем румян. Закусила губу, будто стараясь сдержать слезы, – и отвернулась. Я тоже отвел взгляд. Обещал ведь, что не допущу ее свадьбы с другим, и не сдержал слова. Да, не по своей воле, но все же! Увы, вторую часть обещания тоже не суждено сдержать. Мне не вырвать ее из рук Илверта. Остается только смотреть…
Церемония длилась достаточно долго. Звучали клятвы в вечной верности, а я думал, знает ли Илверт, что его невеста отнюдь не невинна. И если не знает, чем это обернется для бедной Бранды. В ее счастливый брак с королем Литонии я не верил. Во-первых, для него она была трофеем. Добычей в войне, а отнюдь не женой. Не равной. Это дома, в Изельгарде Бранда – сестра короля. А здесь – никто, по сути. Во-вторых, она ведь тоже не смирится. Не тот характер. Я смотрел на эту пару и с горечью понимал, что за минувшие дни даже мои чувства к ней почти превратились в ничто. Будто кто-то вынул душу, а на ее место поместил камень. И то, что испытываю сейчас – это не боль разбитого сердца, а, большей частью, вина. Если бы я довел начатое до конца и победил, ничего этого не случилось бы. Даже если бы король Осмонд забрал слово обратно и не отдал мне руку сестры. Но хотя бы не Илверт…
Первый брачный поцелуй, благословение жрецов – и супруги двинулись к выходу.
– Что замечтался? – Леонард дернул за поводок. – За мной.
Он шел в первых рядах, как приближенный и друг короля. Такая же мразь, как и Илверт. Каждый из нас выбирает друзей по себе. Стоит ли удивляться? Я же смотрел под ноги. Слишком многих в сопровождении Бранды знал лично. Некоторых даже считал приятелями, если не друзьями. И теперь они то и дело бросали на меня взгляды. Хуже, чем неприязнь, было видеть в них сочувствие. Провалиться сквозь землю хотелось все сильнее. А гости расселись по экипажам. Я даже испытал облегчение, очутившись вдали от чужих глаз.
