И Анна разрыдалась.
* * *
Когда Сандра пообещала Линкольну разработать вирус для инопланетной компьютерной системы, она не стала уточнять, с какими трудностями придется столкнуться. К тому же девушка не была уверена, что ее хитроумная программа сможет ударить должным образом и «проколоть «Ламборгини» колеса». Но главная проблема заключалась в том, как переправить вирус инопланетянам. Попытаться уговорить Артура? Попытаться его обмануть? Но как?! Как обмануть тех, кто умеет летать меж звезд?
– Спокойно! – сказала себе Сандра. – Они знают больше? Да, это так. Но я тоже кое-что умею и смогу преподнести им неприятный сюрприз. Смогу!
И углубилась в работу, стараясь не думать о том, что у них очень мало времени.
Драгоценные секунды уходили, но девушка заставила себя не волноваться и оставалась абсолютно спокойной и хладнокровной. И если бы кто-нибудь наблюдал за ней, то сильно удивился бы тому, какой серьезной может быть маленькая, похожая на ребенка девушка, известная под прозвищем Конфетка. И насколько сложные программы прятались в ее розовом смартплексе.
Сандра действовала ловко, но двигалась почти вслепую, наугад. У Конфетки не было ни опыта, ни знаний, чтобы придумать для инопланетян изящный вирус и перехватить управление кораблем или проникнуть в их базу данных, но этого и не требовалось: она создавала дубину, а не рапиру. Сейчас Сандре требовался молот, чтобы сокрушить систему, и тех обрывков информации, которые она сумела расшифровать, оказалось достаточно. Девушка знала, что должна делать, и беспокоилась лишь о том, чтобы хватило времени.
Но даже ей требовался отдых.
Каждый час напряженной работы над вирусом заканчивался тем, что Сандра возвращалась к взломанному смартплексу Артура, пытаясь отыскать хоть что-нибудь, что поможет придумать, как переправить вредоносную программу инопланетянам. Отложив дела на этот раз, девушка сформировала выборку файлов и программ, с которыми мальчик работал последние сутки, быстро просмотрела получившийся список, выделяя подозрительные, с ее точки зрения, документы и задумалась, обнаружив среди наиболее часто открываемых файлов коротенькое видео.
– Ты за кем-то подглядывал? – улыбнулась Сандра, нажимая на кнопку «запуск». – Интересно, за кем? Что тебя так заинтересовало?
И резко замолчала, увидев на мониторе ангар, снятый, судя по ракурсу, видеокамерой инопланетян. В центре кадра находился «Чайковский», и камера была направлена на его наиболее разбитые части: кабину и вторую палубу. Сначала оператор фиксировал повреждения, а затем перевел объектив на рваную дыру в обшивке, из которой два робота осторожно вынесли Артура Баррингтона. Бездыханного. С раскроенным почти до основания черепом.
* * *
– Ты меня любишь? – повторил Артур, когда Анна закончила плакать.
– Да, – кивнула девушка, вытирая слезы и крепко прижимая к себе брата. – Люблю. Очень сильно люблю!
Она знала, что ОК, Баджи и другие ребята видели ее рыдания, наверняка обсуждали их, но не подходили, потому что Анна сказала, что ей нужно серьезно пообщаться с братом. Они тревожились, не понимая происходящего, Леди даже прислала вопрос на смартплекс, но сейчас девушке было не до них.
– Любишь, несмотря ни на что? – уточнил Артур.
– Ты – мой брат. Этого достаточно.
– А если я не твой брат?
– А кто? – спросила Анна. – Или ты лгал, говоря, что тоже Артур?
– Я не лгал.
– Значит, ты – мой брат, – твердо ответила девушка и, помолчав, продолжила: – Ты теперь инопланетянин?
– Я теперь твой брат. Я никогда не был живым, если ты спрашиваешь обо мне в прошлом, я был системой, потом сделался ее копией, – рассказал мальчик. – Система создала копию себя, чтобы соединить с Артуром и превратить его в часть системы, потому что системе было интересно, кто вы, а без системы Артур не смог бы контролировать свое новое управление. Но теперь я сам стал частью Артура, и система не знает, что со мной делать. Эксперимент пошел не так. Система изучает меня. То есть Артура, который стал больше, чем Артур, и меня, который стал тоже Артур. Система хотела этого, но удивлена. Ей был интересен отказ от логики, но сейчас она его боится.
Из-за странной манеры построения фраз Анна не до конца поняла рассказ мальчика, но уловила, что у него внутри прячется копия компьютерной системы инопланетного корабля. Возможно – искусственный интеллект. Который считает себя частью ее брата.
– Ты можешь рассказать, что случилось?
– Было все плохо, – тут же ответил Артур. – Станция повреждена.
– Мы находимся на станции? – уточнила Анна.
– Автономная самоходная станция обеспечения и контроля, – выпалил мальчик. – Место дислокации: орбита номерной планеты 126612—93 звездной системы Пронт. Регистрационный номер…
– Подожди, подожди, – прервала брата девушка. – Кто повредил станцию? Неужели удар «Чайковского»?
– Удар «Чайковского» он… укус комара очень маленького, – довольно быстро нашелся с аналогией Артур. – Станция повреждена, поэтому мы оказались здесь и поэтому до сих пор не улетели.
– Что случилось?
– Был бой.
– С кем?
На этот вопрос девушка ответа не получила.
– Я был вынужден покинуть место дислокации, но повреждения затронули центральное ядро, и в расчет вкралась ошибка. Я должен был вернуться домой, а попал сюда. Вы оказались в точке моего выхода из… это физическое понятие отсутствует в вашем языке. Вы оказались там, куда я прибыл. Я резко изменил курс, но из-за полученных повреждений не располагал прежними возможностями маневрирования и ударил ваш корабль. Понял, что вы погибаете, и втащил сюда, но повредил… Мне жаль. Если бы я ничего не сделал, погибли бы все.
– Подожди, – прищурилась Анна. – Ты нас сюда втащил? В смысле – в ангар? Мы не сами влетели?
– Я вас втащил и проделал дыру в прочном корпусе, чтобы избежать лишних вопросов.
– Зачем такие хлопоты?
– Я не знал, что делать.
– А теперь знаешь?
– Теперь я знаю, что буду наказан, потому что стал другим и системе это не нравится. Система перестала мне верить, потому что я – тоже Артур и частично лишен логики. Система не ожидала, что чувства – это отказ от логики. Это неразумно. Система размышляет. А я… – Он покачал головой. – Артур называет это… Мы и Артур называем это… Мы называем… Я… – Он вновь помолчал, пронзительно глядя на сестру, а затем сказал. Другим тоном. В котором совсем не чувствовалось инопланетного равнодушия. Сказал так, как Анна мечтала услышать всю свою жизнь. Сказал ее излечившийся брат: – Я люблю тебя, сестра. Я понял, какое чувство называется этим словом, и мне нравится его чувствовать. Все эти годы ты была рядом и заботилась обо мне, позабыв обо всем на свете, даже о себе. А я ни разу не сказал, что люблю тебя. Не мог. А теперь могу. И мне приятно это говорить, Анна: я тебя люблю. Ты – самое главное, что есть в моей жизни, и я всегда будут тебя защищать. Всегда и от всех, даже от системы. Хотя это нелогично и неразумно.
