И ракета рванула вверх, рывком преодолевая притяжение родной планеты, через стратосферу и мезосферу в космос, в безбрежный океан, к которому человечество едва прикоснулось – ступило в линию прибоя, да остановилось, пораженное грандиозностью лежащего перед ним пространства.
– Поздравляю, господа, вы только что присоединились к числу счастливчиков, которым доводилось покидать Землю, – объявил Джонсон. – Добро пожаловать в космос.
В подтверждение слов открылись коконы, и пораженные ребята уставились в иллюминаторы, жадно разглядывая проплывающую под кораблем планету.
– Я не чувствую вес!
– Все в порядке, мистер Хиллари, так и должно быть.
– Почему планета с их стороны? Так нечестно!
– На обратном пути мы развернемся и покажем Землю вам, мисс Диккенс.
– Сколько оборотов мы сделаем?
– Один, мистер Даррел.
– Почему так мало?
– Вполне достаточно, чтобы подготовиться к стыковке с «Надеждой Илона».
– Здесь красиво…
– Поверьте, мисс Хьюз, из иллюминаторов станции открывается не менее впечатляющий вид.
– Дорогие мои! Впервые в истории блога я веду прямой репортаж с орбиты Земли, – сообщила Октавия, запустив смартплекс. – Правила требуют, чтобы я оставалась в кресле, я почти неподвижна, но внутри меня настоящая буря. Я стала космонавтом! – На глазах Леди выступили слезы. – Я в космосе!
– Как он? – неожиданно спросил сидящий через проход Пятый, кивая на Артура.
– Нормально, – коротко отозвалась Анна.
Брат явно чувствовал себя неуверенно, ерзал, поглядывая в иллюминатор, но не пытался отстегнуться и к тому же едва заметно улыбался, из чего Анна сделала вывод, что ему нравится происходящее.
– Ты ведь Артур, да? – поинтересовался Пятый.
Мальчик, естественно, не ответил. Даже не посмотрел в его сторону.
– Он не станет тебя слушать, – тихо сказала девушка.
– Рано или поздно станет, – улыбнулся Пятый и протянул руку: – Меня зовут Чарльз.
– Я знаю, – коротко ответила Анна.
– Но мы не были представлены, – спокойно произнес парень, глядя девушке в глаза и не убирая руку. – Чарльз Фрейзер Пятый.
– Анна Баррингтон, – решилась Анна.
– Очень приятно.
– Мне тоже…
Как ни странно, ладонь у Пятого оказалась не мягкой, расслабленной, как представлялось, а твердой и крепкой, что говорило о серьезных занятиях спортом.
– Скажи, Баррингтон, что ты хочешь найти на Луне? – поинтересовался Чарльз, не выпуская руку девушки.
– Я просто путешествую.
– Без всякой цели?
– Любая дорога куда-нибудь ведет, Пятый, – улыбнулась Анна. – Но мы не всегда знаем, куда именно.
22.12.2036
Первую, самую важную часть разговора Анна и Пятый провели тет-а-тет, внимательно следя за тем, чтобы их никто не услышал, а вот мнением о галерее Фрейзер делился громко, не стесняясь того, что его слышат все окружающие, а не только Анна и Октавия, возможно, специально добиваясь того, чтобы его слова стали предметом обсуждения.
И когда Пятый отправился в лагерь, сидящая на полу Баджи наклонилась к Сандре и негромко прошептала:
– Все-таки он скотина.
– Пятый выразил свое мнение, – пожала худенькими плечами Конфетка.
– Но как он его выразил?!
– Громко и безапелляционно, – улыбнулась Сандра. – По-другому не умеет.
– Вот я и говорю: скотина.
– Просто он тебе не нравится.
– А тебе? – заинтересовалась Баджи.
Конфетка посмотрела вслед уходящему Чарльзу и задумчиво протянула:
– В нем что-то есть…
Чем вызвала почти возмущенный вопрос подруги:
– Что?!
– Он сильный, красивый и дерзкий, – перечислила Сандра. – Он, безусловно, привлекает внимание.
– Высокомерный, капризный и грубый!
Конфетка внимательно посмотрела на разгорячившуюся подругу и с улыбкой произнесла:
– Пятый нацелился на Баррингтон.
– С чего ты взяла? – изумленно выдохнула Баджи. Судя по всему, эту деталь Картинка упустила.
– Он постоянно оказывается рядом, и они уже дважды говорили наедине.
– Ты за ними следила? – прищурилась Баджи.
– Здесь все как на ладони.
– Это верно, – вздохнула Картинка. – С личным пространством в лагере плохо.
– И уединиться можно только на клипере, – добавила Конфетка, поглаживая себя по коленям.
– Но Линкольн туда никого не пускает.
Девушки переглянулись и одновременно рассмеялись.
Тем временем Диккенс закончила следующую часть картины и отошла от стены, чтобы оценить работу. И почти сразу раздались громкие аплодисменты.
– Диккенс, ты классная!
– У тебя потрясающий талант!
– Очень красиво!
– Ты можешь нарисовать меня?
– Если я это сделаю, нас сразу отсюда выкинут, – не оборачиваясь, произнесла самбо.
В ответ раздался смех.
– Зачем ты нарисовала парусный корабль? – спросил подошедший Арнольд.
– Это галеон, – ответила художница. – Один из тех, на котором Колумб приплыл в Америку.
– Зачем ты его нарисовала?
– Это же далекое прошлое, – поддержал своего лидера Саймон.
– Это часть нашего мира, – после паузы произнесла Диккенс. – Это наше прошлое…
– Часть мира – это смартплекс, – Саймон поднял правую руку и потряс браслетом. – Это настоящее.
– Смартплексы инопланетяне увидят сами.
– Ты еще мамонта нарисуй, – «остроумно», как ему показалось, добавил Арнольд, но вызвал дружную отповедь.
– Что ты к ней пристал? – резко спросила Октавия.
– Хочешь рисовать мамонта – найти себе пещеру и рисуй, – добавила Баджи.
– Диккенс сама разберется.
– Не лезь к ней.
– Я и не лезу, – растерялся Арнольд.
Сделай ему замечание парни, наверняка случился бы скандал, но оказавшись против девушек, Хиллари смутился и решил отступить.
