По дорожке послышались торопливые шаги. Удивленно обернулся. Кто-то что-то забыл в экипаже? Но ко мне спешила та, кого совсем не ожидал увидеть. Королева Литонии замерла в двух шагах, грозная, как правосудие. Ей-то я что сделал?
– Здравствуй, Эри, – сказала она тихо.
– Ты рискуешь, Бранда, – напомнил я.
– Не думаю, что это может ухудшить мое положение, – едва заметно усмехнулась она. – Король решил, что его утомило мое общество, и беседует с гостями. А я испросила разрешения подышать воздухом.
– Где оставила прислугу?
– Это не должно тебя заботить.
– Зачем пришла?
Бранда все-таки сделала эту пару шагов, затем осторожно присела, стараясь не испачкать платье, чтобы наши лица оказались на одном уровне.
– Пришла попрощаться, – сказала она. – Илверт приказал Эйшу, чтобы тебя больше здесь не было.
– Он узнал?
– Он знал изначально. – Бранда пожала плечами. – Но политика – политикой, ты ведь понимаешь. Просто, думаю, до него не сразу дошло, кто был моим любовником.
Я кивнул. Скорее всего, так и есть. Да и вряд ли Бранду приняли в Литонии, не убедившись в том, что она невинна. Точнее, убедившись в обратном.
– Что ж, давай попрощаемся.
Было ли мне больно? Уже нет. Скорее, пусто, будто кто-то вывернул наизнанку. Не хотелось шевелиться и дышать, и умирать – тоже не хотелось. Странно, непонятно, запутанно.
– Не смотри на меня так. – Бранда отвела взгляд.
– Как?
– Будто я предала тебя.
– Я так не думаю. Мне жаль, что все так вышло, Брани. Что тебе пришлось стать женой Илверта. Но не в моих силах это изменить.
– Было в твоих! – Ее глаза вспыхнули. – Как ты мог, Эри? Ты же никогда не ошибаешься, никогда! Мы верили в тебя. Я верила! А ты так… так меня подвел.
– По-твоему, это был мой выбор? – спросил я спокойно. Пусть обвиняет, не так уж она не права.
– Какая разница чей? Как ты мог проиграть?
– Все люди допускают ошибки, Брани. Я не провидец, а обычный человек.
– Ты обещал!
По ее щекам покатились слезы. Я до сих пор не понимал, зачем она пришла. Обвинять? Спросить, как жить дальше? Унизить? Зачем? Между нами все и так понятно. Точки расставлены, остается каждому сделать шаг в свою сторону. Ее этот шаг приведет… уже привел на вражеский трон, меня – в бездну.
– Надеюсь, что ты все-таки будешь счастлива, – постарался я подобрать слова. – Да, Илверт – тот еще негодяй, но…
– Ты убил его возлюбленную. Как думаешь, я буду с ним счастлива? – зло спросила Бранда.
– Он любил Илмару? – Я уставился на Брани.
– Откуда мне знать, как ее звали? Факт остается фактом. Ты забрал у него женщину, он забрал у тебя. Стечение обстоятельств, за которое мне придется платить.
– А мне, по-твоему, нет?
– Я не знаю. Раз ты все еще жив, это твой выбор.
Теперь уже смеялся я. Да, от горечи, но все же. А если Бранда права? За этот месяц у меня была возможность покончить с собственной жизнью. Или заставить кого-то сделать это за меня. Но я жив. Так, может, удел раба – это действительно мой выбор?
– Тогда то же самое можно сказать о твоем браке с Илвертом, – ответил ей.
– Да как ты…
Она замолчала на полуслове, затем порывисто обняла, быстро поцеловала в щеку.
– Мне пора, – сказала Бранда, разрывая объятие. – Я любила тебя, Эрвинг Аттеус. Просто знай это.
И пошла прочь, а я остался. Любила? Это уж вряд ли. А если и так, кому какое дело? Между королевой Литонии и рабом не может быть ничего общего. Я снова устало закрыл глаза. Надо что-то решать. Понять для себя, как жить дальше. Смириться? Не выход. Не смириться? Что я могу? Только последовать совету Бранды и найти смерть. Но это будет бегство и трусость. Я запутался, окончательно и бесповоротно. Был еще один вариант – подождать. Дождаться, когда отгремят праздничные фейерверки, и найти решение. Хоть какое-нибудь. И этот выход пока казался единственно верным.
Когда пару часов спустя за мной явился лер Эйш, я замерз так, что не чувствовал рук и ног. И в то же время успокоился. Какой смысл метаться и искать ответы, если их нет? Амелинда следовала за супругом. Она куталась в теплую накидку и дышала на ладони. Наверное, снегопад усилится. Слуги уже готовили для Эйшей экипаж, а Леонард отстегнул проклятую цепочку.
– Можешь радоваться, – сказал он мне. – Илверт запретил являться с тобой на остальные празднества.
– Мудрое решение, – ответил я.
– Тебе разрешали говорить?
Промолчал. Мой ответ ничего не изменит. Покорно занял место на полу экипажа, стараясь согреться или хотя бы не думать о том, как холодно. Главное, не свалиться в жару. Не доставить мерзавцам такой радости. Хотя лери Эйш быстро поставит на ноги. А экипаж тронулся с места. Ехать было не так уж близко, и размеренное покачивание убаюкивало. Как сквозь сон, слышал голоса супругов.
– Илверт казался недовольным, – заметила Эмми. – Что-то случилось?
– Мне почем знать? – резко спросил ее муж. – Его величество передо мной не отчитывается. Может, успел не поладить с женой?
– Не знаю. Будет жаль, если их жизнь не сложится.
Всех-то ей жаль. А пожалеет ли хоть кто-нибудь ее саму, если что-то случится? Хоть один? Король? Или брат ее мужа? Или откажутся, вычеркнут из своей жизни, как вычеркнули меня?
– Это не должно нас заботить, Амелинда. Политика требует сложных решений, – заметил Эйш, и на этот раз я был с ним согласен. Только разве присутствие Бранды – гарантия, что Изельгард снова не развяжет войну? Осмонд с легким сердцем пожертвует сестрой, раз уж отдал ее замуж. Или же возьмет столицу Литонии и сделает Бранду вдовой. Тоже не такой плохой вариант.
– Когда мы уже вернемся домой, Лео? – Амелинда решила сменить тему.
– Скоро, дорогая, – ответил тот. – Как только отгремят праздники, сразу уедем. Если, конечно, Илверт позволит, но, думаю, с этим не будет проблем. До весны можно будет остаться в Эйшвиле.
– Почему же только до весны?
– Потому что в марте начнутся учения, мне надо будет ехать. Илверт, конечно, хотел бы видеть нас на зимнем бальном сезоне, но я объяснил ему, что обстоятельства не те. Он признал, что я прав.
– Это хорошо. Мне совсем не до веселья.
– Мне тоже.
Супруги замолчали. А я сделал зарубку в памяти. Весной лер Эйш покинет свой замок. Потащит ли он меня с собой? Сомневаюсь. Все-таки учения – не увеселительная прогулка. И если так, может, будет шанс… Но пока рано думать об этом. До весны – еще четыре с половиной месяца, которые надо как-то пережить.
Дальше все прошло по тому же плану. Меня отправили наверх и заперли, и я до рассвета пытался согреться, укутавшись в тонкое одеяло. А на следующий день и вовсе забыли о моем существовании, чему был несказанно рад. Раз в день служанка приносила еду, мне хватало. Слышно было только, как в доме хлопают двери. Сутки сменялись сутками, обо мне не вспоминали. И лишь на шестой день послышались тяжелые шаги лера Эйша. Тот открыл дверь и замер на пороге, глядя на меня, как на навозную лепешку.
